У Рейчел от возбуждения заблестели глаза.
– Почитай мне, Роберт. Прочти все сны.
И так в ту ночь они читали друг другу вслух сны из книги.
В каждом описывался окруженный стеной сад. Он был полон цветов. В саду находился какой-то человек, иногда он что-то ел, или смотрел в небо, или музицировал. Открывались ворота, и через них входила женщина. Эту женщину мужчина любил больше всего на свете. Но она умерла. Теперь она иногда возвращается из какого-то места, называемого Хинтерленд. Так они снова могут быть вместе.
Архаичный язык был странным, иногда его трудно было понять. Но Рейчел казалось, что сны говорят с ней.
Когда Роберт читал вслух, Рейчел представляла себя в огороженном стеной саду – месте между жизнью и смертью, бодрствованием и сном. И она начинала вспоминать маму. Рейчел смотрела на Роберта и гадала, не думает ли и он о маме. И может ли мама прийти к ним из Хинтерленда?
Роберт дочитал последний сон.
Оба молчали. В квартире было тихо.
А потом Рейчел неожиданно ощутила в груди тепло, совсем как тогда, когда мама обнимала ее или целовала на ночь. Она повернулась к двери. Кажется, ей что-то послышалось? Не мелькнула ли в проеме чья-то фигура?
И совсем ненадолго, но мама оказалась с ними.
Она была в квартире и играла на пианино. Отец читал вслух – ему всегда нравилось читать вслух. Роберт ел мятную конфету. А Рейчел сидела на диване, залитая косыми солнечными лучами, струящимися через высокое окно. «Это счастье, – подумала она. – Это безмятежность, момент во времени, подобный фотографии, момент, который, кажется, продлится вечно и не знает, что будет уничтожен».
– Если бы это было настоящим, – проговорил Роберт и одной фразой вырвал Рейчел из мечтаний.
И захлопнул книгу.
– Не исключено, что оно сможет таким стать, – запинаясь, произнесла Рейчел. – Не исключено, что Хинтерленд существует, и если да, то, как знать, мама…
– Это всего лишь глупая легенда, Рейчел. Мама ушла насовсем. Нам нужно забыть о прошлом и думать о настоящем. Кто-то попросил отца украсть эту книгу раньше, чем Мальстайн дотянется до нее грязными пальцами и уничтожит ее. И я выясню почему.
Рейчел рассудительно кивнула, желая произвести на своего наполненного энергией старшего брата впечатление, что и она из тех, на кого можно положиться, какими бы тяжелыми и трудными ни были обстоятельства.
– Погоди, – прищурился Роберт.
– Что такое?
– Смотри.
Он показал: после сорок девятого сна одной страницы, похоже, не хватало.
– Странно, – сказал Роберт, проводя пальцем по тому месту, где был вырван лист.
– И посмотри сюда. – Теперь настала очередь Рейчел кое-что заметить.
В конце книги, на внутренней стороне обложки, была короткая строчка, отпечатанная курсивом. Роберт прочитал ее вслух:
– Все иллюстрации Бенджамина Мейера.
И тут Рейчел замерла. А ее большие глаза стали еще больше.
– Роберт, помнишь? Больше года назад, когда однажды в школе отменили занятия, а мама вела урок музыки, мы пошли с отцом, которому нужно было отнести книгу с иллюстрациями в небольшую художественную мастерскую в старом городе, потому что ей потребовалась реставрация.
Роберт сморщил лоб и принялся напряженно думать. У него была склонность делать что-нибудь с большим азартом, а на следующий день обо всем этом забывать. В отличие от него, Рейчел держала в памяти все события, как это умеют некоторые дети.
– Что-то припоминаю.
– Ты должен вспомнить! Мы шли к этой мастерской по переулку настолько узкому, что пришлось идти гуськом.
– Да, мы шли друг за другом! – подскочил Роберт.
– А ты помнишь ее название?
– Да! То есть нет, не совсем… но если попытаюсь… О, Рейчел, хватит терзать меня! На что ты намекаешь?
– Мастерская называлась «Мейер и сыновья. Дом иллюстраций», – проговорила Рейчел. Потом сделала паузу, пока Роберт вспоминал.
Его глаза внезапно вспыхнули.
– Мейер! Я где-то еще видел это имя!
– Ты его видел лишь несколько секунд назад.
Роберт помолчал, потом до него дошло.
– В книге!
