— Уже посмела! А я не успею привести туда свои силы.
— Хм… — вновь задумался Нургл, после чего посмотрел на клетку, где сидела его возлюбленная. — Дорогая, помоги мне…
Из тьмы клетки, повинуясь воле Нургла вытянулась невероятно тощая рука, которая своей волей исцелила очередную жертву, в теле которой рождались и умирали тысячи болезней, что должны были мутировать и дать жизнь чему-то новому.
Он называл её дорогой и не врал… Он действительно любил её и даже разрешал её покидать клетку в любой момент. Истощённая и вымотанная долгим заключением, она уже выходила даже не через дверь, а просто пролазила между прутьев. Правда из-за невероятного отчаяния и полного смирения… его возлюбленная уже давно не пыталась отсюда сбежать, познав истинное смирение. И даже её слуги уже не пытались её спасти после бессчётного количества неудачных вторжений в Сад Нургла.
— Я предлагаю союз. Пора показать, кто главный в галактике, — произнёс Кхорн, который хоть уже и не кричал, но от того выглядел ещё более яростным.
— Я никогда с тобой и не воевал. Ты сам пришёл в мой сад, — напомнил Нургл. — Предложение я принимаю.
Нургл не питал никаких лишних иллюзий. По большей части он просто хотел, чтобы Кхорн наконец-то ушёл. И так после стычки с Императором у Нургла было чем заняться. А тут ещё и это воплощение Гнева припёрлось, потому что ему нашептали на ухо слуги Тзинча.
Хватит устраивать Кровавые Крестовые Походы, там на краю галактики Нургл решил создать себе собственную Чумную Империю… у него база прямо внутри Великого Разлома, отправь Ангрона добить Мортариона, даже если не получится, то твой слуга переродится… Так врал Тзинч, а Кхорн хоть и был древнейшим, но опять повёлся на этот трюк.
Впрочем, в чём-то Кхорн был прав. Амбиции Слаанеш и Тзинча в последнее время начали доставлять больше проблем, чем обычно. С этим надо было что-то делать. Сильнейшие среди слуг Богов и претендовавший когда-то на становление Богом возвращается, Бог-Император тоже уже начинает бодаться с Четвёркой, эльдары что-то затевают, так ещё и Малес по всей видимости не просто выжил, но закончил восстанавливаться.
— Надо что-то делать… — согласился Нургл, но Кхорн его не услышал.
Кровавый Бог уже ушёл вымещать свой гнев на тех, кто его обманул. И Нургл ему тоже поможет, но не сразу, ведь внимание Нургла снова переключилось на свой котёл, в котором было куда больше интересного, чем во всей галактике.
* * *
Разверзлась пасть абсолютного ужаса и первым он решил напасть на меня, но прежде чем он успел хотя бы осознать произошедшие, в моей руке воплотился хрустальный клинок. Кристаллы мои стали невероятно плотными и насквозь была пробита голова демона. Однако демона ждало не возвращение в варп.
Его душа попыталась сбежать, в ярости он метнулся в Имматериум, но было поздно. В радужном огне сгорела плоть демона, а его душа оказалась разрезана на девять частей, в которые тут же впилась Птичка. Но даже когда к демонам пришло понимание, что их враг оказался не очередным космодесантником, а чемпионом Тзинча, они не стали отступать или бежать.
Ведь если кто и ненавидел в Четвёрки Тзинча больше всего, то это был не Кхорн, что не приемлил магию, и не Нургл, являющийся фактически противоположностью Тзинча. Это была Слаанеш, полная глубоких личных обид на всех, но имеющая целый океан причин считать именно Тзинча своим главным соперником.
Поэтому и сражение это было принципиальным для слуг Слаанеш. Если они смогут одолеть меня, то познают то удовольствие к которому так стремятся. Как жаль что у меня на их будущее были абсолютно свои планы.
— Тзинч щедро делится силой, — произнёс Мордред, глядя как меняется наша общая душа, уплотняясь благодаря хрусталю. — Только Алору это не нравится.
— Я потерплю, лишь бы спасти орден и Шелест, — ответила душа скаута, уже как и я ставшего космодесантником.
— А что важнее для тебя, Шелест или орден?
