Фразу Жанна не закончила, после чего спокойно покинула зал в сопровождении своих сестёр. Она поступила мудро, зная что капитан Андрос даже если захочет, то помешать ей не сможет. Силы ордена малы, а религиозный Шелест уже в большинстве своём отдал души вернувшимся святым. Если орден пойдёт против канониссы, к которой в видении явился сам Бог-Император… то народ встанет на сторону экклезиархии. Да, кто-то сохранит верность Щитам Терры, что хранили этот мир долгие века, но таких будет меньшинство.
В свою очередь у меня всё ещё был некоторый шок, ведь я хоть и выжил, но тоже едва успел выпрыгнуть из артефакта. В свою очередь в том, что к нам снизошёл сам Бог-Император у меня сомнений не было. Его почерк я чувствовал, как и силу эту… вряд ли может подделать даже сам Тзинч.
Всё шло согласно Его плану. Капитан Андрос мыслил с точки зрения выгоды для Шелеста, переживая за то, что зов хора Жанны будет услышан врагом, что станет причиной уничтожения планеты. Я же мыслил с точки зрения того, что Бог-Император действительно Бог и поэтому ему как и Четвёрке на нас насрать. У него там планы свои, а мы все сдохнем ради осуществления этих планов, о которых даже ничего не знаем и не узнаем.
Но в одном мы с Андросом сходились. Действия Жанны нам не нравились, как и другим в ордене не понравятся. Надо было что-то делать.
Глава 124
Я лежал в психическом саркофаге, покрытом как священными письменами, так и десятками психических камней. С помощью этой приблуды в ордене закаляли волю, а также проводил углубленные проверки. В первый раз меня сюда поместили сразу же как вскрылся мой псайкерский талант.
Теперь же я проводил здесь порой целые часы в медитации и попытках понять не варп, а лишь свою душу. Это была очень полезная практика для любого библиария и псайкера, а уж для меня тем более. Все эти отпечатки душ… некоторые из них были фактически отдельными личностями, что меняли меня, а я менял их. И хоть пока что мы кое-как уживались все вместе, но это пока что.
И с появлением Алора уже начали появляться сложности. С Мордредом мы были изначально крайне похожи, Юртен фактически лишился личности и не мог проявлять инициативу, остальные были просто… апатично настроены ко всему происходящему. Алора же сохранилось довольно много и хоть врага во мне он не видел, но во многом его убеждения шли вразрез с нашими.
В любом случае я концентрировался и на том, чтобы понять планы Богов. Игру затеяли сильнейшие игроки и их мотивы были понятны только примерно. Слаанеш хочет вернуть своего верного слугу, но почему её тут нет? Неужели сама не знает, где покоится её важнейшая фигура? А Император? Хочет не допустить возвращения опасного демона? Настолько очевидно, что в это тоже не верится. Что же касается Тзинча, то о нём и вообще ничего точно сказать было нельзя.
Чего добивался альфа-легион? Где Сыны Злобы? Кто ещё примет участие в этом безумии? Астропаты уже начали разносить свой клич и его явно заметят все кому не лень. И все попрутся сюда, устраивая резню, после которой камня на камне от Шелеста не останется.
Из-за негативных мыслей пришлось прервать медитацию, так как в нестабильном эмоциональном состоянии в этой штуке лучше было не находится. Ведь она во многом сама раскачивала эмоции, что являлось и проверкой, и тренировкой, и также психической разгрузкой. Однако дойдя до красной линии, я прервал погружение и вылез из саркофага, после чего направился вдоль книжных шкафов к своему рабочему столу.
— Свитки слева надо проверить сегодня, — раздался голос Лахида. — И я прочитал твой отчёт по скаутам. Уверен?
— Да, обучение Герона надо прервать сейчас же. Его дар куда мощнее, чем способна удержать его воля. Он сможет стать проблемой для ордена.
— Что же… хорошо, импланты он ещё не получил. Значит его надо будет убрать.
— Думаю, можно передать его ордену Железной Девы. Его воля мала для становления библиарием, но в качестве санкционированного псайкера он сгодится.
