Оля удивленно выслушала сбивчивый рассказ Аси и покачала головой:

– Не фига себе! Ну и нравы здесь! Что в школе, что в университете… Каждый учитель может наорать на тебя или запросто выгнать в шею. У нас в университете это было бы просто немыслимо. Там преподаватели и студенты уважают друг друга. Учиться – одно удовольствие. Этика преподавания в корне отличается от нашей – а здесь преподы из кожи вон лезут, чтобы унизить студента, поставить на место… Одним словом, показать, что ты ничто. У меня подруга учится в институте иностранных языков в Москве. Так она мне однажды написала по электронной почте вообще душераздирающую историю. Одна студентка на занятиях в обморок с испугу упала. Вот шуму было, на весь институт. После Катиного обморока этого преподавателя в ректорат приглашали, интересовались, почему его студенты на занятиях сознание теряют. Он, правда, провел беседу с девушками, объяснил, что вовсе не хотел их пугать, просто предмет свой очень любит, поэтому и требования высокие предъявляет. И Катя выздоровела, не померла, слава богу, от разрыва сердца…

Лифт поднялся до третьего этажа, и девочки подошли к двери Олиной квартиры. На отработанный годами звонок – два коротких и один длинный – дверь распахнулась, и мама, Валерия Антоновна, бросилась целовать и обнимать дочку.

– Ну, слава богу, приехала. А я волновалась, как долетишь, как потом на машине доедете… Папа сейчас на совещании, приедет часа через два. Моя машина уже неделю в ремонте. Обещали к Новому году вернуть, да не успели. Вот подружки твои молодцы, сами предложили встретить.

– Ну, мне за рулем сидеть – одно удовольствие, – вежливо ответила Лена. – К сожалению, не часто удается. Университет от дома недалеко, скорее пешком дойдешь, чем доедешь, – в пробках настоишься. А папа говорит, надо ездить побольше, машина не любит долго простаивать. Вредно это для нее. Так что я пользуюсь любым случаем, чтобы ее «выгулять».

– Да, отец у тебя клевый! – с некоторой завистью протянула Ася. – Как поступила в университет, сразу машину подарил. А мой пообещал только после первого курса, если без троек закончу… Да с нашим математиком – хоть убейся, больше трояка не поставит. Говорит: «Не женского ума это дело – математика», – противным гнусавым голосом передразнила она своего преподавателя.

– Ну, девочки, у меня уже все на столе! – весело хлопотала Валерия Антоновна.

Девочки заторопились мыть руки, шутливо подталкивая друг друга и подтрунивая над Олей, которая не могла вспомнить, куда полгода назад спрятала свои тапочки. Тапочки нашлись, и когда все небольшой шумной компанией вышли в гостиную, не смогли сдержать восхищения.

– Какая восхитительная елка! До самого потолка! – выразила общий восторг Оля. – А пышная, просто красавица!

– Надо же! И игрушки необыкновенные! – подхватила Ася.

Валерия Антоновна наслаждалась произведенным эффектом.

– Это папины партнеры из Дрездена привезли. Он им как-то в шутку сказал, что у него дочка маленькая. Вот они и решили сделать ему такой подарок.

– Для маленькой дочки – большая елка. Пусть представляет себя в лесу. Только смотрите, чтоб она не заблудилась. Я сначала огорчилась, не люблю искусственные елки. А потом подумала – после настоящей полгода иголки выметай. А эта уж очень хороша.

И уже сидя за столом и угощая подружек любимыми Олиными салатиками, мама осторожно поинтересовалась:

– Дочка, а Новый год ты как решила встретить?

– Как всегда, всей семьей! – с набитым ртом ответила Оля. – Сначала на дискотеку пойдем, а к двенадцати вернусь домой. Я ведь без вас так соскучилась! – Оля нежно прижалась раскрасневшейся щекой к маминой руке, а та растроганно обняла ее:

– Доченька моя, совсем не изменилась, такая же ласковая…

После праздничного стола девочки отправились в Оле в комнату. Им не терпелось поскорее узнать, что нового произошло в ее жизни. А ей и самой хотелось похвастаться перед подружками. И было чем.

