ДЭВИН

Я быстро отошел в сторону, когда девушка начала поворачивать, так что, кажется, она меня не заметила. Для меня не было вопроса последовать за ней, особенно когда я увидел, что она побежала, как только миновала трейлер, в котором оставила нас. Землянка оказалась неожиданностью, и, к счастью, она стояла ко мне спиной, когда расхаживала по ней, так что у меня было время выскользнуть обратно. Когда она начала с кем-то разговаривать, то я понял, что должен узнать, кто это был и почему она солгала, что была здесь одна. «Больше никаких девичников» — сказала она, и она говорила это, блядь, буквально. Курицы, она разговаривает с чертовыми курицами. Это значит, что прошлой ночью она была так наряжена для своих… кур?

Когда я больше не слышу ее голоса, то возвращаюсь в кемпер. Эта женщина вводит меня в заблуждение. Все это место — фантазия выжившего после апокалипсиса, и она живет здесь в полном одиночестве уже больше года, если то, что она говорит, правда. Господи, неудивительно, что она в полном беспорядке. Как будто у нее раздвоение личности, и я даже не говорю обо всей этой истории с курицами. Имею в виду, что если бы я был так долго один, уверен, что в конце концов поговорил бы с ними, просто чтобы услышать звук собственного голоса. Не думаю, что я бы стал с ними веселиться, но, думаю, что ты сделаешь все, чтобы выжить. Это на самом деле очаровательно. Она сногсшибательная, словно из другого измерения. Мне определенно нравится сегодняшний образ больше, чем вчерашний, но, судя по тому, как парни реагируют на нее, это может вызвать проблемы. Мы уже проходили этот путь раньше, и это нас чуть не погубило. Такого больше не повторится, если это зависит от меня.

Итак, она красива и в некотором роде очаровательна, а еще у нее есть навыки суперсолдата, которые она продемонстрировала нам с минимальными усилиями. Она может обезоружить мужчину, даже не вспотев, метко стреляет из пистолета, одним движением пальца рассеивает орды зомби и мастерски метает ножи. Она добра к нам, даже несмотря на то, что я веду себя с ней как полный придурок, пригласила нас в дом и, по сути, вручила ключи от своего королевства со всеми припасами, которые нам необходимы, но я просто ни хрена не понимаю. Никто не бывает таким… милым. По крайней мере, настолько.

Должно быть, в ней есть что-то, чего я не вижу. Я не могу, не хочу верить, что это правда. Больше нет места для слабости, и она уже чертовски сильно подорвала мой щит тем, что там произошло. Я до сих пор чувствую ее нежные руки на своем лице и вижу выражение ее лица, когда я практически приказал убить меня, чтобы остальные могли остаться. По какой-то причине то, что я сделал, сломало ее, как фарфоровую куклу. Я видел, как она распрямляется в нескольких дюймах от моего лица, и ее реакция, ее слова проникли прямо в мою истерзанную душу и сжали ее, как гребаные тиски, потому что она поняла это. Это значит, что ее вынудили сделать что-то ужасное, и, приставив дуло к моей голове, я разрушил ее щит, который защищает от того, что она натворила. Так что, да, у нее должна быть какая-то точка зрения, чтобы впустить нас, потому что иначе? В противном случае я в полной заднице.

Линк стоит перед трейлером, смотрит в мою сторону и идет мне навстречу как раз в тот момент, когда Оливер спускается по лестнице, выглядя так, словно только что сошел с гребаного каталога GAP. Коричневые брюки чинос и синяя рубашка поло напоминают мне инженера, которым он был когда-то. Единственное, что не соответствует этому образу, — это его все еще влажные, слишком длинные волосы и поношенные ботинки на ногах, которые, как и у всех нас, прошли много миль.

— Куда она пошла? — спрашивает Линк, встречая меня на полпути.

— Там есть землянка, большая землянка — за домом на колесах. Я не мог заглянуть в нее, но там есть куры… с которыми она разговаривает. Она сообщила плохую новость о том, что они больше не могут устраивать девичники и должны вести себя прилично, потому что сейчас здесь есть мужчины.

Я вижу, как его глаза наполняются весельем, и на лице появляется улыбка, поэтому я коротко говорю:

— Не надо.

