– А то смотри, от Галкина освободилась, может, теперь за Пашку возьмешься?

– Это кто еще им займется? – вспыхнула Маканина, чувствуя, как язык во рту начинает костенеть. С ней всегда такое случалось – во время спора или какого-нибудь ответственного момента все мысли из ее головы улетучивались, и она теряла возможность внятно объясняться.

Неожиданно Лиза повернулась к Олесе и улыбнулась.

– А что, это идея, – воскликнула она. – И причем замечательная! Ксюша, можно тебя?

Она взяла Рязанкину под руку и отошла с ней в коридор.

«Черт, – закусила губу Маканина, – опять эта троица развлечение себе нашла!» По спине пробежал неприятный холодок. Предыдущая затея Лизы закончилась весьма плачевно. Как бы она опять чего-нибудь дурного не навертела.

В мрачном настроении Олеся вернулась за свою парту, и Стеша тут же засыпала ее вопросами:

– А кто там был? Почему шумели? Павел – это такой высокий?

– Ерунда всякая, – не стала распространяться на эту тему Маканина. – Что у нас осталось? Деньги отдали? Отдали. Теперь надо со сценарием разобраться. И чтобы Плотникова не забыла про подарки.

– А я уже все продумала, – Беленькая пододвинула к соседке исписанный листок. – Вот. Можно устроить салон. Сделаем несколько станций. – Карандаш бодро скакал по строчкам на бумажке. Хотя можно было этого и не делать, почерк у Беленькой был разборчивым. – В одном месте будут гадания. Во втором – салон красоты. В третьем – комната ужасов. В четвертом – музыкальный уголок… Я гитару принесу. В пятом – фотографическая мастерская… Я уже говорила с Аней, фотоаппарат будет. И если раздобыть компьютер, то сможем снимки сразуна монитор выводить и в фотошопе монтировать. В шестом…

– Подожди, – запуталась Маканина. – Какую гитару? Где ты ее возьмешь?

– Из дома принесу, – просто ответила Сте-ша. – У меня есть. Я и сыграть смогу, если что.

– Если – что? – не поняла Олеся.

– Если больше никто не захочет играть, – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Беленькая.

– Ты играешь на гитаре?

– Ну да. – Стеша осторожно улыбнулась. – У нас в клубе все играют на гитаре.

– В каком клубе? – ахнула Олеся, сразу представив себе почему-то ночной клуб с пестрой неоновой вывеской, здоровенных охранников у входа и Стефанию, одетую в хипповский прикид, с гитарой через плечо, поющую жалостливую песню.

– Так, – раздался голос. – А конверт я куда

сунул?

– Ну, – начала отвечать Беленькая. – Это такой клуб, где мы… ну, просто… ролевые игры это…

– Погоди. – Олеся медленно встала. – Ты что? – прошептала она, глядя на крутящегося около окна Васильева. – Деньги потерял?

– Какое потерял? Только что в руках были! – нервно отозвался Андрюха, заглядывая под подоконник. – Я конверт, наверное… наверное… Он где-то здесь!

– Где? – Сердце у Маканиной совершило прыжок в пятки и обратно. А ведь она как чувствовала, что добром это дело не кончится!

– Что-то потеряли? – повернулась Стеша.

– Да ничего пока не потеряли! – Васильев обшарил батарею, провел рукой по плинтусу. – Он же не мог испариться? Значит, где-то здесь! – Перетрогал все цветочные горшки, потеребил блеклую листву.

– А ты его брал? Рязанкина.

– Точно! – засуетился Андрюха. – Яжеего на столе оставил. – Он пробежал через класс. – Вот здесь! – Он хлопнул ладонью по пустой Сте-шиной парте.

– Что ты гонишь? – Маканина смахнула васильевскую руку. – Забрал ты конверт. Еще тряс им перед нами, шутил, что на такие деньги много всего можно купить. Дошутился!

– Ничего подобного! – взвизгнул Андрюха и затравленно оглянулся. – Явруках подержал, а как Курбаленко завопила, я его на парту и бросил. Это вы его украли!

– Не надо на меня валить, – холодно отозвалась Курбаленко, садясь на свое место.

– Да посмотри ты еще раз под окном! – опрокинув стул, Олеся побежала в проход. – Что ты перед нами руками размахиваешь?

Она обошла все парты и приблизилась к подоконнику. В ногах появилась неприятная слабость.

