– Здесь никого нет?

Пол в зале слегка вздрагивал, свидетельствуя о непрерывной работе фантастических машин, но во всем помещении не видно было ни одной живой души.

– Здесь никто не нужен. Перед тобой только корпус синтезатора, основного его модуля. Библиотека молекулярных шаблонов, доставочные линии, системы вентиляции, главный центр управления – все, что на самом деле воспринимается людьми, как синтезатор – распределено по отсекам, и там, по мере надобности, присутствует кто-либо из персонала… Кстати, «Странник» начал переход в… – лорг запнулся. – …и сейчас мало кто болтается без дела. Буквально через минуту увидишь всех или почти всех бездельников.

Заставив исчезнуть соседнюю дверь, Эр-тэр продолжил экскурсию. В продолговатом помещении располагался длинный ряд устройств, напоминающих барокамеры или саркофаги.

– Вот как раз один из преобразователей на линии синтезатора – высокоточные биосинтезаторы. Это на них заменяют отработанные и поврежденные ткани человека, – лорг улыбнулся. – Когда загружали информацию, этот момент заинтересовал тебя особенно. Действительно на редкость сложные установки – в эти игрушки вмещены едва ли не все достижения нашей цивилизации. Часто замена ткани, даже такой сложной, как мозг, производится внутри живого существа без препарирования, под воздействием рабочих полей…

– И можно заменить тело целиком?

– Иногда вынуждены поступать и так, но очень редко. Центральная нервная система и мозг полной замене не подлежат, их обновляют, сохраняя информацию. А нервная система неохотно привыкает к новому. Иначе каждый выбрал бы себе тело по шаблону, галактика наполнилась бы живыми эталонами красоты, отличимыми только по биополю – в Королевстве подобное не принято и на большинстве планет даже вызовет отвращение… Только биороботов мы синтезируем от начала до конца – почти человеческое тело с магнитным мозгом…

– Как это – с магнитным?

Эр-тэр отмахнулся:

– Называй как хочешь. В Королевстве каждый занимается своим делом – информации слишком много, и она слишком дорого стоит для одной отдельно взятой жизни. Послушай совета: хоть ты и бывший инженер, и, к тому же, землянин, не старайся проникнуть в суть каждого увиденного прибора – замучает головная боль…

Сергей замолчал, решив больше не задавать вопросов, но Эр-тэр, похоже, хотел сохранить между ними свободные отношения, потому, что спросил:

– У тебя был еще вопрос?

– Зачем вам космодесантники, если у вас есть роботы? Надеюсь, они не глупее меня?

Последнее предположение развеселило лорга, но тот сдержал улыбку.

– Во-первых: глупее…

Они вернулись в коридор и двинулись дальше к центру. Сергей подумал, что с лоргом легко разговаривать. Эр-тэр держался с ним, как с равным, во всяком случае, так казалось. Про себя землянин все же радовался, думая, что эрсэриец не может теперь читать его мыслей.

– Во-вторых: на заре нашей эры биороботов попытались использовать в армии вместо людей. Тогда и выяснилось, что от человека больше пользы, чем от машины, какой бы высокоинтеллектуальной и разрушительной та не казалась. Наш мир принадлежит людям. Понимаешь: искусственный организм или механическое устройство напрочь лишены двух, казалось бы, незначительных характеристик: интуиции и везения – мелочь, определившая исход нескольких исторических битв и стоившая жизни двум-трем планетарным цивилизациям.

Они прошли сквозь стену, и Сергей решился задать еще один вопрос.

– Зачем такие стены?

Эр-тэр пожал плечами, как человек, настолько привыкший к подобным вещам, что удивляющийся, когда о них спрашивают:

– Безопасность требует, чтобы отсеки корабля герметизировались и как можно меньше соединялись друг с другом. Кроме того, сознание замкнутого пространства создает ощущение уюта. Я не лишаю себя удовольствия использовать столько дверей, сколько хочу, и не нарушаю при этом правил безопасности и дизайна помещений… Откровенно говоря, тут и нет никаких «дверей» – если точно знаешь, куда хочешь попасть, пользуясь любой одной такой «прозрачной стеной», можно шагнуть в любое желаемое помещение лайнера, при условии, конечно, что вход не запрещен изнутри. В твоем лексиконе самое точное слово: «телепортация». Честное слово, принцип действия мне и самому до конца не ясен – тебе же он вообще не нужен. Достаточно знать, что мы, на «Страннике», предпочитаем пользоваться быстрым перемещением как можно реже – чтобы не нарушать собственного восприятия пространства и не лишать тело дополнительного движения…

Увлеченный разговором, шагнув через очередную стену, Сергей остолбенел от неожиданности. После двух недель жизни на корабле он мог ожидать всего… но только не этого!