— Что «не надо»? — Линк хмурится.

— Мы не можем повторить тоже, что с Мией, так что просто не надо.

Оливер усмехается.

— Это не Миа.

Я оборачиваюсь к нему.

— В самом деле? И откуда, черт возьми, ты это знаешь? Мы не знаем эту цыпочку.

— Миа сидела на заднице и ничего не делала. Она съедала самые большие порции из нашего рациона, ныла, когда мы просили ее сделать самую простую вещь, и по-королевски трахалась с каждым из нас как в постели, так и вне ее, — он взмахом руки обводит все поля. — Келси сказала, что четыреста четырнадцать дней была одна. Это означает, что она все это подготовила, вероятно, стоя на коленях, и, по сути, просто передала все это нам. А еще она выглядит так, будто ей хватит одного пропущенного приема пищи, чтобы упасть. Открой глаза и не смотри на ее красоту. У неё кожа да кости, и явно не из-за недостатка еды. Она угасает. Келси — не Миа.

Мы с Линком несколько мгновений смотрим на него, переваривая все, что он сказал, а затем поворачиваемся лицом друг к другу и говорим одновременно:

— Она не Миа.

На моем лице появляется недовольная гримаса, обвиняя его в том, что он сглазил, но все же хочу кое-что сказать.

— От этого только хуже. У нас с Мией не было особых чувств. Мы все знали, что это такое, и пришли к соглашению, даже если она все испортила. Келси может стать кем-то большим для некоторых из нас, и вот тут начинается опасность.

Оливер скрещивает руки на груди и качает головой.

— Тебе не кажется, что ты немного торопишь события, Дэв? Мы пробыли здесь всего час, а ты уже предполагаешь, что она заинтересуется кем-то из нас?

Теперь моя очередь усмехаться.

— Умоляю. Четверо мужчин и одна женщина? Апокалипсис? Совместная жизнь? Вы оба знаете, что что-то обязательно произойдет!

Грей воспользовался моментом, чтобы выйти из кемпера после душа, одетый в новые джинсы и свежую футболку.

— Что должно произойти?

— Дэв думает, что это будет еще одна Миа, — говорит ему Оливер.

— Какого хрена, чувак? Во-первых, судя по тому, что мы видели до сих пор, они отличаются друг от друга как день и ночь. Во-вторых, сбавь обороты. Мы здесь две гребаные минуты. И, в-третьих, неужели ты, блядь, не можешь хоть раз попытаться чему-то порадоваться? Серьезно, иди прими горячий душ. Это смягчит тебя настолько, что ты сможешь вытащить голову из задницы.

На последней фразе я подавляю смешок и вскидываю руки.

— Хорошо, хорошо! Но когда все это развалится, я скажу: «я же вам говорил». И я забираю последнее блюдо с чили и макаронами.

Линк рычит на меня и поворачивается к одному из домов, направляясь в душ. Грей раздраженно смотрит на меня, а Оливер, ну, он просто пронзает меня своим обычным спокойным холодным взглядом, который, я почти уверен, обозначает «ты засранец», так что оставляю их наедине и перехожу в другой фургон, чтобы принять свой первый настоящий душ за два года.

Келси

Меня будит будильник, и я хлопаю по нему рукой, чтобы выключить, но в то же время проверяю затуманенным взором, чтобы убедиться, что это был мой будильник, а не сигнализация. Всегда есть шанс, что часть вчерашней толпы все еще двигалась в этом направлении и может наткнуться на ограждения. Пока их ничто не привлекает рядом с забором, они просто будут продолжать идти. По крайней мере, так было в последние три раза, когда один из них прорвался.

Музыка отвлекла бы тех, кто был ближе всего, но фейерверк привлек бы внимание мертвецов на многие мили вокруг. В пушках, которые Райан и Томми установили на дальней стороне карьера, осталось еще три патрона. Это была еще одна из их гениальных идей. Зомби, привлеченные шумом и бездумно бредущие вперед, падают в огромную яму и не могут выбраться. Ух, осталось три выстрела. Осталось еще кое-что сделать. Скоро мне придется отправиться туда и перезарядить пушки.