Вот ведь дрянь дело-то какое! Куда мог подеваться довольно большой конверт? Не в листьях же застрял!

Подоконник был широким. На нем плотными рядами стояли горшки с цветами. Олеся передвинула каждый цветок, пошевелила листвой, рукой провела по полу – а вдруг у всех галлюцинации, и они просто не видят конверт на пестром линолеуме?

На батарее? Под ее рукой столетняя пыль скаталась в комок. Между секциями батареи тоже – ничего.

– Ты еще туда целиком залезь, – услышала она у себя над ухом.

Рязанкина почему-то выглядела довольной, словно ей от этой пропажи была прибыль. За ней стоял не менее довольный Васильев.

– Что ты стоишь? – вскочила Маканина. – Ищи!

Но Андрюха не сдвинулся с места.

– Что ты на меня так смотришь? – опешила Олеся.

Глаза Васильева на мгновение дернулись в сторону, но он быстро успокоился.

– Ас чего мне на карачках ползать? – Голос выдавал его волнение. – Ты потеряла, ты и ищи.

– Я потеряла?! – ахнула Маканина. – Да все видели, что ты конверт взял!

– Никто не видел, – подала голос Рязанки-на. – Конверт был у Беленькой, вот она за него и отвечает!

– Мы его отдали, – вступила Стеша, но Маканина задвинула ее себе за спину. Соседка в этом деле была явно не боец.

– Э, а деньги где? – запоздало очнулся Когтев.

– Тебе же сказали – в Караганде! – огрызнулся Васильев и бухнулся на свое место.

– Выворачивай карманы! – кинулась к Анд-рюхе Олеся.

– Э! Отвали! – потянулась было загородить любимого Ксюша, но Васильев остановилее.

– Да пожалуйста! – легко бросил он, щелкнул замком портфеля и вытряхнул его небогатое содержимое на стол. Туда же полетели платок из кармана и мелочь.

– Рязанкина! – повернулась к Ксюше Мака-нина.

– Ты что? – покрутила пальцем увиска Ксюша. – Крейзи?

– Не спорь, – Андрюха был спокоен. – Пусть убедится.

– Да на! Подавись!

Рязанкина бросила Олесе свою сумочку.

Пальцы не слушались. Сердце колотилось где-то под горлом. Голова кружилась. Мир вокруг рушился. Всё было неправильно. Всё! Этого не должно было случиться!

Конечно, в сумочке ничего не нашлось. Это было и так понятно. В другом месте надо искать. И чем быстрее, тем лучше. Пока народ не разошелся.

– Теперь ты!

Требование не сразу дошло до Маканиной. Она подняла ничего не понимающие глаза.

– Выворачивай карманы! – усмехнулся Васильев.

Олеся машинально похлопала себя по бокам. Она была в короткой шерстяной юбке и свитере.

– Но у меня нет, – заторопилась у нее за спиной Беленькая. Послышалось шуршание тетрадок – Стеша выкладывала все из портфеля на стол.

– Не так! – поморщилась Олеся и обернулась. – Ведь кто-то его взял!

– Хочешь, у меня посмотри! – мило улыбнулась ей Лиза.

Маканина быстро глянула в ее уверенное лицо и сжала кулаки.

– Все выворачивайте карманы! – крикнула она. – Ну, живо!

Притихший класс зашевелился. Кто-то потащил портфель на парту.

Хлопнула дверь. Весь румяный от мороза в класс вошел Быковский. С его появлением все сразу замолчали. Олеся мрачно глянула на полуоткрытые портфели – никто не сопротивлялся проверке, а значит, у них денег не было-ипо-шла обратно к своей парте.

Какого черта она все это устраивает? Как будто ей больше всех надо! Васильев потерял, вот пускай и разбирается.

– Садись на место, – прикрикнула она на замершую Стешу. – Это теперь его дело!

Андрюха странно тряхнул головой и плюхнулся на стул.

– А как же?… – Беленькая и не думала садиться.

– Никак! – взорвалась Олеся. Она схватилась за голову, не в силах понять – что произошло? Васильев сделал это специально или он действительно ухитрился конверт потерять? Но где он мог его посеять, если дальше подоконника не отходил и в карманах у него ничего не лежит?

Голова шла кругом.

Начался урок. Олеся и половины не услышала из того, что говорила биологичка. Учительница откуда-то достала аквариум с тремя золотыми рыбками, рассказывала о видоизменениях представителей семейства карповых.