У ворот Лиму встретила пожилая женщина в этническом наряде тюркского народа. В Ливэе много представителей этого старого народа, так что на городском празднике можно частенько наблюдать их особенные одежды, которые они пронесли сквозь века. Женщина приветливо кивнула и жестом пригласила Лиму следовать за ней. Её ждала встреча с Матерью Лилианой – основательницей культа. Максимально таинственной личностью. Известны лишь общие факты: где родилась, на кого училась. Ей 45 лет, в институте она изучала культуру разных народов. Родители Лилианы скончались от пандемии, когда той едва исполнилось 16. Кто оплатил дорогостоящую учёбу неизвестно, вероятнее всего какой-нибудь любвеобильный спонсор.

После института сразу зарегистрировала проект Культа богинь, заявленный как убежище и место обретения спокойствия для женщин, оказавшихся в кризисной ситуации, который мгновенно получил закрытый статус. Спонсорами выступило сразу несколько анонимных благотворителей. Все необходимые здания за пределами Ливэя построили в течение полугода, после чего Лилиана покинула Ливэй, обосновавшись на территории культа, которую более никогда не покидала.

Лима находила любопытным, что технически культ построился на территории, временно арендованной, на которой действовали ограничения на строительства. Но каким-то невероятным образом Лилиане удалось выбить разрешение на постройку. Это казалось чуть ли не самой будоражащей частью расследования. Кто эти влиятельные спонсоры, которые стоят за ней? Что на самом деле является истинной целью данной организации? И так ли безопасно это убежище?

Идя за пожилой женщиной и раскладывая по полочкам все известные факты, Лима не забывала цепко рассматривать все детали, встречающиеся на их пути. Девушек в разных этнических нарядах, которые смотрели на Лиму с опаской. Идеально ухоженные сады вокруг зданий. Аккуратно припрятанные за изгородями потайные двери. Лима всегда с лёгкостью находила такие места – настоящий природный дар.

Они поравнялись с первым храмом. Совершенно непримечательным снаружи. Отсюда можно предположить лишь, что внутри будут высокие круглые своды. И только.

Однако реальность оказалась настолько впечатляющей, что Лима даже на мгновение потеряла дар речи. Пожилая женщина по-доброму усмехнулась.

– Это наш центральный. Здесь проходят служения языческим и скандинавским богиням. Если ты внимательно осмотришься, то увидишь, насколько естественно в архитектуре переплетена природа и животные мотивы. Каждый цветок, каждый рисунок, каждая резьба на сводах и арках здесь не просто так. Настоящее культурное наследие.

Лима смотрела на залитый ярким уличным светом огромный трехэтажный зал. Высочайший первый уровень и два балконных уровня, опоясывающих всё помещение. На первый взгляд Лима не смогла определить, где установлены лестницы, чтобы подняться на верхние уровни. Никаких стен, однако арки и живые изгороди всё равно отделяли некоторые части зала, будто огораживая отдельные каморки.

– Приглянувшиеся тебе уголки – это места уединения для молитв. Большие же службы проводит жрица в самом центре.

– Какая жрица?

– Смотря какая служба.

Лима невольно нахмурилась.

– Все по началу путаются. Конечно, нам пришлось заимствовать разные понятия у разных вер и адаптировать их под себя. Мы единственный в своём роде культ во всём мире.

– Вы ведь знаете, что во всём мире слово «культ» имеет негативную окраску?

Лима испытующе смотрела на свою проводницу, однако та и не думала смущаться или уходить от ответа.

– Конечно, знаем. Ты же не думаешь, что Мать Лилиана глупая необразованная женщина?

– Не думаю.

– Однако это единственный способ для нашей организации не задевать ничьих чувств, понимаешь? Мы своим существованием не преследуем цели кого-то оскорбить или обидеть. Мы просто даём приют тем, кому он нужен. И просим в этом помощи у наших богинь.

– А почему…

– Мы пришли. Ты можешь задать все вопросы Матери. Хорошего тебе дня, дитя.

