Героический дьявол. На карте Таро из Болонской колоды дьявол, в противовес Марсельской серии, изображён мужественным и серьёзным мужчиной. Своим жезлом он попирает древнего монстра, как бы уничтожая превратное представление о себе, как о всемирном зле.
Дьявол героический. Болонская серия
Демон Пушкина. Прослеживая дальше развитие литературного дьявола, можно заметить, что авторы вносят в его образ свои черты, которые, с одной стороны, считают порочными, но, с другой, которыми гордятся. У А. С. Пушкина в поэме «Демон» возникает образ, подобный гётевскому Мефистофелю – олицетворению печали, сомнений и насмешки над простыми человеческими ценностями: «Его улыбка, чудный взгляд, // Его язвительные речи // Вливали в душу хладный яд. // Неистощимой клеветою // Он провиденье искушал; // Он звал прекрасною мечтою; // Он вдохновенье презирал…» («Демон», 1823).
Литературовед Т. Г. Цявловская идею стихотворения определяла так: «В лучшее время жизни сердце, ещё не охлаждённое опытом, доступно для прекрасного. Оно легковерно и нежно. Мало-помалу вечные противоречия существенности рождают в нём сомнения, чувство мучительное, но непродолжительное. Оно исчезает, уничтожив навсегда лучшие надежды и поэтические предрассудки души. Недаром великий Гёте называет вечного врага человечества духом отрицающим».
Демон Лермонтова. За пушкинским «Демоном» последует лермонтовский. Демон Лермонтова относит нас одновременно к библейскому Дьяволу-соблазнителю. Прекрасный и сексуально привлекательный Демон, соблазняет девственницу Тамару эротическими фантазиями, в результате чего, поддавшись им, девушка погибает.
Возможно, Демон – идеал самого поэта, имеющего проблемы с самовыражением в сексуальной сфере и перенёсшего их в своё творчество.
По словам современников поэта, Демона он списал с самого себя, о чём говорил направо и налево. О несносном характере и поведении Лермонтова свидетельствуют слова знавших его людей: Н. Мартынов (кстати, убивший Лермонтова на дуэли) говорил о поэте: «Когда он появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение. Все танцевали, веселились, а он садился где-то в уголке и начинал над кем-нибудь смеяться, посылать из своего угла записки с гнусными эпиграммами. Поднимался скандал, кто-то начинал рыдать, у всех портилось настроение. Вот тогда Лермонтов чувствовал себя в порядке».
А. Ф. Тиран: «Лермонтов был дурной человек: никогда ни про кого не отзовётся хорошо; очернить имя какой-нибудь светской женщины, рассказать про неё небывалую историю, наговорить дерзостей – ему ничего не стоило».
В. И. Анненкова: «Он был желчным и нервным и имел вид злого ребёнка, избалованного, наполненного собой, упрямого и неприятного до последней степени».
М. Б. Лобанов-Ростовский: «Это был настоящий дьявол, воплощение шума, буйства, разгула, насмешки. Он не мог жить без того, чтобы не насмехаться над кем-либо».
Воланд Булгакова. Дьявол под именем Воланд фигурирует в популярном у оккультистов романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (1938 г.). В ранних редакциях Булгаков называет своего персонажа Азазелло и Велиар, однако в конце концов даёт ему новое имя, являющееся аллюзией на гётевского Мефистофеля: в главе «Вальпургиева ночь» Мефистофель назван «Junker Voland» («Юнгер Фаланд», дословно – «Господин Чёрт» – так в старинной немецкой литературе именовали демона).
В романе Воланд – повелитель сил Тьмы, противопоставляемый Иешуа (Иисусу), повелителю сил Света. В то же время и тот, и другой у Булгакова не являются носителями общепринятого образа. Скорее они представляют аллегории неких противоположных сил. «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твоё добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с неё исчезли тени?», – спрашивает Воланд Левия Матвея. И на эту реплику апостолу нечем ответить.
