И вот опять я хандрить. Нельзя, по крайне мере не сейчас. Я должен выбраться из этой ситуации. Не знаю как, но должен. Я защитил всех, но какой ценой? Несомненно, большой. И пришло время за это ответить.

Но при этом я не чувствую особой вины. Вернее сказать только часть меня. Другая же в голос кричит, что все очень плохо, так нельзя, выбивая из колеи. И кричит она с каждым часом все громче и громче. Ведь внутренний мой стержень, если не сломан, то близок к этому. Вот-вот в депрессию салюсь.

А ведь это все так сильно давит, даже не знаю, как я смогу это перенести. В конце концов я не закаленный в боях воин или не солдат, что живет войной. Я обычный студент, каких тысячи, неспособный на многое. Или?

Да, соглашусь, я уже точно не обычный студент, а тот, кто попал в ад, выжил в нем и, не смотря на все трудности и случайные события, вышел из него победителем. Ну, или почти победителем. Спас всех, а сам угодил, возможно, в участь похуже смерти.

Но пока ничего не ясно, поэтому хватит думать об этом. Пора покопаться в себе еще не наступила, но уже стучится в двери. Надеюсь, я не сломаюсь к тому времени.

- Андрей, я вижу, вы заскучали? – обратился ко мне профессор, - мы уже подходим.

- Нет, Игорь Сергеевич, не заскучал, - ответил я, - просто немного задумался. Вы долго меня звали?

- Нет, вы ответили почти сразу после моего вопроса, - ответил на мой вопрос Баранов, - я так понимаю, когда вы думаете, то можете достаточно сильно выпасть из реальности?

- Да, но только отчасти, - продолжил уже я, - мне друзья говорили, что когда я задумываюсь над чем-то, то выпадаю из реальности. А на счет сильно или нет, то по их наблюдениям очень сильно – слабо сказано. Последние разы меня вытаскивали из дум несколько минут.

- Хмм, - протянул Игорь Сергеевич, - интересные сведения. А скажите, о чем вы можете так сильно думать? Если, конечно, это не секрет.

- Да какой тут секрет, - немного радостно я начал говорить в ответ, - о разном. Например, о смысле задания и методе его решения или о чем-то высоком, таким как смысл жизни. всегда по-разному. Но в процессе для меня практически не существует мира вокруг.

- Действительно интересно, - чему-то радовался профессор, - а скажите, вот только что вы так же, как и обычно о чем-то думали. И о чем вы думали?

- Если рассматривать в общем плане, то да, как обычно, - начал я анализировать свои мысли, - а в частности, я думал о очень важном для меня, причем достаточно сильно. А вот о чем думал – тут личное, уж простите.

- Понимаю, - ответил Баранов мне, - но мне и этого вполне достаточно, спасибо за честность. Ним осталось еще немного пройти и будем на месте.

Как только Игорь Сергеевич закончил говорить, он достал блокнот и что-то активно в нем начал писать. Видимо из нашего разговора он подчерпнул очень важную информацию, а я нет. Ладно, потом попробую у него спросить об этом. На ответ сильно надеяться не буду, но надежда, как известно, умирает последней.

В этот момент мы подошли к двери. Профессор остановился, дописал и постучался. Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и прошел во внутрь. После чего жестом пригласил и меня. Я не стал колебаться и вошел.

Внутри нас уже ожидали. За столом напротив двери сидел мужчина лет пятидесяти, с довольно густой бородой. Видимо это и есть Алексей Матвеевич, заведующий чем-то в НИИ, либо самим НИИ.

Но большее внимание привлек второй человек, что сидел слева от заведующего. Неожиданно это был Лукаш. Совсем не ожидал его здесь увидеть. По всей видимости разговор и опрос будут очень непростые. Но где наша не пропадала.

- Приветствую Алексей Матвеевич, - поздоровался Баранов, - и вас приветствую ээ…

- Лукаш Хорник, можно просто Лукаш, - продолжил фразу Баранова Хорник, - отчество я предпочитаю не говорить, да и не принято в моих краях его использовать.

- Хорошо, Лукаш, как скажите, - не стал спорить Баранов, - приятно познакомиться. Я Баранов Игорь Сергеевич.

