- Это какой? – настолько удивился профессор, что мне показалось как я услышал звук шестеренок в его голове. Но, вспомнив, он мне ответил, - Почему мы проводим исследования на разных приборах? Ответ прост – другая точка зрения. Поверхностное исследования, порой может показать другое, чем более детальное.

- А смысл?

- Комплексное исследование позволяет открыть новую суть вещей и процессов. Однако, и времени уходит намного больше. Но, как известно, быстро только кролики родятся. Ваш случай имеет значение для науки.

- А можно подробнее, - перебил я монолог профессора, в надежде выдернуть информацию, - чем я так полезен для науки?

- Это достаточно секретная информация, - отвечал мне Баранов, - и я не могу ее разглашать, даже вам. Уровень секретности высокий настолько, что даже этот разговор не должен у нас с вами быть. Но…

- Но? – выдержал я паузы, сделанной профессором.

- Но, я могу вам сказать, что вы выжили там, где любой другой умер. Подчеркиваю, любой другой.

- Стало быть, - решил я пошевелить все-еще ватными от сонливости мозгами – вы пытаетесь найти причину моей сверх живучести.

- Я вам этого не говорил…

- Я сам догадался, - осадил я панику профессору, - смог сложить у себя один плюс один. Нонна Альбертовна может подтвердить мои способность к оценке разных ситуаций.

- Но…

- Никаких «но» нет, слишком много переменных у меня на руках. Я САМ смог провести их анализ. В итоге смог прийти к неким СВОИМ выводам. А ВЫ не стали их критиковать из-за секретности. Так?

- Все верно, - в голосе профессора послышались, - вы обратились ко мне со СВОИМИ умозаключениями, а я не дал никакой оценки.

- Все так и было, - облегченно выдохнул я, - вы не оценили мои умозаключения, эффектно уйдя от ответа.

На грани. Это было на грани. Но хоть что-то да вытянул. Значит, я очень живучий. И этот феномен так интересует. Опять мне повезло, что профессор проговорился.

Однако, паника Баранова заставляет задумываться, насколько опасно рассказывать информацию про меня. Даже такую, в которой я участвую косвенно. Надо будет уточнить у Лукаша про степень секретности относительно меня, при случае.

А эксперимент с исследованием продолжался. Сонливость ушла. Но монотонный гул все продолжался. Я решил больше не тревожить, итак, изрядно испуганного профессора, и попытался войти в медитацию.

Глава 36

Глава 36. Последняя психотерапия.

Удивительно, но войти в медитацию я смог довольно быстро. Время, летевшее до этого стрелой, медленно потекло. Время немного подумать.

Что это было сейчас при исследованиях? Я никогда не отличался аллергенностью. Однако, два раза за достаточно короткий промежуток времени… Подозрительно. Крайне подозрительно. Можно, конечно, списать на случайность. Один раз. Но два. Не думаю.

«Случайности не случайны» вспомнилась мне фраза какого-то мудреца. Она, несомненно, заставляет задуматься. Стало быть, это все часть эксперимента. Уже на мне. А, разве, такого рода эксперименты не запрещены международными соглашениями?

Видимо нет. Ведь правительства сменились на другие. Вернее, на одно. Получается, договоренности пропали? Нет, такого не должны были допустить. Может, их формально или временно аннулировали, и сейчас восстанавливают. А это значит, что любые эксперименты разрешены.

Неизбежность порой пугает сильнее неизвестности. Особенно когда они действуют одновременно, как закадычные подруги. При этом у меня получилось собрать их обе. И где же сейчас моё везение?

- Все, с исследованием на сегодня закончили, - вывел меня из медитативного состояния голос профессора, - осталась одна маленькая формальность.

- Это какая? – скорее на автомате, нежели из любопытства, задал я вопрос.

- Возьмем у вас кровь на анализ, - отвечал Баранов, - это не займет много времени.

Через минуту он, вместе с Елизаветой Васильевной, вошли в кабинет. Пока профессор, погруженный в чтение информации, видимо связанной с исследованием, его ассистентка вытащила из катетера трубки.

