Он смотрит на меня в ответ, и я вижу, как он проводит языком по зубам, как его голова начинает чуть заметно кивать, а потом он смеется.

— Отлично сыграно, принцесса. Отлично сыграно.

От его реакции у меня чуть не вырывается смешок, но я сжимаю губы, потому что я не из тех девушек, которые хихикают, и поворачиваюсь к остальным.

— Хорошо, дайте мне несколько минут, чтобы посмотреть как Гэвин, а потом мы начнем экскурсию, — говорю я им, открывая ящик.

— Я пойду с тобой. Тебе не следует оставаться с ним наедине сейчас, — говорит мне Линк.

Я достаю из ящика нож и показываю ему, прежде чем пристегнуть к поясу.

— Знаешь, я знаю, как этим пользоваться. И прекрасно справлюсь сама.

Линк одаривает меня насмешливой улыбкой и просто говорит: «Нет».

Я скорчила кислую мину, но пожала плечами и направилась к двери.

— Ладно, ребята, встретимся на улице в десять.

Линк последовал за мной к мужскому дому на колесах и поднялся в него. Я остановилась у закрытой двери спальни и постучала. Когда не слышу никаких ударов изнутри, открываю ее, но Линк тянет меня назад и занимает мое место, чтобы войти первым. Я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что Гэвин все еще лежит на кровати, но затем ахаю от удивления. Простыни поменяны, а под полотенцем, которое прикрывает его бедра, лежит пакет для мусора.

— Кто-то вымыл его? Это было в моем утреннем списке.

— Это сделали мы с Оливером. Тебе не обязательно это делать. Ты и так делаешь достаточно.

Я хмыкаю в знак несогласия, но оставляю это, меняю ему капельницу и ввожу еще одну дозу морфия. Прощупываю его шею и челюсть, но они напряжены, и я слышу легкий хрип при дыхании, означающий, что ему становится все труднее втягивать воздух. Я опускаюсь рядом с ним, беру его за руку и просто держу ее, печально глядя на него.

— Не нужно грустить, Келлс. Ты его даже не знаешь. Никто из нас не знал.

Я качаю головой. И это делает ситуацию еще печальнее.

— У него нет никого, кто любил бы его, чтобы печалиться о том, что он умирает. Кто будет скорбеть и скучать по нему. Каждый заслуживает этого, поэтому я буду держать его за руку и грустить, что не могу его спасти. Это меньшее, что я могу сделать.

Я чувствую на себе взгляд Линка, но не отворачиваюсь от Гэвина, поэтому он обходит кровать, встает позади меня и кладет руки на мои обнаженные плечи.

— Тогда мне будет грустно вместе с тобой.

Келси

Мы немного посидели с Гэвином, пока я не почувствовала, что готова отпустить его руку. Затем мы вышли и встретились с остальными. Я провожу их по саду, называя все, что у меня растет, и указывая на грядки, которые нужно будет убрать сегодня.

— Я сажала помидоры в несколько рядов, чтобы не все созрели одновременно. Слишком много работы, чтобы сделать все сразу, — говорю я им.

Оливер наклоняется и срывает спелый красный помидор.

— Зачем ты посадила так много, если здесь была только ты?

Я наклоняю голову, размышляя об этом, и прикусываю нижнюю губу, но когда он поднимает на меня взгляд, то понимающе кивает и сам отвечает на свой вопрос.

— Это потому, что так было в генеральном плане Томми и Райана, а в сутках ужасно много часов, которые нужно было чем-то заполнить, верно?

Я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы, и слегка киваю. Он встает, переплетает свои пальцы с моими и тянет меня по дорожке между рядами.

— Ты проделала потрясающую работу, Келси. Они бы гордились тобой.

Я с трудом сглатываю, пытаясь сдержать рыдание, которое так и рвется наружу.

— Давай посмотрим, где ты обрабатываешь и хранишь все это добро.

Я отрывисто киваю, потому что сейчас это было бы слишком сложно сформулировать, и позволяю ему вывести меня и остальных из сада в землянку. К тому времени, как мы подходим к открытию, я уже справляюсь со своими эмоциями.

