Водка плеснула о дно широкого стакана.

Вернувшись, Альбина протянула Турецкому стакан, а сама уселась рядом, по привычке поджав под себя длинные, стройные ноги.

– Ну, будь здорова! – Александр Борисович в несколько глотков выпил водку.

– Здорово! – ахнула Альбина. – Закусить не хочешь?

Турецкий молча мотнул головой.

– Еще водки?

– Да нет, хватит пока.

– Что ж… Сними пиджак, – мягко, но настойчиво потребовала Альбина.

– Как скажешь, золотце.

Александр Борисович почувствовал, как водка мягко ударила ему в голову, поднял руку и ослабил узел на галстуке.

– Уф-ф… Аж жарко стало.

– Разденься, и будет нормально, – с улыбкой сказала Альбина, гладя Турецкого ладонью по щеке. – Рано или поздно тебе придется это сделать.

– Я надеюсь, – усмехнулся Турецкий. Он задумчиво повертел в руках стакан и вдруг яростно произнес:

– Она считает меня неудачником.

– Кто?

– Она считает, если у нее папа – олигарх, а у меня всего три бензоколонки, так я в этой жизни ничего не стою, – с прежним остервенением произнес Александр Борисович.

– О ком ты говоришь? О своей жене?

– И еще она все время пытается вмешиваться во все. Я пашу по шестнадцать часов в сутки, света божьего за работой не вижу. А она все время… вмешивается.

– Ну, зайчик, не расстраивайся. Дело в ней, а не в тебе. Ты не неудачник. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что неудачники ко мне не приходят.

Турецкий поднял на девушку взгляд:

– Правда?

– Да.

Тонкие, теплые руки девушки обвились вокруг шеи Турецкого. Она мягко поцеловала его в губы, даже не поцеловала, а так – мягко скользнула своими губами по его губам. Это было чертовски соблазнительно. Повинуясь инстинкту, Турецкий потянулся за губами девушки, но она отпрянула и улыбнулась:

– Не спеши. Всему свое время. Лучше расскажи мне немного о себе. Ты работаешь вместе с Мишей?

– Миша? – Александр Борисович скептически скривил губу. – Что он может мне предложить?

– Ну, насколько я понимаю, он на своих памперсах не бедствует.

– Звучит смешно, тебе не кажется?

– Да, весело, – блеснула белоснежной полоской зубов Альбина. – На чем только люди не делают деньги! Слушай, Артем, давай включим музыку? Она поможет тебе расслабиться и забыть о проблемах.

Турецкий пожал плечами:

– Давай.

– Ты какую хочешь? Шансон или попсу?

– А джаз есть?

– О! А ты гурман. Я сейчас!

Альбина чмокнула его в губы, быстро поднялась с дивана и подошла к проигрывателю. Через полминуты из динамиков послышался низкий, хриплый голос великолепной Леди Дэй. Альбина вернулась.

– Ну? Тебе нравится?

– Очень, – ответил Александр Борисович. Девушка опустила руки Турецкому на плечи и слегка их помассировала.

– Ну вот. Ты начал расслабляться.

Альбина изящным движением сбросила с плеча лямку. Пеньюар сполз с левого плеча девушки и обнажил ее грудь до самого соска. Турецкого прошиб пот.

– Подожди, – сказал он, слегка отстраняясь. – Оказывается… я не могу так… Сразу представляю себе Мишку…

– Ты же сам говорил, что не хочешь о нем вспоминать.

– Как-то само в голову лезет. Представляю, как он тебя…

Альбина усмехнулась:

– Что Мишка? Он просто хорошо платит… А ты… В тебе много от человека есть. Если бы мне твой голос не понравился по телефону, ты бы сейчас здесь не сидел. И хватит разговоров.

Она нажала на какую-то педаль, и диван плавно разложился. Турецкий хотел встать, но Альбина мягко толкнула его рукой в грудь, и он упал на диван. Не успел Турецкий опомниться, как девушка оседлала его.

Но тут на прикроватной тумбочке зазвенел мобильный телефон. Альбина протянула руку и взяла мобильник. Глянула на дисплей.

– Ого! А вот и он сам! Легок на помине. Наверное, интересуется, как мы тут…

Она клацнула ногтем по кнопке и прижала телефон к уху:

– Да, Мишенька!.. Да!

С полминуты Альбина болтала по телефону о всяких пустяках.

