– Кто там? – Её сердце все еще продолжало бешено стучать, но увидев полицейского, успокоилось, больше не ощущая страха в неожиданности.
– Старший лейтенант полиций Петров. Мне нужно задать Вам пару вопросов. – Петров поднял голову и заглянул в глазок, отвечая на её невидимый взгляд. Потом достал красное удостоверение, продемонстрировал ей.
– Хорошо, сейчас! – Крикнула она ему. Посмотрела на кровать и с досадой разглядела кружевное нижнее белье – подарок Артему: «Вот же принесло в неурочный час гостя!» – подумала Лера про себя. Схватила его, кинула, как попало в шкаф, еще какие-то вещи полетели туда же, способные выдать её одиночество, накинула халат в разноцветных бесформенных пятнах, тапочки на ноги, пригладила волосы и открыла дверь.
Старший лейтенант был невысок ростом, но кряжист, тщательно выбрит. Отглаженная форма реагировала агрессивными стрелками на каждое движение. На вид Петрову было не больше двадцати пяти, двадцати семи лет, и он был женат – заметила она с легким расстройством кольцо.
– Старший лейтенант полиций Петров. – Вновь представился он, заглядывая любопытствующим взглядом внутрь, как только она открыла дверь. – Представитесь, пожалуйста. – Попросил-потребовал он. Она сунула ему заранее приготовленный паспорт, Петров бегло пробежал корку глазами. – Валерия Дмитриевна, Вам знакомы эти граждане? – Он протянул ей две фотографии, на которых улыбались двое парней. Один был высок и худощав, в белой майке и синих джинсах. Обнимал хрупкую девушку за талию, белозубо улыбался. Второй, темненький, немного восточной внешности с раскосыми глазами, чуть ниже роста, но тоже улыбался, но на фотографии был один. По ощущению фотография была одна, но после обработки, парней разделили, чтобы облегчить опознание. Очень было похоже, что парни дружили и скорее всего с ними что-то случилось.
– Нет. – Честно ответила она. – Я их не видела прежде.
– Валерия Дмитриевна, что Вам известно о прежних жильцах этой квартиры?
– Специалист фирмы, что порекомендовала это жилье, говорила что-то о двух студентах, передо мной проживавших тут. Но Инна сказала, что они съехали по каким-то семейным обстоятельствам.
– У Вас остался номер специалиста, Инны? – Вера кивнула и передала визитку Петрову. Номера агентства и риэлторши у неё сохранились в телефоне. – Хорошо. – Старший лейтенант кивнул головой. – Может Вам есть что-то добавить? Возможно, какие-то детали.
– Особо нечего. Инна, то есть специалист, говорила, что ребята были спокойные, на них не было жалоб и платили всегда заранее. А что случилось? – Поинтересовалась она.
– Граждане Ким и Сердееченко пропали четырнадцать дней назад. С родственниками на связь не выходят, в институте не появляются, о своих планах никого не извещали, в том числе сокурсников. Если что-то Вам станет известно, – он протянул кусок картона, – звоните в любое время. Петров попрощался, Лера закрыла за ним дверь, зло хлопнувшую, и так осталась стоять в оцепенении, обдумывая пропажу молодых людей.
–… воля не умирает, но благодаря доктрине метемпсихоза, перерождается в другом индивидууме. – Неожиданно, от чего она вздрогнула и покрылась гусиной кожей, включился звуком телевизор. Словно случился некий сбой и он, перезагрузив функции устройства, добавил звука. Она зашла в комнату. На экране, размахивая длинными руками, пританцовывал все тот же ведущий, распаляясь во внутреннем квесте придуманных историй, все ближе приближаясь к эмоциональной кульминации. – Еще Плутарх говорил о переселение душ с помощью палингенезии, и тому подтверждение первый человек имеющий подобное рождение. История нам рассказывает о библейском Мелхиседеке, не имевшего ни отца, ни матери, а у его жизни не было начала и не было конца. И хотя, в современной религии принято замалчивать подобные факты, однако они имеют место быть и страшный суд становиться уже не таким ужасным, если знать, что этой жизнью ничего не заканчивается… – Лера выключила звук, не в силах больше слушать эту ерунду, притянутую за уши.