- Мне тоже приятно, Игорь Сергеевич, - ответил на представление Лукаш, - но давайте обсудим, что тут будет. Прежде всего, я хочу сообщить вам, что все здесь услышанное не должно покинуть пределы этого кабинета. Это первое. Второе, Игорь Сергеевич, Алексей Матв…

- Матвеевич, - поправил Лукаша заведующий.

- Спасибо, Алексей Матвеевич, - продолжил свою речь Хорник, - нужно будет подписать бумаги о неразглашении. Дело достаточно специфическое, поэтому такая секретность.

- Без каких-либо проблем, - ответил Баранов, - но у меня будет один вопрос. Это связано с нашим новым подопечным?

- Игорь Сергеевич, вы форсируете событие, но да, вы правы, - невозмутимо ответил Лукаш, - а теперь прошу вас, возьмите бумаги, прочтите, если у вас не будет вопросов, то подпишите.

Лукаш достал из своего саквояжа несколько листов бумаги и протянул его своим собеседникам. Те пристально стали рассматривать и вчитываться в содержимое. В этот момент меня окликнул Лукаш.

- Андрей, присаживайся, разговор будет долгий, - спокойно и размеренно сказал он.

- Спасибо за приглашение, но я спрошу сначала у хозяина кабинета, - ответил я, после чего в разговор вклинился заведующий.

- Сейчас хозяин кабинета он, - указывая на Лукаша, сказал Алексей Матвеевич, - но я признателен за уважение.

- Тогда, большое спасибо, - выразил я признательность заведующему, - Лукаш, у меня к тебе вопрос, а что за легенду мне придумали сверху?

- Молодой человек, - вмешался Алексей Матвеевич, - вы показали уважение ко мне, а к Лукашу обратились без должного уважения, так некультурно.

- Все в порядке, - осадил раздражение заведующего Лукаш, - вы поймете после рассказа, почему так. А по поводу твоего вопроса, Андрей, я отвечу потом. Просто это немного может затянуться, а у главы не так много свободного времени.

- Главы? – спросил я, не понимаю про что мне говорит Лукаш.

- Да, главы НИИ «ХЭПСХЭ» им. Д.И. Менделеева, Серова Алексея Матвеевича, - Лукаш указал мне на заведующего.

- Ни чего себе, - только и смог я сказать, - приятно познакомиться, я Андрей Степанов, студент, теперь уже бывший, а остальное вы узнаете во время рассказа.

- Приятно познакомиться, - ответил мне глава НИИ и обратился к Хорнику, протягивая бумаги, - у меня нет вопросов.

- У меня тоже, - протягивая документ сказал Баранов.

- А теперь начнем, - сказал Лукаш и мы с ним начали пересказывать события того дня.

***

- Теперь понятно, почему у вас такие отношения, - сказал глава НИИ.

- Мне даже не верится, что такое могло произойти, - протянул Баранов, - Алексей Матвеевич, я думаю, мы нашли очень интересный образец.

- Согласен с вами, Игорь Сергеевич, - не стал отрицать истину глава, - тут попахивает новым открытием. Но у меня есть вопрос к вам, Андрей. Можете еще раз рассказать, как вы смогли подавить действие «W231»? И, заодно, расписать чувства в тот момент.

- Конечно, могу, - ответил я, - когда в меня прилетел первый транквилизатор, я почувствовал сонливость, но смог добраться до аптечки. Хотя, я скорее долетел до нее…

- Так, секунду, - прервал меня Баранов, - как это долетел? Можно поподробнее с этого момента и, если не трудно, помедленнее, я записываю.

- Хорошо, Игорь Сергеевич, - продолжил я свой рассказ, - по поводу долетел. Укрепление было большой высоты, а я был сверху. Тут скорее, произошло расслабление мышц ног и, как бы комично не звучало, я свалился на дно. Можно считать коротким полетом.

- Видимо вам повезло, - начал выводить итог моим словам Серов, - оперативно добраться до аптечки. По нашим исследованиям действие «W231» достигает максимума за 30-40 секунд после попадания в организм. Но я прервал вас, прошу продолжаете.

- Спасибо, - сказал я и продолжил, - мои мысли были только об аптечке. За эти 30-40 секунд я успел не только добраться до нее, но почти полностью ее перетрясти в поисках полезного. В тот момент мои мысли летали, но после стали стремительно угасать. Последнее что я отчетливо помню из того момента – это радость, что нашел адреналин. После чего я вколол его в сердце. А после на секунду или несколько отключился.