Такие случаи происходили довольно часто. Порой ордену приходилось не столько заниматься обучением псайкеров, сколько именно их отсеиванием. В этом случае было также и многие кандидаты оказались просто непригодны. К отбору подходили крайне ответственно и как только выяснялось, что дар того или иного кандидата куда выше его воли… приходилось от него отказываться. Ведь такой кандидат, став библиарием, в один из дней поставит весь орден под угрозу.
Слишком большая власть находилась в руках библиариев, слишком огромная ответственность. Так что для кого-то обучение просто заканчивалось, ведь с ним он не справлялся. Ну а остальные, в чьей воли сомнений не было, проходили дальше, к следующим этапам, которые были ещё серьёзнее.
В свою очередь хор астропатов усиленный хором праведников становился всё громче. Пика он достиг на третьи сутки, когда заискрили иконы в храмах. Сам Бог-Император был с Шелестом в этот час, он помогал направлять общую волю и несмотря на сотни жертв, всё равно к хору присоединялось ещё больше душ. Канонисса Жанна же уже считалась вестницей Его воли и в ней все видели никак иначе Святую.
Власть ордена Железной Девы росла уже не по дням, а по часам. В то же время капитан Андрос мобилизовал все силы и готовился. Готовился разгребать будущие последствия. Дурное предчувствие было и у меня, ведь чем дольше этот хор, тем сильнее становилась моя вера в то, что ничем хорошим всё это не закончится. Но мы уже не могли ничего сделать, решение приняли за нас.
И так на четвёртый день величайшая наглость была не только замечена, но и наказана. Посчитав себя неуязвимыми из-за присутствия Его, хор становился всё наглее, громче и яростнее. Однако ответный удар был неизбежен, а когда он случился, то равновесие было выбито из-под моих ног.
В этот момент я шёл по туннелю монастыря, перенося в сокровищницу один из законченных летописей, как вдруг меня пошатнуло. Вот так без особой причины идеальный организм космодесантника вдруг дал сбой. Все системы казалось бы находились в норме, но от того было ещё страшнее. Я не понимал причины и поэтому не знал, что делать.
А затем вопль… всю галактику разразил полный мучений и боли крик. В одно мгновение умерли десятки тысяч людей в храмах, в то время как ещё больше начали сходить с ума. Заработали огнемёты Сестёр Битвы, в бой были брошены гвардейцы, а космодесант… он слышал голос Архиврага, что своим криком стремился заглушить весь хор.
Она вопила и жажда её была неумолима. Чтобы не побудило Слаанеш сделать ход, она теперь вступила в игру напрямую. Тысячи штормом начали терзать системы, бессчётное число демонов и кораблей культистов выбрали себе новую цель, а нам оставалось лишь молиться, что сигнал наш был получен кем-то ещё.
— Вставай, брат, нужно идти… мы привлекли внимание того врага, которого не в силах победить, — прямо в моём погрузившимся во мрак разуме прозвучал голос Лахида.
Вера что ярко воспылала на всём Шелесте начала тухнуть и обращаться в прах под натиском ужаса и страха. А передо мной возникал один образ за другим. Меня затягивало в круговорот варпа и хоть Лахид пытался меня удержать, но лишь сильнее становились опасные видения.
Среди бесконечного банкета душ сливались в вечной оргии льстивые и прекрасные демонессы, хранительницы секретов и чемпионы Слаанеш собирались в зале, составляя жуткий богемный двор Тёмного Принца. Они перешёптывались, они смеялись, но не смели закричать, ведь пока что все слушали лишь Её.
Но было среди этого шёпота и много насмешек и обращены они были к тому, кто сидел на бархатном троне. Змеёй он поплыл среди слуг и глядел каждому из них в глаза. А они усмехались и опускали его в пол. Они не уважали демон-принца, который слишком часто допускал ошибки и стал служить Слаанеш совсем недавно по демоническим меркам, но при всём этом почему-то пользовался её невероятной любовью. Многие считали это незаслуженным.
И тогда взметнулись клинки демон-принца, а сам он выпрямился и распахнул свои крылья. Но не слетело ни одной головы с плеч, а взглядом своим Фуллгрим пронзил каждого из собравшихся. Сначала этот позор из-за возвращения Робаута Жиллимана, теперь ещё это… настало время доказать всей галактике и всему варпу чего стоят Дети Императора. А уже после этого, когда никто не посмеет усомниться в могуществе демон-принца… тогда можно будет и отрезать языки наглецам, посмевших смеяться…