Михаил Булгаков. Надо отдельно сказать об авторе «Мастера и Маргариты» М. А. Булгакове (1891–1940). Творческий период Михаила Булгакова приходится на «время перемен» в России. Революция, «военный коммунизм», новые реалии жизни – во всём этом Булгаков, как и его герои «Белой гвардии» или «Бега», не может найти своё место. Новая действительность видится ему «дьяволиадой», а народ «ведьмами», разрушающими общечеловеческие ценности. Его кидает то влево, то вправо; то в депрессию, когда подобно своему герою он сжигает рукопись «Мастера и Маргариты», то в эйфорию – и он пишет пьесы типа «Сталин». Он ищет выход, которого нет: альтернатива – уход из жизни в другую реальность (безумие и фантазии Мастера, и последующее превращение его в демона).
Мастер и Маргарита. Иллюстрация-коллаж с портретом автора
Критики отмечают, что булгаковский Воланд лишен традиционного облика Князя тьмы, жаждущего зла, и осуществляет как акты возмездия за конкретное зло, так и акты воздаяния, творя таким образом отсутствующий в земном бытии нравственный закон. В чём-то он даже милосерден: так, в разговоре на Патриарших он несколько раз пытается предостеречь Берлиоза и Бездомного от необдуманных действий, когда раскрывает им будущее. Воланд – идеал образованности, философского подхода и широты кругозора, да и выглядит элегантным европейским джентльменом.
Дьяволиада. Примечательно, что образы дьявола имеют тенденцию переходить из одних произведений в другие и от одного автора к другому, совершенствуясь и преображаясь в призме времени. Литературная дьяволиада легла в основу многочисленных театральных постановок и художественных фильмов. Кстати, термин «Дьяволиада» принадлежит Михаилу Булгакову, сделавшему его названием одноимённой повести 1924 года, имеющей подзаголовок «Повесть о том, как близнецы погубили делопроизводителя».
Дьявол в кино изображается почти одинаково: если мужчина, то это зрелый харизматичный человек, если женщина – всегда сексапильная красотка в вызывающих нарядах. Такой образ имеет «отрицательное обаяние». В фильмах роль дьявола обычно исполняют известные и достаточно привлекательные внешне актёры, такие как Питер Кук в «Ослеплённом желаниями», 1967 год; Роберт Де Ниро в «Сердце Ангела», 1987 год; Джек Николсон в «Иствикских ведьмах», 1987 год; Аль Пачино в «Адвокате дьявола», 1997 год; Сальма Хайек в «От заката до рассвета», 1995 год; Олег Басилашвили в «Мастере и Маргарите», 2005 год.
Несмотря на то что иконография дьявола в Таро редко соответствует киношной, благодаря актёрам, оживившим этот персонаж, и Хромой бес, и Мефистофель, и Воланд, и иже с ними могут служить прообразами в практической работе по магии Таро.
Оккультный дьявол. Оккультная концепция XV Аркана неразрывно связана с Элифасом Леви, первым определившим как новую иконографию Дьявола, так и его эзотерическое значение. Он так и презентует эту фигуру – как «Сфинкса оккультных наук».
Леви как бы стирает старую матрицу традиционного дьявола, известного под именем «Сатана», заявляя: «То, что мы отрицаем, так это – существование мощного таланта, вида чёрного Бога, тёмного монарха, имевшего власть зла, делать, после того, как Бог её осудил. Князь Сатан – для нас безбожная фикция» («Великий Аркан», кн. 3, гл. X).
На замену ему вырастает новая аллегорическая фигура – «Бафомет», которому придаётся оккультное содержание и образ, наполненный символами и магическими шифрами.
Дьявол Леви. Бафомет впервые был изображён Элифасом Леви на обложке «Истории магии», позже был представлен им в роли персонажа XV Аркана Таро: «Под этой фигурой мы видим простую и откровенную надпись: «ДЬЯВОЛ».