На это Алор не ответил, после чего во вспышке магии и вихре хрустальных клинков были уничтожены все демоны. Своих братьев я также сковал, ведь двое из них попытались убить меня, едва поняли что во мне слышны голоса Тёмных Богов. А затем уверенным шагом я направился к капитану Андросу, занося свою волю, что являлась отныне мечом способным разрубать всё, что слабее меня.
И во всплеске психической энергии я нанёс удар прямо по душе Андроса, отрезая от него демона. Вместе с этим я ранил и самого капитана, ведь не обладал достаточной точностью и аккуратностью. Но даже если бы я убил Андроса этим действием, то это было лучшим исходом для него.
— Ты как? — положив руку на плечо Андроса, спросил я.
— Пре… преда… тель… — прохрипел Андрос, медленно сняв с магнитных нож свой боевой нож, чьё остриё стукнулось о мою хрустальную броню, не оставив даже царапины на ней.
— Хорошо, вернулся в себя, — усмехнулся я, после чего отпустил небоеспособного Андроса и встал у реликвария.
В нём покоился величайший артефакт ордена, с которым сражался первый магистр. Щит Терры, способный укрыть за собой не только своего владельца, но и тех, кто стоит за его спиной. Что же… своих братьев я уже обманул и по их мнению даже предал…
Ударом кулака я вдребезги разнёс священную крышку, после чего без какого-либо стыда взял в левую руку Щит Терры. Он сиял магическими письменами, но они не обжигали меня, несмотря на демоническую натуру. Хотя и доставляли существенного дискомфорта, пытаясь сделать хрусталь хрупким.
И не дожидаясь, пока мои получается уже бывшие братья вырвутся из хрустальной ловушки, я стремительно покинул Зал Героев. Убивать я их не хотел, поэтому надо будет убраться от них подальше. В целом, благодаря нахлынувшей силе Тзинча, я уже не только изнутри покрывался хрусталём, превращаясь уже в какого-то голема, но ещё и повышал свою пси-чувствительности.
Фактически я теперь мог взглянуть в любую точку нашего монастыря. За исключением тех мест, где ещё были сильны защитные печати и области, что окружала двух примархов. Их воля была слишком сильно и хоть я понимал примерно где они находятся, но понять что именно там происходит мне не удавалось.
— Я могу дать и эту силу… — прошептал Тзинч и рассмеялся.
Но больше брать я не смел. Моя вторая жизнь научила меня многому, в том числе и тому, что чем больше я получаю от Тзинча, тем больший контроль даю ему над собой. Уже сейчас он пытался влиять на меня, влиять не косвенно через слова, а путём подчинения моей физической оболочки напрямую. Этого я не хотел, потому что ничем хорошим это не закончится. Тзинч мне помогает, но он ничем не лучше других богов.
Путь мой лежал на нижние уровни, к которым я мчался на полной скорости гремя своей силовой бронёй и увлекая за собой радужную бурю из сверкающего хрусталя. На одном из поворотов на моём пути оказался отряд из пяти Детей Императора. Тут же они вскинули болтеры и открыли огонь.
Коридор был довольно узким, но часть болтов отвела моя магия, ещё часть протаранила Птичка, став роем меленьких Птичке. Осколки и остальные болты я без страха взял на Щит Терры, который создавал пустотное поле, фактически непроницаемое. И на полной скорости я заканчивал сближение, а враги уже доставили своё оружие ближнего боя.
Протаранив щитом первого космодесантника, я тут же выключил щит и включил его снова. За одно мгновение силовое поле буквально разрезало бедолагу, после чего я уже заблокировал следующую атаку. Космодесантник попытался замедлить свой удар, ведь зачастую пустотные щиты пропускали через себя медленно двигающиеся объекты. Одна и мощность моего артефакта зашкаливала, как и чем меньше был пустотный щит, тем хуже он пропускал любой объект.
Так например танк мог проехать сквозь пустотный щит Титана. Если конечно он его не выключит, а затем включит… таким образом самые дерзкие капитаны кораблей могли уничтожать чужие суда. Но на практике… всё это было сложно осуществимым.
Зато в ближнем бою с помощью портативных малых генераторов такое уже можно было сделать. Как и Щит Терры буквально и проектировался, чтобы у носителя была такая возможность. И вот ещё один космодесантник пал на землю. Они не могли ничего мне противопоставить. Объединённые артефакты, силовая броня, анатомия астартес, навыки шести жизней и магия — всё это вместе ставило меня выше любого из них и всех их вместе взятых.
