Весь следующий год популярность The Moth росла, все больше людей открывали для себя их подкасты. Вскоре уже мои друзья, ставшие поклонниками The Moth, начали звонить мне и уговаривать поехать в Нью-Йорк и попробовать себя на сцене.
– Ты ведь через столько прошел! – говорили они. – В твоей жизни не было ничего хорошего. Прикинь, как ты зажжешь в сторителлинге?
И хотя я не стал бы уж так драматизировать, в чем-то они оказались правы. Сказать, что жизнь у меня была весьма интересной, – значит ничего не сказать. Вот лишь краткий перечень того, что со мной случилось и на что намекали мои друзья:
• Меня дважды возвращали к жизни через искусственное дыхание.
• Меня арестовали, посадили в тюрьму и судили за преступление, которого я не совершал.
• Меня грабили, приставив к виску дуло пистолета и даже спустив курок.
• Я жил с семьей Свидетелей Иеговы[3], и в одной со мной маленькой комнатке – по соседству с кухней – ютился парень по имени Рик, который во сне разговаривал на иностранных языках, и еще вместе с нами жила коза, которая была в этой семье домашним питомцем.
• Я становился жертвой масштабной клеветнической кампании, когда мэру, городскому совету, руководству школы и родителям более 300 моих учеников было разослано досье, сфабрикованное из публикаций в моем блоге, общим объемом 37 страниц. В этих публикациях меня сравнивали с убийцей Виргинского политехнического института и требовали моего увольнения, а также увольнения моей жены (в то время мы работали в одной школе) и директора. В противном случае, угрожали авторы рассылки, эти материалы попадут в печать и на меня подадут в суд.
• Я узнал, что являюсь носителем гена, вызывающего болезнь, от которой умер мой дедушка, а также тетя и мама.
И это лишь верхушка айсберга.
Недавно моя подруга Рейчел рассказала, как однажды, когда они с мужем возвращались с Кейп-Кода, им позвонили из компании, обеспечивающей пожарную безопасность ее дома: «Кажется, у вас пожар, – сообщил представитель компании. – Мы немедленно высылаем туда бригаду пожарных – на всякий случай».
Целых 20 минут Рейчел и ее муж Дэвид гадали, что ждет их по приезде. Быть может, они найдут лишь дымящееся пепелище? Наконец добравшись до своей улицы, они обнаружили, что это была ложная тревога.
– Ой! – взволнованно воскликнул я, когда она договорила. – Вспомнил, как однажды в детстве мой дом загорелся и пожарные вытащили меня прямо из постели!
– Ну еще бы! – отозвалась она, закатывая глаза. – Вот я рассказываю о мнимом пожаре – а ты, оказывается, пережил настоящий, с пожарными и спасением из постели посреди ночи. А вообще было что-нибудь, чего с тобой не случалось?
О да, тут она была права: жизнь меня не баловала во многих смыслах.
Вот почему мои друзья, мало-помалу открывая для себя подкасты The Moth, все чаще стали звонить мне и уговаривать поехать туда.
Расскажи, как ты вылетел из машины через лобовое стекло и умер на обочине!
Или как однажды на математике ты нечаянно предстал перед нашим шестым классом голышом!
Или как позвал свою собаку с другой стороны улицы, по которой ехал грузовик!
Или как тебя наняли стриптизером на мальчишник, который проходил в подсобке McDonald's!
Или как однажды тебя загипнотизировали прямо на сцене, и ты сам не заметил, как разделся перед полным залом!
– Да! – сказал я наконец друзьям. – Я поеду в Нью-Йорк и расскажу историю.
Они пришли в восторг, абсолютно уверенные в моей победе. Их энтузиазм постепенно передался и мне. Да, решил я, поеду на The Moth и выступлю. Я рассказал всем о своих планах – что собираюсь принять участие в StorySLAM и сразиться с лучшими рассказчиками в мире. Раскрою перед всеми свою душу – прямо как те ребята, которых я слушал в подкастах. Я так ждал этого дня.
А потом – не поехал.
Даже сквозь пелену волнения и возбуждения я четко осознавал: я – не профессиональный рассказчик. В тот момент я не владел даже азами сторителлинга. Я был романистом, зарабатывал на жизнь выдуманными персонажами и сюжетами, а не реальными историями; сидел себе тихонько за столом и сочинял, не заботясь о скучных фактах и неудобных истинах.
Тогда я не только не представлял, как правильно составить и подать настоящую историю из личной жизни, но страшился уже самой мысли о том, что придется рассказывать ее перед сотней враждебно настроенных нью-йоркских хипстеров в джинсовых комбинезонах из переработанного сырья, потягивающих пиво Pabst Blue Ribbon. Все это были крутые старшеклассники, слушавшие инди-рок и буквально источавшие иронию. Я же был в ужасе. Пусть к тому времени я уже лет 20 работал диджеем на свадьбах и совершенно спокойно общался с огромной аудиторией, выступать перед ней мне пока не доводилось. Прежде никто не ждал от меня шуток, острот или обескураживающей честности. Я просто направлял вечеринку в нужное русло, следя за тем, чтобы шафер не напился, представляя гостям жениха с невестой, зазывал утомленных тетушек и усталых коллег на танцпол под ритмы электрик-слайда. Но по большей части я просто общался с народом и крутил пластинки. К суровому миру сторителлинга я был не готов.
Вот почему я не поехал в Нью-Йорк, а остался дома – так было спокойнее. Как и прежде, я вел уроки у пятиклассников, крутил пластинки на свадьбах, писал романы, всячески избегая The Moth и придумывая разные отговорки, по большей части далекие от истины.
Поеду туда на зимних каникулах.
Вот допишу следующий роман – и обязательно поеду.
Может быть, сгоняю туда на апрельских каникулах.
Подожду до конца учебного года. Вот на будущий год – точно.
Словом, я превратился в самый настоящий генератор отмазок. Эти отмазки, как заезженная пластинка, крутились у меня в голове и сами собой слетали с губ. Каждая следующая была хуже предыдущей и только усугубляла мое состояние. Вскоре я уже и сам с трудом ориентировался в этих отговорках, забывая, кому из своих друзей какую версию представил.
А потом меня осенило. Вместо того чтобы ехать в Нью-Йорк и выступать перед чужими людьми, почему бы не замутить собственный проект в родном городе? Тогда я мало представлял себе, что из этого может получиться, но любой исход казался мне лучше Нью-Йорка.
Да, решил я, гораздо лучше составить бизнес-план, изучить нюансы регистрации некоммерческих организаций, заключить договоры с площадками и участниками, закупить оборудование для звукозаписи – чем выйти на сцену в Манхэттене с пятиминутным выступлением. Лучше запустить собственную компанию и рассказывать истории друзьям и родным, чем состязаться с матерыми профессионалами перед толпой незнакомцев.
Да, это казалось решением проблемы: так у меня появилась бы возможность рассказывать истории в теплой, надежной и дружелюбной атмосфере, не покидая родного города. Может быть, даже на углу собственного дома. Просто замечательно.
Но и этого я не сделал, точно так же все оттягивая и откладывая. Придумывал отговорки. Заверял друзей, что однажды – совсем скоро – обязательно займусь продюсированием собственного шоу. Только нужно найти идеальное помещение и запустить свой проект – по образу и подобию The Moth. А сам тем временем отклонял поступающие запросы, отодвигал сроки, всякий раз находя новые отмазки. Совсем как тогда, когда собирался в Нью-Йорк: я испугался.
Меня снедало чувство вины и стыда от неспособности выполнить собственные обещания.