— Понимаю, понимаю. — он вдруг замялся. — Только, Катенька, вы сами понимаете — дело это щекотливое. Ваше слово против его слова! Не можем же мы сразу хватать и обыскивать полноправного Мага просто на основе слов? Поймите меня правильно, Катя, я только за то, чтоб подобных случаев не было! Но всегда может быть ситуация, когда кто-то просто решил испортить репутацию кому-то нелюбимому… Катенька, у вас есть какие-то доказательства ваших заявлений?

— Да, конечно! Я успела включить телефон и всё записать! — я достал из рюкзака на ногах телефон, покопался в нём и включил вчерашнее видео.

— Ага, ага. Вот значит как! Понятно. — комментировал Головин, просматривая видео. Потом, подумав, достал шнур универсальной зарядки и подключил телефон к своему компьютеру. — Я, с вашего позволения, скопирую себе это видео. Пусть у меня будут наглядные доказательства!

— Да-да, конечно. — я закивал, глядя, как проректор щёлкает вышкой по чему-то невидимому на экране.

— Ну-с, а пока видео копируется, расскажите все предпосылки этого его поступка. Я так понимаю, это же не первая ваша встреча?

— Не первая… Мы увиделись первый раз ещё в тот день, когда я сюда поступила!

Минут двадцать я в подробностях рассказывал ему всё — и про приставания, и про нападение на вечеринке, и про вчерашнее. Мужчина кивал, сочувствовал и подбадривал.

— Теперь мне всё понятно! — заявил он, когда я закончил. — Какой чудовищный случай! Вы правильно сделали, Катенька, что пришли ко мне и всё рассказали. А благодаря вашей записи виновный не сможет отвертеться! Поверьте мне, я приложу все усилия, чтоб каждый получил то, что ему причитается! Вот, кстати, ваш телефон.

— Спасибо!

Провожаемый его уверениями, я вышел в коридор. Будто гора с души спала! Теперь я не один разбираюсь с этой проблемой! Хотя, мужчины не так остро воспринимают подобное как проблему. Подумаешь, ну потрахались бы и всё, Георгий-то не урод какой — так бы я и сам подумал в своей прошлой жизни. Но сейчас, когда под объект траха подпадаю я сам… Как-то совсем иначе на всё это смотреть стал.

Нет, надо ещё кого-то к этому делу подтянуть, проректора будет маловато. Пойду к самому ректору!

В приёмной ректора сидела монументальна секретарша лет пятидесяти пяти на вид, размером с солидный валун и такого же размера.

— Здравствуйте! — просочился я в приёмную. — Могу я видеть ректора?

— Евгения Евгеньевича нет на месте. — не терпящим возражений голосом заявил валун.

— А когда будет?

— Вы по какому делу?

— По личному! Но очень важному! Я студентка первого курса, Екатерина Малинина!

— По личным делам ректор принимает в порядке записи. Свободное окно… — секретарь взглянула на экран компьютера. — Двадцать восьмого октября. Будете записываться, Малинина?

— Это очень поздно! А нельзя сейчас? Если не тут, скажите, где он, я к нему поеду!

— Евгений Евгеньевич практикующий Маг, так что в данный момент находится в рейде в Кошмаре. Вряд ли вас туда пустят. — с сомнением осмотрела меня с ног до головы секретарша.

— Можете рассказать мне о своей проблеме, я передам её. Это будет быстрее. — вдруг смилостивилась женщина.

Ну, а почему бы и нет? Она должна понять меня гораздо лучше, чем Головин, всё таки женщина.

— Понимаете. — я присел на стул, наклонился и зашептал, чтоб не было громко. — Меня пытаются шантажом склонить к сексу! Кто-то меня сфотографировал в душевой, а теперь шантажист угрожает эти все фотографии выложить в теленет!

— И это в нашей академии⁈ — на лице женщины прорезалось явное удивление.

— Да! Я не знаю, что делать, это всё так страшно! — я всхлипнул для надёжности, потому что сами по себе слёзы почему-то не лились, наверное, всю сегодняшнюю норму у Головина выполнили.

— А ты не ошиблась, Малинина?

— Нет! У меня и видео этого есть! — я помахал рукой с телефоном.

— Да? Покажи, пожалуйста.

— Сейчас. — я стал копмпаться в телефоне, ища видео. Где же оно, где, оно же должно быть последний. — Сейчас-сейчас. Оно же тут должно быть!