— Итак, вот здесь, слева, курятник со всеми моими девочками и, конечно, адмиралом, который присматривает за ними. — я показываю на петуха в отдельном загоне. — Обычно я собираю яйца раз в день. А вот и кухня. Большую часть этого оборудования мы взяли из кафетерия. Стальные столы и три плиты станут настоящей находкой, когда мы начнем собирать урожай. — я подхожу к сушилкам и достаю лоток с хрупкими пластинками сухих яиц, расстраиваюсь на отходы и выбрасываю их в контейнер для компоста.

— Что это было? — спрашивает Грейсон.

— Яйца, — говорю я ему, выбрасывая остатки из лотков. — Яйца были сушеные. Я готовила их в ту ночь, когда вы, ребята, перелезли через мой забор, а потом занялась делами и забыла о них.

— Прости, что из-за нас ты испортила яйца, — говорит он, хмурясь.

Я смеюсь и отмахиваюсь от этого.

— О, не стоит. У меня, наверное, около сотни фунтов этого. То, что рядом нет никого, кто мог бы поесть, не означает, что девочки перестают нестись, поэтому я просто продолжала сушить и упаковывать продукты. — я бросаю пустые подносы в одну из раковин, и, помахав им, выхожу из комнаты, направляясь к следующей, открываю дверь и включаю свет. Я нечасто захожу сюда, потому что мне здесь очень грустно.

— Это был штаб Томми и Райана. Они разрабатывали все планы и технику здесь.

За исключением одной, все комнаты в землянке представляют собой просто каркасы, обшитые гипсокартоном, которые не доходят до каменного потолка. В этой комнате по обе стороны есть два письменных стола с множеством ноутбуков и экранов. Посередине стоит потертый кожаный диван перед телевизором с большим экраном, а между ними — поцарапанный журнальный столик, заваленный игровыми контроллерами для Xbox и PlayStation. По обе стороны от телевизора громоздятся стопки игр и DVD-дисков.

— Им нравилась эта комната. У нас избыток энергии, потому что они переборщили с солнечными батареями, чтобы иметь возможность запускать практически все, что им нравится. Если вам нравятся игры, не стесняйтесь пользоваться в любое удобное для вас время. Грейсон, я уверена, что ты проведешь здесь много часов, чтобы ознакомиться с системой.

Я подхожу к шкафу рядом со столом Райана и достаю оттуда четыре сотовых телефона с зарядными устройствами, четыре комплекта наушников, а также пару самодельных руководств Томми и передаю все это Грейсону.

— В них уже все загружено, а номера написаны на наклейках на задней панели телефонов. Мой номер уже есть в контактах, но вы можете удалить его и… другие контакты. — я грустно улыбаюсь им, а затем спрашиваю: — Еще есть вопросы?

Грейсон открывает рот, но я со смехом прерываю его.

— Есть еще какие-нибудь вопросы, НЕ связанные с техникой? — он смеется и качает головой, поэтому я провожу их к последней двери. — Это единственная полностью закрытая комната здесь, со звукоизоляцией, так что, если хотите, можете включить музыку погромче.

Я распахиваю дверь, включаю свет и приглашаю гостей войти. Я ожидала более бурной реакции на видеоигры, но, думаю, они приберегли ее для этого. Они, кажется, в восторге от разнообразных тренажеров. Качаю головой. Я рада, что это оборудование снова начнет использоваться, потому что тащить все это сюда было сущим адом. Я бы предпочла стоять на стремянке и прикреплять брезент к скале, чем снова таскать спортивное снаряжение. Линк подходит к трем доскам для игры в дартс, которые висят на пробковой стене, и проводит руками по всем выемкам от ножа на них.

— Это здесь ты научилась метать ножи? — спрашивает он меня.

Я киваю, подхожу к столу у противоположной стены и беру набор. Оборачиваюсь и машу ему, чтобы он отошел, а затем запускаю их один за другим, чтобы они образовали идеальный ромб вокруг мишени на центральной доске. Не для того, чтобы покрасоваться, а потому что метать ножи — это весело… Ладно, может быть, немного покрасоваться. Я смеюсь над изумленным взглядом Линка, но смех пропадает, когда я вижу неприкрытое вожделение в глазах Дэвина. Я отступаю на шаг, чтобы избежать этого зрелища, когда Грейсон со смехом хлопает Дэвина по спине, отчего тот спотыкается.

— Все еще любишь ножи, да? — спрашивает он своего друга, и я немного расслабляюсь.