– Ой, девчонки, у меня сейчас все супер! – Зеленые ее глаза загорелись, а нежную матовую кожу покрыл румянец. – Сессию сдала на «отлично». Но грызла гранит науки день и ночь. Там усердие очень в цене. Меня теперь даже ректор знает. Гордостью университета называет. Наших русских там много учится. Мальчишки тоже пашут, а девчонки, дуры, в основном по дискотекам шляются, романы крутят, мечтают богатенького жениха подцепить. Им учиться некогда. Бедные родители платят, а детки их денежки по ветру пускают. Но я сразу решила: я сюда учиться приехала, свою жизнь сама хочу строить, а не ждать какого-нибудь упакованного хмыря, который то ли женится, то ли нет, время на него потратишь, а главное упустишь. Хорошее образование – это же капитал. А к хорошему образованию диплом с отличием – любая крутая фирма с руками оторвет. Правда, с мальчиками я тоже развлекалась, но в меру. А два месяца назад… – Оля загадочно замолчала, наслаждаясь нарастающим любопытством подруг, которое они и не старались скрыть.

– Что?! – выдохнули обе с горящими глазами.

– Я встретила Оути. Мужик – закачаетесь! Когда мы изучали курс политологии, я увлеклась темой иммигрантов. Ну, интересно мне стало, почему в Финляндии самый низкий среди всех стран, входящих в Европейский союз, процент иностранцев – всего два процента. В библиотеке долго сидела, материал собрала и подготовила доклад. Выступая на семинаре, добавила от себя, что считаю закон об иностранцах слишком жестким для многонациональной страны. Ведь эти два процента представлены выходцами более чем из шестидесяти пяти стран. И еще меня поразило, что финны даже не скрывают свои расистские взгляды. Завела весь наш курс, у нас даже диспут возник. Наш препод тоже оживился, как-то после семинара пригласил в кабинет и предложил выступить на «Юлейсрадио». Договорились с редактором, приезжаю – встречает. Молодой, красивый, элегантный… А вы же знаете, как я люблю ухоженных мужиков… Девчонки, я его как увидела – все, пропала. В общем, влюбилась. Он на меня тоже с интересом посматривает. Чувствую – нравлюсь. Ну, думаю, землю буду носом рыть, а его заполучу. Оставила ему текст статьи. Не успела до общежития добраться, он мне уже звонит. Говорит, прочитал, восхищен и так далее. Несколько раз я еще приезжала на студию, обсуждали что-то, сокращали, дополняли, одним словом – редактировали…

– Так у тебя возникла производственная любовь? – зачарованно протянула Ася.

– А то! Но я вела себя очень скромно. Была пай-девочкой. Он целовал мои руки, а я краснела, как майская роза. После моего выступления на студию посыпались письма от обиженных финнами иммигрантов. И мы вместе с Оути готовили ответы, а я с ними выступала по радио. Кстати, мне за это платили зарплату! Не бог весть что, но на кое-какие шмотки хватило.

– Покажи немедленно, дай померять! – Подруги бросились помогать разбирать огромный Олин чемодан.

– Девочки, – охладила их нешуточный пыл Оля, – я же не сказала вам самое главное!

Девушки с трудом оторвались от чемодана и вопросительно уставились на подругу. Неужели эта красивая сказка имеет продолжение?

– Уже месяц как мы живем вместе. Оути меня обожает. Пьем мы только шампанское и только по праздникам. В день моего первого выступления. В день первой недели знакомства, И на католическое Рождество. Оути лютеранин.

– А в день первого месяца знакомства?

– А в день второго? – в один голос спросили подруги.

– Не стали. Оути сказал, иначе сопьемся.

– А жениться вы не собираетесь? – Ася с любопытством смотрела Оле прямо в рот, сгорая от любопытства.

– Собираемся, но когда я закончу университет. Оути хочет жену, которая твердо стоит на ногах.

Он считает, что в обществе равных возможностей умная женщина не должна ни в чем уступать мужчине. Он мне так и сказал: «Я хочу гордиться не только твоей красотой. Гораздо приятнее осознавать, что мужчины будут почитать за честь общаться с тобой, ценя твой интеллект и профессионализм».

– А он у тебя не зануда? – осторожно поинтересовалась Ася, опасаясь неосторожным словом обидеть подругу.