Привычное взору, не новое:

Торчат угольками глаза,

А ртом стала веточка тонкая

И нос обозначен картонкою,

И снегом полны телеса.

Но бродят собаки бездумные,

Мальчишек компании шумные,

Спешит в наступленье весна.

И сбудется самое худшее:

Развалится снежною кучею

Охранника крепость могучая,

И крепость – не за́щищена.

Электросамокаты

Хозяевами брошены,

Покинуты, забыты,

Зверёныши дорожные,

Колёса – что копыта.

Стоят они, бездомные, –

Гибрид жирафа с корги,

Печальные, огромные.

А как летели с горки!

Носились тротуарами,

Бросались на прохожих.

Во тьме пугали фарами,

На призраков похожи.

Теперь понуро светятся

Зелёными огнями.

Когда им люди встретятся –

Они не знают сами.

И жалко их, заброшенных,

Скучающих в сторонке.

И радуюсь – стреножены –

Конец безумной гонке!

***

Пока авто по набережной мчится,

Пролистываю улицы-страницы,

Дома читаю ненасытным взглядом,

И храмы вдалеке, и скверы рядом,

Ступени, балюстрады и фронтоны

Рассматриваю с жадностью вороны.

А чаек крик сегодня не отчаян –

Он радостью своей необычаен.

Сверкает солнце искренне на шпиле,

Знать, благосклонность городская в силе.

Нет, не таит мой Петербург обиды

За те пейзажи, где иные виды,

Что мною беспрепятственно владели

Недолгих, бесконечных две недели…

Июльской соблазнённая погодой,

Я изменяла городу с природой.

***

В Летнем Саду зима.

Сад беспокойно спит,

Облик его – тюрьма:

Грубых решёток вид

Режет на клетки Сад,

Ловит стволы дерев,

Гонит взашей дриад.

Прежний уют стерев,

Правит в Саду Забор.

Словно былое – блеф,

Словно былое – вздор.

Статуи в коробах…

Пусть остаются там!

Прошлое во гробах,

Сада разрушен храм.

Мудрый старик Крылов

Смотрит на этот стыд.

Нет у поэта слов,

И потому молчит.

На Малой Конюшенной

На Книжных Аллеях поэты

Плетут стихотворную нить.

Закончилось в Питере лето.

Но вечно желанье творить.

Задумчивый Гоголь отводит

От сцены свой бронзовый взгляд.

Но всё-таки он не уходит,

И зрители тоже сидят.

Голодных воробышков стая

Летает, пасётся вокруг,

И зёрна с земли, собирает,

А, может, срифмованный звук?

И мне показалось, что люди,

Как птички, слетелись сюда.

На сцене, как будто на блюде,

Из кухни духовной еда.

Старо-Невский. Диптих

1.***

Разноцветной людскою толпой

Наслаждается Невский.

Очень дорог ему непокой

На центральном отрезке.

За Суворовским город живёт –

Словно лирику пишет:

Здесь спокойнее бродит народ,

И веселье потише.

Перспектива проспекта светла –

Увлекает до Лавры.

Там молчат вдалеке купола –

Поднебесья литавры.

2. Некрополь

Здесь не погост, почти музей,

Собранье скорбных слов и дат…

Молчит сакрально мрачный сад,

Обитель прошлого теней.

Я по некрополю брожу

Среди надгробий и могил.

Совсем не зная тех, кто жил,

Минуты с ними провожу.

И не прочесть уже слова

На эпитафиях гробниц,

Фамилий нет и нету лиц,

И в Лету канула молва.

И я уже полужива....

***

Четыре утра. Город девственно чист.

Пустынны сады, безмятежны проспекты.

А синего неба развернутый лист

Всецело раскрылся под птичьи конспекты.

Ничто не мешает без той суеты,

Которой наполнятся улицы скоро,

Любуясь, смотреть на дома и мосты,

Немыслимый кайф получив от обзора.

Шепнула таксисту, что мчит на вокзал:

"Вы видите утром такие красоты!"

Но хмурый таксист безразлично сказал:

«Глазеть недосуг мне во время работы».

Холодного душа вкусила сполна…

Ну что же, привычно любуюсь одна.

***

Люблю гулять по городу одна,

Когда вокруг по-зимнему стемнеет,

И на парче небес луна видна

Подобием белеющей камеи.

Молчит Нева – застыла полотном,

Прилежно отутюженным ветрами.

Вся суетность опущена на дно.

Я в городе сейчас, как будто в храме.

Сегодня он открылся мне одной:

Свечами – шпили, купола, колонны.

А я иду в нём, грешной и земной,

Считая окон светлые иконы.

***

…Ямщик, не гони лошадей!..

Николай фон Риттер

Запах навоза висит над Дворцовой.

Лошади смирно жуют удила.

Площадь знакомая кажется новой,

Словно забытой судьбой зажила.

Словно свидетельница симбиоза

Двух столь далёких и разных веков,

Вижу, как города новая проза

В старый романс обратилась легко.

В прошлое, в прошлое лошади рвутся!

Воздух Дворцовой историей пьян.

«Пётр» в камзоле, «мамзели» смеются…

Нет, всё – подделка, опять балаган.

3. Ты жил…

Посвящается С.

***

Я помню наши зимние свидания –

Морозные, желанные, вечерние…

Мы отправлялись в долгие скитания

По улицам, сквозь снеговые тернии.

Ты не любил кафе: там все кучкуются,

И суета вокруг, и мало воздуха.

И мы бродили по морозным улицам –

Без кофе, без шампанского, без отдыха.

От радости общенья, словно пьяные,

Непознанные оба, непохожие,

Спешили на весну делиться планами,

Хотя едва оттаяли и ожили.

***

Ты жил привычным дням наперекор:

Старался оттолкнуться от причала,

Стремился постоянно на простор,

Как будто начиная всё с начала.

И даже здесь, в душевной тишине

И в искреннем тепле простого быта

То шквала ждешь, то осыпи камней,

И дно байдарки – кажется – пробито.

Новый 2023

За окном барабанят дожди –

Это бродит во тьме старый год.

Сколько боли и зла породил!

Сколько выпало людям невзгод.

И теперь, растекаясь дождём,