– И ты, – парировала я.

– О да.

Боже.

– И что ты на это скажешь?

Я прочистила горло.

– Ты хочешь платить мне за то, чтобы я притворялась твоей девушкой в течение шести недель?

– Да.

– Круглосуточно и без выходных?

– Да.

– Твоей девушкой.

– Да.

– Как в клипе.

– Именно так.

Хм.

– Зачем?

– Затем, что это мой первый сольный альбом и он много для меня значит. Клип удался, и это во многом твоя заслуга. Даже если ты слишком стыдлива, чтобы признать это, я могу сказать, что это факт. Но после нашего расставания… – Он взглянул на детей и потер рукой затылок, что, по-моему, было признаком задумчивости или, возможно, даже нервозности. В любом случае выглядело это очень мило. – Сольный альбом Эль получился невероятным. Он разошелся с бо́льшим успехом, чем два последних альбома Dirty, вместе взятых. В перерывах между альбомом и другими ее сторонними проектами, фильмами, косметикой… она добилась оглушительного успеха. И многие считают, что этот альбом будет продаваться только в том случае, если она каким-то образом будет к нему причастна. Некоторые из этих людей работают в звукозаписывающей компании.

– Но… ты талантлив. Я не считаю, что Эль не талантлива… но ты пишешь песни, верно?

Он посмотрел на меня так, словно я была очаровательно наивна.

– Дело не в таланте, Кэти. Дело в том, что продается. И если все так, как говорят, то они не поддержат мой следующий сольный альбом. – Он наклонился, упершись локтями в колени. – Когда мы с Эль встречались, то были повсюду. Были на виду. Все хотели знать каждую мелочь о наших отношениях. Теперь с этим покончено. Мы точно не подтверждали и не опровергали, но пока мы можем избегать этого вопроса. Только до тех пор, пока я могу ожидать, что Эль будет притворяться, будто она все еще со мной, и не позволять ей жить своей жизнью, просто чтобы помочь моей карьере. Я должен официально снять ее с крючка. И собираюсь сделать это завтра.

– Но я думала, что твоим поклонницам понравится, если ты останешься один.

Его губы изогнулись в усмешке.

– Ты правда так считаешь? Но даже в этом случае мне нужна помощь, чтобы остаться в памяти фанатов. Ходит молва, что ты настолько значим, насколько значим твой новый альбом. Или в наши дни можно сказать, что речь идет о новейшем сингле. Что ж, свежий альбом Dirty вышел почти два года назад. Тур давно закончился. А я никогда раньше не выпускал сольных альбомов. Но ты, милая, появляешься из ниоткуда и приковываешь взгляды. – Его темные глаза впились в меня. – Или, по крайней мере, мы с тобой приковываем взгляды.

– Оу. – Я прикусила губу. – Итак… короче… ты хочешь, чтобы я помогла тебе заработать деньги?

– Если хочешь, смотри на это с такого ракурса. Многие рассчитывают на то, что я буду зарабатывать деньги и платить им за работу. Броуди и Мэгги трудятся не покладая рук, и каждый член команды, с которым мы работаем в туре, зарабатывает на жизнь благодаря мне.

Хорошо. Мне понравился Броуди, – в конце концов, это он нанял меня для съемок в клипе, – и я была готова на все ради Мэгги. Она была просто потрясающей. Хотя я была осторожна и ни разу не спрашивала ее о Джесси, когда мы общались, потому что… Во‐первых, не хотела, чтобы она думала, будто он единственная причина, по которой я поддерживаю с ней связь, и, во‐вторых, не хотела, чтобы я сама думала, что общение с ней каким-то образом означает скорую встречу с ним.

И все же он здесь, на заднем дворе дома моей сестры, и предлагает мне работу. Откровенно сомнительную работу, но все же.

– Это особенный тур, Кэти. Я сам оплачиваю бо́льшую его часть, потому что он очень важен для меня. Именно ради него я встаю так рано. – Он улыбнулся и отхлебнул кофе.

– Что Броуди и Мэгги думают об этом… предложении?

– Они еще не знают, – сказал он. – А ты что думаешь?

– Честно говоря, не знаю.