Через минуту я поднял колову и арстерянно посмотрел на скеретаря.

— Оно куда-то делось! Но оно было!

— Хм, а ты кому-то уже его показывала?

— Да! Точно! Головину Ивану Степановичу! Я только что от него! Он его видел!

— Хорошо. — секретарь сняла трубку телефона. — Иван Степанович, зайдите ко мне. Тут студентка Малинина у меня… Ага, жду.

Некоторое время мы сидели молча, женщина кликала мышкой, я копался в телефоне, ища видео. Куда оно могло деться⁈ Может, Головин его стёр? Нет, скорее не скопировал, а переместил! Старый дурак! Ну ничего, сейчас придёт и сам всё расскажет!

— Марина Викторовна. — Головин первым делом улыбнулся секретарю. — Екатерина.

— Иван Степанович, Малинина мне рассказала леденящую душу историю, что её преследует наш студент. И у неё даже видео этого есть, но в телефоне его не оказалось. Вы видели его?

— Кхм, честно говоря да. — пожевав губами и быстро стрельнув в меня глазами, замялся Головин. — Я его принёс с собой. Вот.

Он достал свой телефон и запустил видео, но это было не то! Это было с вечеринки, когда я Гоше чуть нос не откусил. Почему он его-то принёс⁈ Да на нём мы просто сидим и анекдоты травим! И самого Кеасяна там видно только мельком, он в углу кадра с Викой обжимается.

— Но тут ничего нет! — справедливо заметила женщина-валун.

— Вы совершен оправы. — кивнул Головин и посмотрел на меня. — Но это именно то, что показала мне Екатерина.

— Иван Степанович! — возмутился я. — Но вы же сами всё видели! Это не то видео, что я вам показывала!

— Я не сомневаюсь, что вы сами в это верите, Екатерина. Но я видел именно его. — от ткнул пальцем в свой телефон.

— Нет… не может быть!

— Марина Викторовна. — проректор посмотрел на секретаря. — Я уже успел кое что выяснить у самого Георгия. Он сказал, что студентка Малинина сама его преследует, вы же сами видите, снимает какой-то анекдот, а в кадре мелькает Георгий. А теперь она ходит и всем рассказывает эту дикую историю. К тому же, после этого вечера кто-то напал на студента Кеасяна, он не рассмотрел нападавшую, но уверен, что это девушка. А Екатерина, как говорят свидетели, не только снимала его, но и весь вечер следила за ним.

— Зачем вы врёте! Всё не так было! — я вскочил на ноги. Эмоции душили меня, я не понимал, почему он говорит это всё. А секретарша, судя по взгляду, верит именно Головину. Мне хотелось кричать, чтоб они мне поверили, но я заставил себя замолчать, понимая, что криком тут не поможешь.

— Екатерина, дорогая, не волнуйтесь. — мило улыбнулся мне Головин. — Это иногда бывает, называется «Первичный магический психоз». Магическая энергия после пробуждения может странным образом воздействовать на мозг, искажая восприятие…

— Я не сумасшедшая!!!

— Марина Викторовна. — со вздохом посмотрел на секретаря Головин. — У вас нет валерьянки? И лучше вызвать сюда нашего психолога…

— Да-да. — женщина с сочувствием посмотрела на меня. — Катенька, не волнуйся, мы знаем, что делать в твоей ситуации!

— Да пошли вы! — развернувшись, я выбежал в коридор, громко хлопнув дверью.

За идиотку они меня держат! И Головин, мразь, с чего-то решил подыгрывать уроду! Нет, тут оставаться нельзя! Сейчас повяжут и доказывай потом, что не верблюд.

Я вихрем пронёсся к воротам Академии, выбежал из них и быстрым шагом направился к виднеющимся вдалеке высоткам.

Мимо ездили машины, и я решил не ломать зазря ноги, помахал рукой очередной машине, и она остановилась рядом. За рулём сидел плотный мужичок лет шестидесяти на вид, с кепкой на голове и в потной футболке.

— Подбросить, девушка? — радостно заулыбался он.

— Да! Знаете, где тут телекафе?

— Нуууу… — вопрос явно выбил мужичка из равновесия. — На Трёх Холмах должно быть.

— Отвезите меня туда! — я плюхнулся на переднее сиденье рядом с водителем и требовательно взглянул на него.

— Да мне вообще-то… — от его отказа я всхлипнул, слёзы снова побежали по щекам. — Ладно-ладно, не плачьте, барышня, пять минут, и мы там!