Он схватил ее и раскрыл в конце, после сорок девятого сна, после места с вырванной страницей. На задней стороне обложки.
Все иллюстрации Бенджамина Мейера
Роберт и Рейчел посмотрели друг на друга. – Рейчел Кляйн, у тебя память как у слона. И Роберт потянулся к карте города Брава.
На следующее утро отправились в путь рано. Зная, что детям разрешается выходить из дома только в школу, они надели школьную форму и пальто, а также и школьные ранцы для правдоподобности. Потом в гавани сели в трамвай до старого города.
Был еще один холодный и пасмурный день. Небо своим цветом напоминало металлический шлем. Они доехали до конечной остановки, водитель трамвая прозвенел в свой звонок. Они вышли и, подобно беглецам, юркнули на боковую улицу. Роберт сверился с картой.
– Нам сюда.
Они торопливо зашагали по булыжным мостовым. Здесь когда-то был процветающий старый центр Бравы, ныне обветшавший и призрачный, тень былого величия. Даже вишневые деревья были здесь спилены под корень, и нечему больше было здесь цвести.
– Теперь сюда.
Роберт шагал впереди, заглядывая в карту. Рейчел шла следом, восхищаясь умением брата ориентироваться. Отец частенько говорил о «внутренней системе навигации» Роберта. Брат мог найти дорогу через лес с завязанными глазами, в то время как Рейчел могла заблудиться у себя дома по дороге в туалет. В повседневной жизни она слишком часто отдавалась своим мыслям, чтобы знать, где находится.
– Вот он. Этот самый переулок.
На табличке с названием значилось: «Райский переулок». Он был очень темный и узкий, сжатый с боков высокими зданиями. Роберт шел первым. У Рейчел внезапно появилось ощущение, что дома могут сдвинуться и раздавить их. Она вздрогнула и догнала брата.
В переулке стало темнее и холоднее. Покрытые пылью золоченые таблички указывали, что находится внутри каждого дома. В одном расположилась адвокатская контора, в соседнем – клуб для военных, далее проживало купеческое семейство.
– Должно быть, солнце светит здесь всего по пять минут в день, – заметил Роберт, посмотрев на узкую полоску неба над головой. У Рейчел замерзли руки. Впечатление было такое, что это скорее гроб, чем улица.
Потом она остановилась.
– Вот он. Я его помню.
Дверь магазина была темно-красной и тоже с табличкой.
МЕЙЕР И СЫНОВЬЯ ИЛЛЮСТРИРУЕМ СТРАННОЕ И ФАНТАСТИЧНОЕ
Все окна были заколочены. А за стеклом висело небольшое объявление.
Фирма «Мейер и сыновья»
с сожалением объявляет, что прекращает
свою работу в Браве
И внизу дата недельной давности.
Рейчел задумалась. Не было ничего удивительного в том, что фирма вышла из бизнеса. Сейчас в Браве все были бедными, не хватало денег даже на еду, что уж тут говорить о книгах с нарисованными вручную иллюстрациями. И администрация Мальстайна считала книги опасными и нежелательными. Но все же… То, что этот конкретный «дом иллюстраций» закрылся всего неделю назад, точно в тот день, когда умерла их мать…
Роберт позвонил в дверь.
Они подождали, но никто не отозвался. Он позвонил еще раз.
Рейчел уже собралась было потянуть брата за рукав, но тут дверь открылась. На них уставилась невысокая пожилая женщина с большим носом.
– Что вы хотите?
Роберт молчал, не зная, что сказать, а Рейчел подалась вперед и прошептала:
– Пусть истинный мечтатель проснется.
Женщина осмотрела детей.
– Ждите здесь.
Она вернулась в дом. Где-то вдалеке каркнула ворона, и ее крик разнесся по переулку. Женщина вновь отворила дверь.
– Войдите.
Дети последовали за ней. В прихожей света не было, и глаза Рейчел не сразу привыкли к темноте. Заколоченные окна по сторонам от двери пропускали внутрь лишь узкие лучи тусклого света. Рейчел казалось, что в любой момент перед лицом может промелькнуть летучая мышь. Возле правой стены на ковре стоял небольшой приставной стол из красного дерева. На нем был канделябр на шесть свечей, но горела лишь одна. Возле канделябра лежала старая книга для посетителей в кожаном переплете, рядом – черное перо и ваза со свежими белыми цветами. Лестница с темными дубовыми ступенями вела на верхние этажи. Небольшая дверь в задней стене прихожей была единственным другим выходом.
