Андрей.

Пип… Пип… Пип… Что за монотонный звук долбит мне в уши? И почему голова просто раскалывается на части? И в принципе кто я такой для начала?

Вспомнил, я Андрей Степанов, студент восемнадцати лет. А где я? Хороший вопрос, чтобы узнать на него ответ сначала нужно открыть глаза, но они не хотят открываться. Ладно, попробуем позже.

Следующий вопрос, а что я тут делаю? Надо вспоминать. Уффф. Голова и не думает успокаиваться. А еще и печень сильно болит. Неужели я настолько перепил с друзьями в баре?

Так, стоп какой бар, я не был ни в каком баре. Начинаю вспоминать, что же произошло. На нас напали, мы пытались сбежать… Спецназ, отряды… А точно, снайпер. Но он же подстрелил меня. Или нет? Непонятно.

Пип… Пип… Пип… Пип… Пип… Пип… Частота заметно усилилась. Да что же это за звук такой. Вдруг, я услышал голоса.

- Вы что, совсем с ума сошли? – кричал первый, - назначить экспериментальный препарат важному пациенту? И куда же вы его вкололи? В вену?

- Нам сказали привести его в сознание как можно скорее, - оправдывался второй, - он уже два месяца лежит в коме.

- Хорошо, - недовольно буркнул первый, - но куда же вы вкололи препарат?

- В печень, - ответил второй, - там выше шанс, что он выйдет из комы.

- Нет, вы видимо совсем дебил, - кричал первый, - он может такими темпами коньки отбросить. Ладно препарат непроверенный, спишем на эксперимент, но в печень. И как мы будем оправдываться перед начальством, если он представиться?

- Не знаю, - виновато сказал второй, - но что может случиться?

- Уже случилось, - сказал первый, - а почему мы по-вашему здесь? У него началась тахикардия. Того и гляди отъедет.

- Вот же, - только и смог сказать второй.

Я почувствовал, что со мной что-то начали делать. Похоже я в больнице и живой. Я выжил, сдержал свое обещание. Но знает ли об этом Маша? Вот спрошу и узнаю. Глаза, ну ка открывайтесь.

С горем пополам я открыл глаза, правый глаз был закрыт повязкой, но левый все видел. Рядом со мной были два доктора, один смотрел на монитор, второй готовил инъекцию.

- Где я? - хриплым голосом задал я вопрос.

- Ничего себе, он в сознании, - выкрикнул второй.

- Вот вам повезло Баранов, - сказал первый, - можем считать эксперимент успешным.

- Вы не ответили на мой вопрос, - настойчиво обратился я к докторам.

- Мы не в праве отвечать вам, - сказал Баранов, - через несколько дней сами все узнаете.

- Понятно, спасибо, - ответил я и задумался, как долго будут тянуться эти несколько дней, постепенно проваливаясь в сон.

***

Меня привели в комнату для допросов. Видимо я все-таки в тюрьме. Неприятно. Но я все еще слаб, поэтому меня особо не пинают. Хоть какой-то плюс. Теперь остался только один вопрос. А как все закончилось там? Надеюсь у следователя я получу все ответы.

А вот и он. Высокий мужчина, судя по лицу из Германии или Австрии. Идет уверено, не шатаясь, видимо ветеран битв. Вокруг правого глаза круговой шрам. Наверное, снайпер. Сейчас начнет выяснять обстоятельства. Ну и ладно. Мне скрывать нечего.

- Приветствую, меня зовут Лукаш Хорник, - представился мой посетитель, - я назначен главным следователем по делу локальной войны у университета N (даже после стольких лет я не могу назвать, простите). Как ты понимаешь, я обязан тебя допросить как одного из главных участников конфликта.

- Задавайте свои вопросы, я не против ответить на некоторые из них, - сразу обозначил я свою позицию.

- Прекрасно, - сказал мой собеседник, - но сначала я расскажу тебе, что вообще произошло, ведь от этого зависит, почему ты здесь. Значит так, все началось с того, что привычный тебе мир перестал существовать. В тот день произошла мировая революция, появилось два правительства: мир и оппозиция. Я так назвал их для простоты.

- Извините, - я не верил своим ушам, - мировая революция. Вы пошутили надеюсь?