– Очень хорошо… А что не спишь?.. Смешной!.. Когда приедешь? Нет такого числа «на днях»… А у меня тут…

Взгляды Альбины и Турецкого встретились. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

– Нет, нет… – проговорила она, наконец, в трубку, отводя взгляд от Александра Борисовича. – Просто одиноко как-то… Нет… Нет… Хорошо. Целую и жду… Целую!

Альбина нажала на отбой, затем, секунду помедлив, совсем выключила телефон. Бросила его на тумбочку и повернулась к Турецкому. Некоторое время они молчали. Первой заговорила Альбина.

– Ну? – усмехнулась она. – Что же ты сразу не сказал, что мент?

Турецкий медленно сел на диване, Альбина примостилась рядом.

– Чего молчишь? Думаешь, я тебя сразу не раскусила?

– Ты умная, – пробормотал Турецкий. Он достал из кармана пачку «Кента», выбил одну сигарету и сунул ее в рот.

– Как ты догадалась? У меня что, на лбу написано?

– Нет. На мента ты совсем не похож. Но легенду придумал плохую. Миша меня ревнует к каждому телеграфному столбу и каждую ночь звонит, проверяет – одна я или нет. В одно и то же время. Он бы меня никому не стал рекомендовать. Для себя берег, – с холодной усмешкой добавила она. Несколько секунд помолчала, наблюдая, как Турецкий прикуривает сигарету, и сказала: – А у тебя выдержка хорошая. Ты что, копаешь под него? Зря. Он свинья всеядная – ест все и всех. И тебя запросто сожрет, не поморщится.

– Что-то я не слышу в твоем голосе любви.

– Любовь? Да какая, к черту, любовь! Я его терпеть не могу! Дай сигарету! Да нет, свою – себе еще прикуришь.

Турецкий протянул девушке дымящуюся сигарету. Она вставила ее в накрашенные губы и глубоко затянулась.

– Забавно, – проговорил Турецкий.

– Что?

– Ты о моем здоровье печешься, а про себя забываешь.

Усмешка Альбины стала еще на полградуса холоднее.

– Ого! Ты что, угрожаешь мне? Отвезешь меня в отделение? Будешь допрашивать? Или даже… пытать?

– Чего тебя пытать? Ты Мишу своего уже с потрохами сдала. Лучше расскажи все, что про него знаешь, – хуже все равно не станет. Или тебе его жалко?

– Жалко? – Альбина презрительно скривила губу. – Этого жирного ублюдка?

– Тогда что тебя останавливает?

– Не люблю ментов.

– Ну а если я тебе скажу, что я не мент, а сотрудник частного детективного агентства? Тебе станет лучше?

– Намного. – Альбина прищурила глаза. – А ты правда частный детектив или прикидываешься?

– Правда, – ответил Турецкий, не покривив душой. – Могу даже ксиву показать.

– Да ладно, не надо. Эх… – Она вздохнула. – Обидно. В кои-то веки встретила нормального мужчину, а ему не я нужна, а какой-то жирный подонок. Если честно, то немного о нем знаю. Мы о делах не говорим.

– Он действительно торгует памперсами?

Альбина выпустила сизую струйку табачного дыма и кивнула:

– Да. По крайней мере, где-то в Братеево у него есть склад с памперсами. И еще какая-то контора… Я уж не знаю, чем он там занимается. Я сказала: он вообще редко говорит о работе. Да почти и не говорит. Так, иногда вырвется пара слов… Но он тут же замолкает. И глазками зыркает – расслышала или нет. Я делаю вид, что не расслышала, и он успокаивается. На, докури, не хочу больше.

Альбина всучила Турецкому недокуренную сигарету. Он затянулся разок и вмял окурок в пепельницу. Поднял взгляд на девушку и сухо поинтересовался:

– Денег у него много?

– Больше, чем у мелкого спекулянта, – ответила она. – Месяц назад подарил мне кольцо с бриллиантом. Камень небольшой, но тысячи на полторы потянет. Показать?

Турецкий покачал головой:

– Не стоит. На лице Альбины снова заиграла усмешка.

– Ты у меня его конфискуешь? – иронично поинтересовалась она.

– Вряд ли. Это твой подарок, носи на здоровье. А насчет Миши… Ты больше ничего о нем не хочешь рассказать?

– Рада бы. Но я правда ничего больше не знаю.

– Ну, ладно. – Александр Борисович поднялся с дивана и взял со стула пиджак.