– Я не умею работать с цветом, карандашом мне больше нравится…

– Просто тебе лучше удаются портреты. Ты видишь человека насквозь. Его душу. Именно поэтому твои портреты так похожи на оригиналы…

Говоря так, Андрей нисколько не погрешил против истины – Кара на самом деле рисовала удивительные портреты. Не владея техникой, не имея понятия о перспективе, не выверяя пропорций, она умудрялась изобразить человека таким, каким он был. А Андрей, при всей его учености (семь лет художки, плюс четыре года занятий живописью в архитектурном институте), мог только детально копировать черты лица, фигуру. Его портреты получались умелыми, но не живыми…

– У тебя есть дар, – добавил Андрей. – Настоящий дар. Тебе надо учиться… Хочешь, я найму для тебя педагога?

– Нет, – засмеялась Кара. – У меня уже есть педагог, это ты… – Она нежно поцеловала его в испачканную краской руку. – Мне нравится заниматься с тобой… живописью…

Андрей бросил кисти, вытер руки о футболку, схватил Кару на руки и потащил в комнату.

– Куда? – смеясь, воскликнула она. – Ты не закончил пейзаж…

– По-моему, нам пора задуматься о наследниках.

– Но ты же еще не окончил институт! Мы обещали отцу, что повременим…

– Я думаю, он не сильно расстроится, если станет дедом на полгода раньше! – Андрей горячо поцеловал Кару в губы. – Знала бы ты, как мне надоели эти презервативы!

– Мне тоже, но мы должны повременить…

Андрей бросил Кару на кровать, молниеносно скинув с себя одежду, опустился рядом с ней, прижал к себе.

– Ты бы хоть руки вымыл, – игриво отпихнула его Кара, но у самой в глазах уже полыхало желание.

– Потом, – пробормотал он, припав губами к ее груди. – Все потом…

Одной рукой нащупав на тумбочке презерватив, другой Андрей начал стаскивать с Кары юбку. И в этот интереснейший момент в дверь постучали.

– Кто там? Марианка, ты? – крикнул Андрей, не прекращая своего занятия.

– Дети! – раздался из-за двери бабушкин голос. – Боюсь, что вам придется открыть…

Чертыхаясь, Андрей сполз с кровати, натянул на себя штаны и пошел открывать. Кара, вернув юбку на место, осталась лежать.

– Рисуете? – весело спросила Бэла Ашотовна, указав на перепачканные краской руки внука. – Молодцы… Тебе, Дюсик, надо больше заниматься, скоро диплом…

– Ты, бабуля, пришла только за тем, чтобы напомнить об этом?

– Я пришла сказать, что тебя ждет отец. Он в столовой с дядей Арамом.

– А я зачем им нужен?

– Отец хочет взять тебя с собой в Москву.

– Без меня никак? – расстроенно протянул Андрей. – Ты же знаешь, у меня экзамен на той неделе, мне надо заниматься…

– Андрей, ты должен ехать. Поездка не просто деловая. Папа хочет поосмотреться там… – Бабушкино лицо помрачнело. – Здесь опасно оставаться. Абхазы с грузинами конфликтовать начали. Это может привести к настоящей войне…

– Отец хочет увезти нас отсюда? – поразился Андрей. Он знал – в стране назревает война, но наделся, что их она не коснется. – Но почему? Мы-то к абхазо-грузинскому конфликту какое имеем отношение? Мы просто здесь живем…

– Попадем между молотом и наковальней! Пострадаем, как и все, живущие здесь!

– Кто посмеет тронуть Барса и его семью?

– Ты не знаешь, что такое война, поэтому так говоришь! – Бэла Ашотовна строго посмотрела на внука. – А я знаю – Великую Отечественную пережила – и говорю тебе, она коснется всех! Нас, может, и не тронут, тут ты прав, но в стране начнутся перебои со светом, топливом, медикаментами! Наступит бардак и анархия. Кучи уродов, прикрываясь благородной идеей, будут бегать с автоматами и творить беспредел…

– Бабушка, ну у тебя и жаргон!