– Как-то странно. – Подумала она про себя. – Возможно, что парни просто решили съехать на другую квартиру, лучшую. Нашли дополнительный источник финансирования и переехали с этой дыры, а другим не сказали, потому что не хотели раньше времени расстраивать новостью. Может это просто протест такой, против тотального контроля со стороны родителей и института. Хотя, – Лера вдруг вспомнила слова Петрова, – прошло уже две недели, а от парней ни слуха, ни духа. Впрочем, может еще все будет хорошо, пропажа найдется и все будут довольны.
Она зашла в ванную, умылась, зеркало было любезным и показало самые лучшие её стороны, скрыв недостатки, а потом пошла на кухню. Разогрела купленную порцию горохового супа, насыпала в него ржаных гренок и уселась за стол. Она не особо любила готовить, считая готовку причиной потери фигуры. Но зато любила стряпню кухарки одного сетевого магазина и всегда там затаривалась, когда та работала. Лера ела не торопясь, тщательно прожевывая крупные куски мяса. За окном, несмотря на позднее время, было почти 11:00 ночи, жизнь продолжала течь транспортными потоками, разрезала ночь огнями фар и резкими сигналами клаксонов. Но до нее звуки долетали приглушенными, далекими, словно вся эта жизнь была на другом континенте, а она наблюдала за ней со стороны, не участвуя. Так Лере казалось, что она что-то может изменить в своей жизни, взглянув вот так на неё, отстраненно.
Над головой протопали быстрыми, мелкими шажками чьи-то пятки. Звук был таким громким и неожиданным, что Лера выронила ложку в тарелку с недоеденным супом, и тот каплями замарал все вокруг, в том числе халат. Она раздраженно смахнула суп салфеткой и подумала про себя: «Вот тебе и старики, устроили ночные догонялки. Ошиблась Инна, все же живет кто-то надо мной, моложе тех старух у подъезда. Впрочем, одного непоседу еще можно вытерпеть». – И она, возвращаясь к тарелке супа, зацепилась взглядом за случайное. Вчерашнее пятно выросло, и по размеру почти достигло куриное яйцо. Но, насколько она понимала, ни одна плесень не способна так быстро расти, если, конечно, поражение на стене, под обоями, было кратно больше видимого.
– Черт! – В сердцах проговорила девушка. – Что же это за напасть! Таким темпом, когда приедет помогать Инна, пятно станет величиной с верблюда, и тогда придется менять все обои, чтобы скрыть последствия. – Насколько опасна эта плесень? – Она открыла браузер на телефоне, набила в поисковой строке нужное и прочла:
«…Чёрная ядовитая плесень (или по-научному Stachybotrys chartarum) – это гриб, который в дикой природе почти не встречается, но очень любит влажные помещения… Исследователи университета Кларксон установили, что опасная чёрная плесень может не только плохо влиять на самочувствие человека, но и вызывать депрессию и даже галлюцинации….»
– Ну, здорово! Еще мне галлюцинаций не хватало! Если в обещанный срок не устранит Инна, как обещала, заставлю Артема ободрать обои, победить эту заразу, чего бы это ни стоило и компенсировать её затраты агенством!
Над головой снова забухали мелкими шажками, но она не стала уделять этому событию значение, поставила недоеденный суп в раковину, и пошла спать, решив, что утром решать любые трудности намного легче, чем впечатлившись ночными фантомами, стараться вынести приговор итогу дня.
Её что-то разбудило, и она долго хлопала глазами в кромешную темноту зашторенного окна. Поискала глазами электронное табло будильника, на нем светились цифры 3:33 утра. Растерев лицо руками, и решив, что в этой ситуации лучшим решение будет сходить на кухню, выпить стакан теплого молока. Преодолев барьер между «под и над» одеялом, она спустила ноги, и тут случилось это.
Безумный, резкий, истеричный хохот прорезал потолочную бетонную плиту, ударил по ушам нервной, панической атакой. Она так не спустила ноги на пол, нырнув обратно под одеяло, завернувшись в плотный кокон, дрожа как осиновый лист, и повторяя не останавливаясь.
– БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани!