– Серьезно? – Слегка ошеломленное выражение его лица заставило меня задуматься, сколько раз этот парень на самом деле слышал слово «нет» из уст женщин… и только лишь по этой причине мне захотелось его произнести.

– Почему нет?

– Ну, во‐первых, у меня есть работа.

Он поднял свою чашку с кофе.

– Эта?

– Да, эта. Это заведение моей сестры, и я работаю здесь четыре дня в неделю.

– Да? И сколько ты здесь зарабатываешь в день?

Я скрестила руки на груди:

– Знаешь, о таком невежливо спрашивать. – В основном потому, что ответ ставил меня в неловкое положение. Но, к счастью, нас прервала своевременно хлопнувшая дверь и стук высоких каблуков по веранде.

Я обернулась и увидела, что на нас сверху вниз смотрит моя лучшая подруга.

– Приветик, – сказала Деви, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой Джесси Мэйсу, а затем мне. – Оуэн сказал, что ты здесь. – Судя по ее тону, она хотела сказать: но забыл упомянуть, что ты с самым сексуальным парнем в мире.

– Мы просто разговаривали, – выпалила я, как будто нас застукали целующимися за школой или что-то в этом роде.

– На самом деле, – сказал Джесси, – я только что попросил Кэти поехать со мной на гастроли.

Деви одарила его очаровательнейшей из своих улыбок:

– На гастроли?

– Ага. Предложил работу, – сказала я.

И тут Деви поменялась в лице. Это было сделано искусно и едва уловимо, но я знала ее достаточно хорошо, чтобы ощутить, как моя лучшая подруга переходит в режим урагана.

Черт.

– А. Ты хочешь сказать, что у тебя есть предложение для моей клиентки? – Она спустилась с веранды и направилась к нам. Даже после вчерашнего вечера она выглядела безупречно и была одета с иголочки. Эта дама еще не встречала кувшина сангрии, который мог бы притупить блеск ее доспехов.

– Именно. – Джесси поднялся на ноги. – Я как раз собирался предложить Кэти пятьдесят тысяч долларов, если она поедет со мной в тур на шесть недель. Думаю, это больше, чем она заработает здесь за год.

Черт возьми.

Я вскочила на ноги. Это не только заставляло меня провалиться под землю от смущения, но и было правдой. И совершенно великодушно с его стороны.

Но Деви рассмеялась, и ее белые зубы сверкнули на фоне красивой смуглой кожи, словно набор крошечных отполированных кинжалов.

– Милый, – сказала она. – Ты заплатил ей сорок штук за один день работы над видеоклипом, а теперь просишь оставить свою жизнь на шесть недель за пятьдесят?

Джесси заулыбался, и его темные глаза засверкали на солнце, как угольные брикеты. Блеск. Две зануды, созданные для переговоров.

– А сколько? Семьдесят пять?

– Ты, должно быть, шутишь.

Я съежилась, но Джесси, казалось, наслаждался сражением.

– Сто?

– Удвой, и тогда поговорим.

У меня непроизвольно вырвался сдавленный стон, но Деви просто подмигнула мне, как бы говоря: Не волнуйся, моя милая, я все разрулю.

– Двести. – Джесси покрутил слова во рту, словно пробуя их на вкус. Хотя это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Плюс проезд и проживание, разумеется, – добавила моя лучшая подруга.

Я кашлянула, пытаясь прочистить горло. Видимо, у меня была своего рода аллергия на то, что другие люди обсуждают высокие ставки по зарплате за меня.

– Разумеется, – сказал Джесси.

Затем они оба посмотрели на меня, как будто я только что подошла.

– А у меня есть право голоса?

Они молча ждали. Дерьмо. Я отчасти надеялась, что они просто не дадут мне вставить ни слова, потому что я даже не была уверена, что сказать.

Я обратилась к Джесси.

– Хоть я и благодарна тебе за щедрое предложение и предоставленную именно мне… хм, возможность… на этот раз моим ответом будет «нет».

– Дай мне минутку переговорить со своей клиенткой. – Деви взяла меня под локоть и потащила через сад, как куклу на веревочке. Как только мы добрались до самого дальнего угла двора, она резко повернулась ко мне. – Кэти. Двести тысяч. Шесть недель. Не тупи.