Мак, слегка прищурившись, тут же оценил состояние Первого и неодобрительно покачал головой.
— Ну сколько уже можно? Почему ты мучаешь себя? Кодекс же дал разрешение! Перейдя в ранг бога, ты сможешь сделать больше, а сил тратить — меньше. И, главное — уйдет боль!
Первый тихо рассмеялся, глядя на старого друга. Этот разговор у них повторялся с завидной регулярностью, и, видимо, будет продолжаться до скончания веков.
— Ты опять за своё, друг мой? Ты же прекрасно знаешь, если уйдет боль, то вместе с ней уйдет и моя человеческая суть. И чем я буду лучше тех тварей, против которых мы деремся?
— Ты лучше их! Ты будешь светлым! — загорелись яростью голубые глаза Старого Мака.
— Ты неисправим! — Первый ловко сбежал с постамента и обнял товарища за плечи. — Но, мне приятно, что ты обо мне заботишься. Так как там всё?
Мак нахмурился, понимая, что ему не удалось и в этот раз убедить друга в… Впрочем, он слишком давно его знал, чтобы думать, что у него получится. Если даже у Сандра с Дэном не удалось, а они те еще затейники!
— Пробиваемся. Не так быстро, как хотелось, но быстрее, чем ожидалось. Всё-таки оборона там не ахти. Слишком он полагался на недоступность миров и пренебрегал обороной.
— А его жест доброй воли? — усмехнулся Первый.
Мак не выдержал и расхохотался. Он вспомнил посланника Морфея, который внезапно вывалился из портала прямо посреди боя и начал размахивать белым флагом, изображая парламентера. Но, более удивительными были те сведения, которые он принёс. Тёмные боги были теми еще интриганами и, рано или поздно, предавали всех, но кажется в этот раз Морфей поставил рекорд по скорости подставы своих коллег.
— Слишком много для нас, — отсмеявшись, сказал Мак. — Да, Дэн выжег парочку миров, чтобы перерубить Путевые Нити, но на полноценную атаку у нас нет Сил. Да ты и так это знаешь.
— Знаю, — кивнул Первый. — Но есть желающие нам помочь. Всё оказалось не так просто и Кодекс… скажем так, немного подтасовал карты.
— Что ты имеешь ввиду? — нахмурился Мак. — Ты про Райнера и Артемиса?
— Ты тоже почувствовал? — улыбнулся Первый Охотник.
— Как я мог не почувствовать Райнера? — Мак помрачнел и сказал с горечью в голосе. — Кажется, Кодекс решил дать мне второй шанс. Мы же клялись, что всегда придем на помощь другу другу, где бы мы не находились. Я не успел в тот раз но, видимо, мои молитвы были услышаны.
— Ну, зато после этого, ты не допускал ничего подобного ни с кем из своих друзей, — Первый снова ободряюще положил ладони на плечи другу.
— Кроме Сандра… — буркнул Мак, но тут же улыбнулся. — Хотя, с этим гадом другая история.
— Совсем другая история, — поддержал его улыбкой Первый.
— А Артемис? — тут Мак тряхнул головой и глаза его засверкали. — Всегда думал, что он не от мира сего, а Райнер вложил в его светлую голову слишком много сказочных понятий. Но, у Кодекса, видимо, и на него есть еще планы!
— Да, Кодекс не выдаёт все свои планы. Даже мне, — кивнул Первый. — Но, сейчас я не про наших погибших братьев, которым Кодекс дал еще один шанс. Я про другие Ордены. Неожиданно, некоторые из них изъявили желание присоединиться к нашей борьбе.
— Да ладно? — недоверчиво сказал Мак. — Я что-то не знаю, и Орден Паладинов восстал из пепла? Насколько я помню, только они сражались с нами плечом к плечу, остальные были слишком заняты собственными делами.
Первый загадочно улыбнулся.
— Нет, Паладины еще не вернулись… Пока не вернулись. Речь о других Орденах. К примеру, Архитекторы и Портальщики…
— Что⁈ — Мак офигел еще больше. — Они же только о деньгах и думают! Сражаться⁈ Они⁈ Нет, я точно знаю, чем они смогли бы помочь, и крепко помочь, но как это произошло?
