– Стой!

Ей даже показалось, что она ослышалась. Обернулась, увидела, что он отправился за ней и прибавила скорости.

Охотник. А она лань. Или дичь. Что вообще на уме у этих мажоров? В голове трамваем пронеслись кадры из криминальной хроники, а бабочки упали в желудок маленькими гирьками. Страх гнал её вперёд. Каким-то чудом она закинула ноутбук в сумку и одновременно накинула на плечи пальто, потом по очереди продела руки. Снова обернулась. Он настигал её. Варя, наконец, достигла дверей, они с мягким шумом раздвинулись перед ней, она выскользнула на широкое крыльцо, и метнулась в одну из ниш за широкими колоннами. Здесь-то он точно не должен её найти. Она на секунду зажмурилась, как в детстве, когда казалось, что неприятностей не существует если закрыть глаза. А когда открыла уже знала, что попалась. Но, на удивление, в это самое мгновение страх снова превратился в бабочек. Безумием было чувствовать себя в безопасности, но она чувствовала.

Странно, может, все жертвы насилия испытывают то же самое, что испытывала она? Столькгольмский синдром, в мгновение ока проснувшийся? Бежать никуда не хотелось.

Со стороны их не было видно – колонны надёжно скрывали от взора гостей, поднимающихся по ступеням ко входу. Куприянов вдавил Варю в стену своим телом и негромко произнёс:

– А кто сказал, что я смеюсь?

Варя судорожно сглотнула.

– Пусти, а то закричу, – возмущённо проговорила она.

Но он, совершенно игнорируя её требование, вдруг шумно вдохнул где-то то в районе шеи, и этого хватило, чтобы её бросило в жар.

Как оказалось мгновением позже, в нише располагалась дверь ведущая к пожарному выходу, и, конечно, у Куприяновых он работал исправно(кто бы сомневался?), потому что Сергей открыл дверь, и, крепко «приобняв» Варю за плечи, повёл её внутрь.

Она хотела спросить куда он её ведёт. И зачем? И героиней какого абсурда стала? И за какие прегрешения попала в такую передрягу?(это к Богу), но молчала, чтобы не запутываться ещё больше.

Она честно сделала всё что могла, чтобы избежать навязчивого общения(смешно), но правда была в том, что логика покинула эту планету, вышла за границы действительности и растворилась там, а она вопреки всем убеждениям прямо сейчас послушно следовала за абсолютно чужим по временным обычаям, но таким своим по инстинктам мужчиной, и отчаянно молилась, чтобы он не оказался МАНЬЯКОМ или РАБОТОРГОВЦЕМ!

В лифте было слишком светло. И зеркало во всю стену. Но он закрыл обзор, став прямо перед ней. Вцепился взглядом в её глаза и чему-то улыбался. Варя снова и снова хотела сказать хоть что-нибудь, но дальше головы слова никак не опускались. Он не держал её, просто опёрся одной рукой чуть выше головы, а вторую спрятал в карман. Но из-за едва ощутимого движения лифта их немного покачивало, и Варя всем телом ощущала близость его мощного мужского тела.

Сергей был одет по-деловому, но не в строгий костюм, а в тёмно-серые слаксы, белоснежную рубашку, расстегнутую на две пуговки ниже ворота и темно серый пиджак из мягкой шерсти. Волосы были уложены неидеально, и от этого его мужское либидо ощущалось ещё мощнее. А запах – ммм, Варе захотелось повторить его манёвр и шумно вдохнуть, она даже закрыла глаза и, видимо, немного подалась вперёд. Почувствовала как лифт остановился. Открыла глаза и увидела, что Сергей больше не улыбался, его тёплые дымчатые глаза потемнели, он взял её за руку.

– Пойдём.

Что за чертовщина?

Сергей чувствовал себя юнцом, которому, наконец, улыбнулась удача и который закадрил девочку, о которой давно мечтал. Был такой эпизод в его подростковой жизни. Но ооооочень много воды утекло с тех пор. И ещё больше женщин побывало в его постели. Нет, оргиями Сергей никогда не грешил, и откровенно говоря, избегал, но симпатичных красоток редко когда пропускал. Многие даже охотились за ним.

И то, что происходило сейчас просто не укладывалось в голове. Пещерный человек. Она может подать заявление о нападении, и крыть будет нечем.