Высоко в чистом нежно-голубом небе светило солнце. В даль, насколько хватало глаз, уходил морской залив, с обеих сторон окруженный высоко поднимающимися в небо скалистыми склонами. Из расщелин и на открытых солнцу уступах тянулась к небу пышная, ярко зеленая, коричневая, желтая и другая растительность – деревца всех видов и форм, кусты, усыпанные бутонами экзотических цветов, густые заросли лиан и вьюнов, пальмы… В небе парили птицы, медленно и величаво, как охотящиеся ястребы; их оперение иногда вспыхивало в лучах солнца. Внизу причудливые скалистые берега изрезали живописные пещерки и гроты. К уступам и площадкам прямо из воды тянулись вырубленные в камне ступеньки, огороженные с одной стороны витиеватыми перилами, тонкими и едва заметными… Где-то на середине залива уютно размещался маленький островок, весь буквально утопающий в густой тропической зелени. Среди волн поблескивали иногда черные спины млекопитающих, очень похожих на дельфинов…

Они стояли на ровной площадке высоко в скалах. Вниз спускалась легкая лесенка, ее перила выглядывали из-за уступа. Влево и вправо в скальный массив уходили тенистые, но не мрачные туннели, и оттуда доносилось едва различимое эхо падающей воды.

В заливе купались люди, и размах морского простора позволял им даже не встречаться друг с другом. Иногда гибкое тело какого-то смельчака срывалось с уступа и летело вниз, в одно мгновение исчезая под водой. На залитых солнцем скальных террасах замечались фигуры как парней, так и девушек и, похоже, все они просто убивали время.

Солнечный свет не только ласкал, Сергей сразу ощутил обжигающее тепло. Было жарко. Легкий ветерок то и дело приносил смех, свист водных млекопитающих и необыкновенно нежный запах цветов, смешанный с сильным соленым запахом моря.

«Своеобразные у эрсэрийцев шутки! То ли Эр-тэр хочет посмотреть, как я реагирую на галлюцинации, то ли просто делает из меня идиота!»

– Мы действительно на корабле?

Наверное, Сергей представлял интересную картину – взглянув на него, лорг сдержанно улыбнулся.

– Тебя не так трудно удивить, – заметил он.

«Это что, новость?» – Сергей промолчал, но взглядом попросил объяснений.

– «Море» – моя гордость. То, что ты видишь, реально. Почти реально. Горизонт – единственная иллюзия. На самом деле размеры бассейна не так велики: семьсот метров в ширину и около двух тысяч в длину…

– Но это же невозможно?! – последнее замечание ничуть не рассеяло сомнений. – Какого же размера должен быть сам корабль?!

– Не такого уж необъятного. По нашим меркам «Странник» еще не велик. Правда, он самый большой из кораблей своего класса – класса «прогулочный фрегат», но рядом с гигантами Миграционной службы или «Космическими городами» совсем малыш. А вот это, – Эр-тэр обвел рукой живописную картину под ними. – Такое мало где встретишь – мой фрегат элитарный в классе кораблей для развлекательных круизов. На «Страннике» многое удивляет, и поверь мне, не только землян.

Над словами Эр-тэра стоило подумать, но у Сергея не было для этого ни времени, ни желания. Они спускались по каменной лестнице, круто уходящей вниз по отвесной скале – несомненно ступени обычно сами носили вверх или вниз, но сейчас не делали этого по команде лорга – Эр-тэр разминал ноги. Влажный соленый ветер раздувал им волосы, а в ушах стоял плеск морской волны о камни внизу – все вокруг казалось слишком нереальным!