— Еще ничего не произошло, — покачал головой Первый. — Это даже не переговоры. Так… Небольшой интерес. Но ты же знаешь, друг мой, что иногда я вижу будущее. Будут еще Ордена. И их будет много…
Первый невидяще смотрел на стелу Кодекса, чувствуя, как его снова зовёт назад Вселенная, что ему снова нужно возвращаться на свою боевое дежурство. Вечное дежурство…
— Еще… В ближайшее время троица Темных получит подкрепление. Равновесие нарушится. И мы должны быть готовы.
— Кто⁈ — напряженно выдохнул Мак, перебирая в голове тысячи имен.
— Не знаю… Но, знаю, что это будет испытание… мы выстоим… Не все… Но, выстоим…
Голос Первого затухал, взгляд рассеивался, и Мак понимал, что прямо сейчас его командир и старый друг возвращается обратно. В мир бесконечной боли, от которой он никак не хочет избавиться. Ведь он просто хочет оставаться человеком, чего бы ему это не стоило…
* * *
Трое суток, с боями, мы шли на восток. Ревел огонь, плавился металл, бесчисленное количество вылетов сделала наша авиация, утюжа боевые порядки противника, но люди есть люди, даже если они и сильные Одаренные.
Как я говорил, на трех остальных фронтах, было достаточно людей, чтобы отводить уставшие подразделения в тыл на отдых, а на их место вводить новые, свежие войска.
У нас такой возможности не было. Да, по плотности Одаренных, моя маленькая, но гордая армия кратно превосходила другие фронты, но всё же и у меня были люди разного возраста, разной силы и разной подготовки. И им требовался отдых.
Благо, мертвых генералов мы всех отловили и уничтожили. Кадавров разбили на части и сожгли. Псевдо-живые марионетки Морфея были поумнее мертвяков Неназываемого, оставшихся без руководства, но тоже не блистали умом.
Оставался один марш-бросок до бывшей столицы Драконов, при том, что мои Паладины и англо-американские войска уже подошли к нему вплотную, ожидая только нас. Причем, Годарт со своими войсками дойдет быстрее.
Марк Аврелий задержался, но ему и идти дальше было, однако наших трех группировок было достаточно, чтобы поставить жирную точку в этом противостоянии.
И я дал всем шесть часов на передышку. Мы разбили лагерь, с дирижаблей нам спустили всё необходимое для отдыха, расставив караулы, и мы завалились отдыхать, благо, враг, который никогда не уставал, быстро сваливал как раз в столицу.
Я сидел около костра, в одиночестве и машинально зачерпывал ложкой безвкусную кашу из банки, медленно ее пережевывая. Нет, каша была на самом деле вкусной! И даже очень! На одном из моих производств выпускали сухпайки для гвардейцев. Ну, как сухпайки? Данная конкретная гречневая каша с говядиной была в саморазогревающейся банке, которая, при открытии, подогревала блюдо до нужной температуры. И вкус был, поистине, божественным! Сама Аня контролировала качество.
Но, я не чувствовал вкуса. Я просчитывал варианты развития событий, и ни один мне не нравился. Мне бы очень хотелось закончить всё здесь и сейчас, но мне противостояли боги. Даже, если моим ребятам казалось, что победа близка, я чувствовал подвох.
Именно поэтому я сидел отдельно, не мешая людям отдыхать. Около большого костра собралась разношерстная компания. Катя, Хельга, Волгомир и Волк, Ингрид и Маша Долгорукова, ну и старшие офицеры моей гвардии со смехом слушали Сыклю, который в лицах описывал два прошедших дня.
В Ледяном дракончике умер гениальный стендапер. Он менял голос, кривлялся, и мастерски показывал сцены боя, в которых участвовал он лично — великий Ледяной Дракон!
Он, конечно же, подкрашивал, но прогресс был налицо. В обморок он не падал, а даже пару раз пыхнул ледяным пламенем, заморозив нежить. Поняв, что он нифига себе крутой, он повторил раз, а потом еще раз. Затем ему в задницу прилетел шар Скверны от ловкого лича, который внезапно появился на поле боя, но дракон особо не пострадал. В смысле, не пострадал физически, пострадала только его гордость. Тогда на помощь ему явился Мрак, а прямо сейчас в его рассказе именно Мрак нуждался в помощи, а Сыкля его, буквально, спас.
Сам Мрак сейчас лежал у ног Кати, подставив голову ей под руку и дремал, не слыша этого рассказчика. Хотя, зная Мрака, ему было бы пофиг.