Ещё в лифте он решил, что просто выпьет с ней чего-нибудь лёгкого в семейном номере Куприяновых, постарается реанимироваться, возможно, возьмёт её номер, если, конечно, выяснится, что она свободна. Но всё полетело в тартарары когда он увидел, как она безыскусно и откровенно наслаждалась его запахом в лифте.

Плевать, свободна или нет. Плевать на то, что будет завтра. На всё плевать.

Он открыл картой дверь, вошёл внутрь, и когда дверь за ней мягко захлопнулась, повернулся, и прижал её к стене всем телом. Она застонала так, будто мучимый жаждой человек получил, наконец, воды. Он обхватил её лицо ладонями и вцепился в губы. Языком облизал их, и когда почувствовал её язык, дёрнулся, будто от удара током. Сумка упала на пол. За ней упали пальто и пиджак. Сергей всё время ненадолго отстранялся и смотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть в них малейший намёк на отказ. Но она всё время по инерции тянулась за ним, и в полумраке её глаза стали темно синими, будто штормовое небо. Ничего, кроме нетерпения, Куприянов в них не заметил. Она цеплялась за его плечи, будто боялась упасть, и терлась, как кошка. Её длинные тёмные волосы щекотали его щеки.

Очень послушно она подняла руки и позволила снять с себя футболку. Бюстгалтер расстегивался спереди, а под ним была округлая, мягкая грудь. Когда Сергей несильно прикусил её сосок, она вскрикнула. А потом ещё. И снова. Он вернулся к её губам, потёр нижнюю большим пальцем, она облизала его. Он стал на одно колено, ягодицы под слаксами были упругими. Сергей пригладил их, предвкушая. Потом резко повернул её к себе спиной, и рывком стащил брючки вниз.

Это была длинная ночь.

Варя смотрела на спящего Сергея и не могла насмотреться. Она была полностью одета, собрана, и хотела лишь взглянуть, в последний раз.

В том, что они больше не увидятся Варя не сомневалась. Потому что иначе это было бы мега за гранью. Как нереально умноженное на миллион. Спасибо, что не маньяк. И уж точно не работорговец.

Хотя, лучше, наверное, был бы кем-то из них.

Потому что она вляпалась по маковку. Можно было только надеяться, что она когда-нибудь сможет забыть то, что произошло этой ночью.

Даже вспоминая об этом, Варя покраснела.

У неё были, конечно были отношения – два раза она пыталась найти своё «долго и счастливо». И ни разу она не испытала того, что ощутила вчера.

Мгновенно.

Безрассудно.

И как же это было прекрасно!

«Благодарю тебя, Боже, пусть даже это НАСТОЛЬКО грешно!»

Может, больше она никогда не испытает подобных ощущений, кто знает. В том, что это был эпизод Варя не сомневалась – они с Куприяновым вращались на разных орбитах. Но теперь она точно знала, что должна ощущать, чтобы согласиться построить отношения на всю жизнь. И была благодарна этому человеку за то, что получила такое знание.

Искушение поцеловать его последний раз было так велико, что девушка даже прикрыла губы рукой. А потом повернулась и очень осторожно пошла к выходу.

Сейчас можно было не таиться. Она вызвала центральный лифт, А когда он приехал вошла в него, прислонилась в поручню и на пару минут закрыла глаза.

Её тело горело от воспоминаний.

Он узнал как её зовут после того, как налил в бокалы Пино Гриджо. Варя знала, что это вино с виноградников Куприяновых – видела когда-то в обзорах коллег. И пусть за всю ночь они перемолвились едва ли парой десятков слов, его тело она запомнила идеально. И запах. И прикосновения. Эротические переживания, уровень – космос.

Апартаменты Куприяновых были огромны, закончили они на рассвете, в постели. Но адреналин не дал Варе заснуть. Не хотелось портить такую прекрасную ночь неловким общением после пробуждения, поэтому Варя бесшумно собрала свои вещи, привела себя в порядок и ушла.

Из отеля поехала в аэропорт. Удалось взять билет на ближайший самолёт. Места сменялись, картинки проносились мимо, А она вновь и вновь переживала всё, что было там, в полумраке отельного номера с самым потрясающим мужчиной, которого когда-либо могла себе представить.