Бэла Ашотовна раздраженно махнула на внука рукой, не принимая его шутливого тона, и продолжила:

– А наш бизнес! Подумай об этом! Кто будет строить дома, когда по улицам ездят танки? Кто поедет сюда отдыхать, кто станет покупать наше вино? Никто! В цене будет лишь оружие, но Карэн, я надеюсь, не опустится до его продажи… – Она быстро перекрестилась. – Вот поэтому я поддерживаю сына! Уезжать надо… Только не в Москву, конечно, чего нам там, в столице, делать? Можно же в Адлер, к Каринэ, перебраться… Или в Сочи, Туапсе, Краснодар! Но Карэн настаивает на Москве. Говорит, там настоящая жизнь! Сейчас вот фирму хочет там открыть, потом дом купить и нас перевезти…

– Значит, мы с ним уедем надолго?

– На две недели как минимум…

Услышав это, Кара низко опустила голову. Бабушка заметила и ворчливо проговорила:

– А ты думала, он всю жизнь у твоей юбки будет? Нет, милочка, у мужчин свои дела. Он и так на заочное перевелся, чтоб с тобой не расставаться, работу стал на дом брать, чтобы пораньше возвращаться…

– Я все понимаю, Бэла Ашотовна, но не представляю, как буду две недели без него…

Кара и в самом деле не представляла – за два года брака они не расставались больше чем на три дня. Так повелось с самого начала. До женитьбы Андрей постоянно жил в Сухуми (отец снял ему квартиру недалеко от института), а домой приезжал только на выходные. Женившись, он перевелся на заочное: расставаться с Карой на неделю он не хотел, ездить домой каждый день не мог, а просить ее переселиться к нему в съемную квартиру не смел – что она будет делать одна в четырех стенах, когда он с утра до вечера на лекциях?

– Скажи лучше, что ты боишься оставить ее без присмотра, – сказал ему на это отец. – Думаешь, что она от скуки глупостей натворит… И правильно думаешь, женщины все глупости от скуки и делают. Да еще чтобы доказать, что они не хуже других…

– Я доверяю ей, папа, просто не хочу, чтобы она страдала.

– Иногда можно и пострадать…

– Зачем? Я же запросто могу перевестись на заочное. Это будет лучше не только для Кары, но и для тебя – я смогу больше помогать тебе в работе. К тому же у меня появится свободное время на архитектурные проекты. Ты сам говорил, мне пора начать проектировать здания, которые мы возводим…

– Все время, которое у тебя появится, ты посвятишь своей маленькой женушке, – со смешком сказал отец. – Уж мне ли не знать!

– Сейчас она нуждается во мне… Я учу ее языкам. Учу писать, читать, есть ножом и вилкой.

– Этому ее учит твоя мама. – Карэн шутливо погрозил сыну пальцем. – Ты же занимаешься с ней совсем другим…

– Папа!

– Только прошу, сын, следи, чтобы игры ваши не привели к случайному зачатию! Отучишься, тогда рожайте, а сейчас рано…

Тогда Андрей отцу и пообещал, что подарит ему внука не раньше, чем через три года. Потом он сообщил об этом жене. Кара пришла в ужас!

– Дети от бога, – кричала она, обливаясь слезами. – Раз он их дает, значит, так надо! А вмешиваться в его деяния – грех!

– Ты же сама говорила, что Зара давала тебе отвар каких-то трав, чтобы ты не забеременела…

– Я не могла родить от нелюбимого, а от тебя могу! И хочу! Я мечтаю подарить тебе наследника!

– Подаришь, но позже… – Он вытащил из кармана черную коробочку с изображением целующейся парочки. – А пока мы будем пользоваться этим.

– Ни за что! Я лучше вообще не буду с тобой спать! И ты меня не уговоришь!

Конечно, он ее уговорил. В тот же день. А позже, когда Кара стала более цивилизованной, она уже без скандалов позволяла Андрею предохраняться и даже сама покупала в аптеке презервативы.

Она вообще со временем сильно изменилась. Стала изысканно-прекрасной, нежной, очаровательной, элегантной – мама привила ей хороший вкус. Теперь Кара носила мини-платья по фигуре, не скрывающие ее стройных смуглых ног, туфельки на шпильке, золотые украшения. Она научилась умело краситься, укладывать свою смоляную гриву в безупречную прическу, грациозно ходить. Научилась держать осанку, аккуратно есть, вытирать руки не о подол, а салфеткой. Но самое главное, Кара освоила грамоту – через год она уже читала и писала на двух языках: русском и армянском. И тут выяснилось, что она неглупа. Что ей удивительно легко даются науки, особенно гуманитарные. Выявились таланты к живописи и сочинительству – Кара придумывала удивительные сказки. Она стала много читать, предпочитая зарубежных романистов (Моэма, Ремарка, Ирвина Шоу), увлеклась цветоводством, верховой ездой…