Женщина по-доброму улыбнулась и оставила Лиму одну у высокой деревянной двери. Лима немного посомневалась, но всё же зашла внутрь. В маленькой, но очень светлой комнате спиной к Лиме стояла высокая женщина с длинными русыми волосами в странном одеянии. Окно, в которое она смотрела, занимало почти всю стену от пола до потолка, и было занавешено бежевой полупрозрачной тканью, и обрамлялось тяжелыми тёмными шёлковыми шторами. По периметру комнаты стояли высокие светильники с множеством свечей, похожих на настоящие восковые. Всё окно словно кто-то разрисовал паутинным узором. Будто здесь поработал огромный паук, размером минимум с человека.

Лилиана повернулась, развела руки в стороны, словно собираясь небрежно обнять Лиму, и сдержанно улыбнулась. Лима смотрела на неё, пытаясь понять, что гипнотизирует больше – невероятная то ли ангельская, то ли дьявольская красота этой женщины; или же её восхитительный наряд. Тяжёлое тёмно-серое парчовое платье, расшитое замысловатыми бардовыми и золотыми узорами. Расшитый пояс, подчёркивающий талию, две вертикальные полосы, идущие от пояса вниз, и приковывающий взгляд центральный узор, в котором чётко читаются славянские мотивы. При этом в платье вшита лёгкая шёлковая накидка чуть более тёплого тона, чем само платье, спадающая с плеч на локти, делающая образ более утончённым. Эту вещь явно шили на заказ за огромные деньги. Даже неискушенным взглядом видна ручная работа.

– Добро пожаловать в наш дом, юная Лима, – Лилиана снова улыбнулась и сделала шаг вперёд.

– Для меня большая честь познакомиться с вами! – Лима сама не понимая почему, слегка поклонилась.

Это всё окружающая атмосфера. Слишком величественно, слишком возвышенно. На мгновение Лима почувствовала укор совести из-за своей истинной цели.

– У тебя много вопросов, дитя, – голос Лилианы мягкий и густой заполнил всю комнату, разливаясь словно сладкий густой сироп, в котором хотелось утонуть.

Лима подумала, что это какая-то специальная техника, не иначе.

– Почему богини? Почему не какая-то из общепринятых и одобренных религий? Почему что-то такое, что теоретически может вызвать много негатива?

– Потому что мы все дочери, – Лилиана небрежно пожала плечами, – потому что мы все матери. У кого еще нам просить милости, если не у матерей? У кого нам еще просить прощения, как не у дочерей? У кого нам просить защиты, как не у воительниц?

Лилиана начала медленно плавной походкой обходить комнату по кругу.

– Мы просим хорошего урожая у Фрейи и Инари. Мы молим о дожде Диону и Дану. Мы ищем истины у Вар, а мудрости и вдохновения у Сарасвати и Бригит. Мы чтим Макошь и Морену. Просим о сострадании Гуань Инь и Клементию. Мы просим о защите Бастет и Морриган. Но самое главное, – Лилиана хитро улыбнулась, – мы ищем любви внутри себя. Самая главная женщина, которую ты должна будешь научиться слышать, слушать, чтить, уважать и любить – это ты. Каждая дочь, каждая сестра, каждая мать – все мы неразрывно связаны с природой. Все мы – источник жизни. Источник прощения. Источник любви. Спокойствия. Силы.

Лилиана завершила круг и остановилась напротив Лимы. От неё едва уловимо исходил сладкий запах. Немного ванили, немного густых цветочных нот и какой-то неизвестный Лиме терпко-горький аромат.

– Мы не принимаем в свои ряды тех, кому есть что терять. Тех, кто слишком сильно связан с внешним миром. Тех, у кого еще вся жизнь впереди.

Лилиана наклонилась к Лиме.

– Таких как ты.

Лима почувствовала, как к горлу подступает тревожная тошнота.

– Скажи мне, дитя, какова истинная цель твоего нахождения здесь? Зачем ты пришла в наш дом под ложным предлогом?

Лима хотела было выпалить заготовленную легенду, однако слова вырвались против воли:

– Я хочу стать значимой. Я хочу, чтобы со мной считались. Я хочу, чтобы меня видели! – Лима закрыла рот ладонью и с ужасом уставилась на главу культа.