- Нет, я не шучу, - довольно серьезно ответил мне Лукаш, - так вот у них началась глобальная война. Не суть важно, что происходило, но итогом стал их договор. В общем теперь нет ни отдельных стран, ни их правительств. Теперь есть только округа и единое правительство, во главе с императором.

- Капец, это произошло пока я был в коме? – моему удивлению не было предела.

- Отчасти да, но ты тоже стал участником конфликта, - продолжил Лукаш, - и вот мы пришли к обвинению. Так получилось, что тебя судили заочно и уже вынесли приговор, но ты обязан знать за что.

- Прикольно, я фактически был овощем, а меня судили, - возмутился я, - это нормально?

- На тот момент – да, - ответил мне Лукаш, - при этом тебя обвиняли оба правительства. Итак, первая сторона, а именно мир, обвинила тебя в незаконном захвате власти в определённом регионе, виновность подтверждена. Вторая сторона, революционеры, обвинили тебя в контрреволюционной деятельности, виновность подтверждена. Затем обоюдные обвинения в уничтожении элитных войск каждой из сторон и нейтрально-настроенных войск поддержки, виновность подтверждена.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся я, - ну и обвинения на меня навесили, решили спустить всех собак за свою же неудачу.

- Я бы на твоем месте не радовался так, - спокойно сказал мне Лукаш, - тебя еще пытались обвинить кое в чем, а это потяжелее будет…

- В захвате оружия массово поражения? - все еще радостно сказал я.

- Как ты узнал? - удивленно спросил меня Лукаш, - неужели ты…

- Нет, просто смог сложить два плюс два, - перебил я собеседника, - сейчас все поясню.

Глава 21

Глава 21. Долгий разговор по душам.

- Я начал догадываться, - начал прямо со своих догадок я, - когда неожиданно для всех выяснилось, что лаборатория под охраной. И, по рассказу, очень серьезной. Нам об этом сообщила наш преподаватель по математике.

- Видимо она что-то да знала, - начал уже свои рассуждения Лукаш, - но это пока не выдает информацию о оружии.

- Согласен с вами, - не стал я оспаривать высказывание своего собеседника, - но тут не было еще даже намека на это, ведь под охраной в наше время может быть что угодно, но первый звоночек уже прозвучал.

- Логично, - сказал Лукаш и посмотрел на меня, ожидая продолжения.

Не смотря на свое достаточно тяжелое положение, я не чувствовал угнетения или страха. Вместо этого я чувствовал какое-то странное чувство. Скорее всего это было уважение. Но почему - я не знаю. Это как-то странно. Но пока не до этого, от меня явно ждут правды, а я не намерен ее скрывать, терять-то уже нечего.

- Я начал догадываться чуть позднее, - продолжил я рассказ про свои умозаключения, - второе подозрение, что все не так просто, как кажется не заставило себя долго ждать. В разговоре с моим одногруппником математичка прокололась, при этом не специально. Вернее сказать, не прокололась, а немного приоткрылась. На вопрос «а не оружие ли там?» последовало немое удивление.

- Я так понимаю, вопрос был задан абсолютно случайно? – решил уточнить Лукаш.

- Совершенно верно, - ответил я и продолжил, - затем я побывал возле двери. Во-первых, она была не по-детски бронирована. Во-вторых, стекло было скорее всего и бронировано, и армировано одновременно. И в-третьих – за дверь была битва не на жизнь, а на смерть. Поэтому, не сложно предположить, что за ней есть что-то серьезное.

- Так, стоп, - прервал меня Лукаш, - ты был у двери? Давай с этого момента поподробнее.

Вот такого поворота я не ожидал. Я думал, что все про меня известно. Значит до сих пор не известен маршрут нашего передвижения по университету. По крайней мере весь. Но тогда встает вопрос сколько же известно им и что не стоит мне рассказывать, дабы не втянуть в проблемы всех остальных. Ладно, разберусь походу.

- Там ничего интересного, - сказал я и стал наблюдать за реакцией собеседника.

- Давай ты сейчас не будешь думать, а отвечать, - ответил мне Лукаш.

Ну, как хочешь, будет, по-твоему. Вот и проявились нотки следователя в голосе моего собеседника.