- Идемте, - пригласительным жестом руки позвала меня за собой Елизавета Васильевна, - нам в соседний кабинет.

Поднявшись с кушетки и прочувствовав немного затекшие от долгого бездействия мышцы, я встал и пошел в направлении выхода.

Процедурная, а именно в этот кабинет меня привела Елизавета Васильевна, был, на мое удивление, вполне обычным. По крайней мере я не заметил существенных отличий от такого же в любой поликлинике.

Возможно, аппаратура и отличалась от стандартной времен бывшего СССР, но прилагавшийся в комплекте запах проспиртованных дезинфицированных предметов прилагался во всем объеме.

После приглашения присесть за один из столов, Елизавета Васильевна достаточно быстро взяла у меня кровь. Причем не так много, как мне думалось изначально.

- На сегодня у вас все, - сказал мне профессор, возникший внезапно, - остальное доведу до вас завтра.

Покинув помещение, я в сопровождении охраны отправился к себе в палату. Очередной день, считай, прожит. Сил после сегодняшних инцидентов практически не осталось. Только душ и спать.

***

Не знаю точно, сколько прошло времени, но уже достаточно прилично. Срок, обозначенный Лукашем, неумолимо приближается. Спокойная, если так можно выразиться, жизнь закончится и начнется новый период, куда как более трудный и тяжелый.

Однако, сейчас я снова нахожусь в кабинете психологини. После множества сеансов, я убедился в ее квалификации и после всего очень надеюсь, что ее услуги мне больше не понадобятся. Хотя это далеко не факт.

- Добрый день, - поприветствовала меня Нонна Альбертовна, - как твое настроение? Да и как ты в целом?

- В целом неплохо, - отвечал я на поставленный ей вопрос, - настроение… как обычно.

- Что на этот раз тебя тревожит? - оценивающим взглядом осмотрела меня психологиня, - вроде все проблемы давно были решены.

- Решить то решили, - с некой грустью в голосе проговорил я в ответ, - вот только это были устаревшие проблемы, которые мешали нормально даже не жить, а существовать.

- И в чем же тогда дело? – воспользовалась моей небольшой заминокй Нонна Альбертовна, - новых проблем ты сейчас не озвучил, а старые решил. Значит и нет никах новых проблем.

- Не все так просто, Нонна Альбертовна, - продолжил я, - проблемы есть, но не сейчас. Они точно будут в будущем. Вы же наверняка знаете мою дальнейшую судьбу.

- Я не экстрасенс, чтобы читать и предсказывать твою жизнь.

- Не в этом ключе шел разговор… Я про место, куда меня отправят.

- И?

- И? – удивился я такому ответу от психологине. Видимо, для нее это все в порядке вещей. Однако, не мне судить ее взгляды, - я не знаю, что у вас в жизни творилось, и гадать не хочу. Но, судя по вашему ответу, маловато хорошего и позитивного.

- С чего ты это решил? - Нонна Альбертовна стала сама серьезность, - Поясни мне.

- Если вы отзываетесь об этом месте как просто «И», - я уже практически не старался сбавлять накал своих эмоций, как и напор в общем-то, - то, по всей видимости, повидали места куда более… мрачнее.

- Я думаю, что есть много мест «мрачнее», - в своем ответе психологиня сделала акцент именно на этом слове, - чем НИИ, но это не повод нагнетать.

Однако, вот это поворот. Оказывается, мы говорим о совсем разных местах. Видимо, я зря так разгорячился. Неловко получилось.

- По всей видимости, - начал я уже более спокойно, чем минуту ранее, - вы не в курсе куда меня потом направят?

- Я, действительно, не знаю, - отвечала мне Нонна Альбертовна, - если только совсем немного. В конце концов, только по названию определить что то определенное нельзя. Не суди книгу по обложке.

- То есть вы абсолютно уверены, что пока я не побываю там, то и думать про грядущее необязательно?

- Я так не говорила. Ты сделал некоторые выводы о том месте, куда тебя отправят. Это похвально, но…