– У тебя, как я погляжу, целый автопарк.

– Мерседес принадлежит фирме, я же говорила. Какой ты невнимательный, Фома, – бормочу невнятно. Ужасно поздно. И меня все сильнее клонит в сон.

– Эй, Жень, погоди. Ты сначала адрес скажи, а потом отключайся.

– Адрес? – туплю.

– Ну да. Я же не знаю, где ты живешь.

Сладко зевнув, вбиваю в навигатор обратный маршрут. Ехать здесь всего ничего. Все рядом. И этого времени оказывается совершенно недостаточно, чтобы проспаться.

– Давай, Жень, открывай глаза.

– М-м-м…

– Давай-давай! Я, конечно, могу оставить тебя здесь, но вряд ли наутро ты за это мне скажешь спасибо. Уж поверь, я знаю, о чем говорю. Как-то я целый месяц жил в машине.

Я киваю, не то чтобы сходу вникая в смысл слов. С трудом выбираюсь из низкой тачки на бренную землю. И вдруг останавливаюсь, когда доходит.

– Целый месяц? А… зачем?

– Затем, что больше мне было негде, – будто это нормально, пожимает плечами Феоктистов. – Пойдем. Красиво тут у вас.

– Целый месяц негде было жить?

– О господи. Жень, это давно в прошлом.

Может быть. Но мне это кажется просто… Ужасным. А еще мне до боли обидно, что он сам выбрал этот путь. Во мне борются два взаимоисключающих желания. С одной стороны, мне все еще хочется хорошенько ему наподдать. Вдруг это поможет его мозгам встать на место?! С другой – я с той же отчаянной неистовостью хочу его пожалеть. Обнять, приголубить, пообещать, что все будет хорошо. Когда-нибудь, но ведь непременно будет!

Заплетающимся языком делюсь с Фомой своими размышлениями. Прикладываю ключ-карту к замку, захожу в кондо. Дверь закрывать не спешу. Как не спешу и приглашать его в гости. Мне страшно любопытно, что он предпочтет сделать сам – уйти или остаться. Смешно. Но, кажется, я не то что наступаю на одни и те же грабли, я пускаюсь по ним в безудержный пляс. Слабоумие и отвага – наше все. Впрочем, сегодня у меня хотя бы есть оправдание даже самым идиотским поступкам. Ну не зря же я напилась, и наутро буду маяться похмельем?

За спиной с тихим щелчком закрывается дверь. Не давая себе оглянуться, прохожу в зону кухни. Квартира у меня, без ложной скоромности, просто шикарная. А еще она слишком большая для одного человека. Но я же риелтор. И мыслю на перспективу. Ведь помимо того, что покупка этой квартиры – отличное вложение средств, это еще и полностью готовый вариант на будущее. Когда-то же я встречу того самого, с кем захочу связать свою жизнь? А тут – оп… И две дополнительных спальни, из которых получатся отличные детские.

– И что перевесило?

– М-м-м?

Тихий голос Фомы выводит меня из тумана задумчивости.

– Ты сказала, что не знаешь, чего хочешь больше – ударить меня или обнять. Представим, что вот он я… Ударишь? Или обнимешь? – Фома дурашливо кланяется и разводит в стороны руки.

За что я не люблю алкоголь, так это за то, что он делает меня бесшабашной. Вот и сейчас, недолго думая, я в несколько десятков шагов пересекаю разделяющее нас пространство и подхожу к Фоме так близко, что наши пальцы на ногах почти соприкасаются. Поднимаю руки, обвиваю его за пояс и неторопливо, давая себе прочувствовать этот миг, опускаю голову на крепкую грудь.

– Обниму, – ворчу. – Побить тебя и так много желающих.

– Ага, – ухмыляется Феоктистов. – Сегодня к ним присоединился еще и Ллойд.

– Ну уж нет! Я не позволю вам разругаться.

– Интересно, как?

– Я с ним поговорю. Объясню, что ты неправильно интир… интер…

– Интерпретировал ситуацию? – подсказывает Фома, веселясь.

– Вот именно. Он обязательно простит, что ты ему съездил по зубам, – сладко зеваю.

– Даже не сомневаюсь, – неожиданно соглашается Фома, скользя по моему лицу внимательным взглядом. – Он мне не простит того, что я тебя у него увел.

– А ты… увел?

– Ну, как видишь, у тебя в гостях я, а не он.

– В смысле? Ты что, думаешь, будто Ллойд ко мне подкатывал? – округляю глаза.

– Естественно. Только не говори, что не понимала этого.

Как ребенок трясу головой из стороны в сторону. Нет, ну что за бред вообще?

– Ты, никак, всех по себе судишь? – поджимаю губы.

– Почему это по себе? У меня и мысли не было подкатить к тебе яйца.

И вот тут я взрываюсь. Отступаю на полшага и что есть сил толкаю его в грудь:

– Ну, так и вали. Какого черта ты здесь забыл?

– Эй! Успокойся, – советует Феоктистов, естественно, тем самым еще больше выводя меня из себя. Окончательно рассвирепев, тычу ему кулаком под ребра. Фома шипит. Скручивает меня по рукам и ногам, оттесняя к стене. Какой бес в меня вселяется – я не знаю! Но я царапаюсь, шиплю и… кусаюсь. Вот так, да… Какие мягкие у него губы… Ммм…

– Ащ-щ-щ! Совсем больная?! – орет Феоктистов и встряхивает меня так, что клацают зубы. Зачарованно смотрю на капельку крови, венчающую его припухшую нижнюю губу.

– Прости, – шепчу, опять подаваясь навстречу. – Прости. – Целую, слизываю металлический вкус. Он – мой супермагнит. От него не оторваться. По крайней мере, не сейчас, когда вместо крови по венам течет убойный концентрат из австралийского рома и возбуждения. Утопая в накатывающих эмоциях, упускаю момент, когда Фома начинает мне отвечать. Мозг вообще сбоит и отказывает, впав в какое-то изменённое состояние под воздействием взрыва гормонов.

Более-менее осознаю себя снова уже в кровати. Лопаток касается его теплая грудь, колени утоплены в матрас, а задница вздернута кверху. Точно ли я этого хочу? Так ли? Под воздействием алкоголя мысли неповоротливы, будто ленивцы в замедленной съемке. Зато я очень ярко ощущаю его касания. Поцелуи, следующие от кромки роста волос вниз по камушкам позвонков, пальцы, раздвигающие нежные складки и ненадолго проникающие в горячую глубину… Ладонь, проскальзывающую в просвет между раскинутых ног и вжимающую выступающий язычок клитора.

Конечно, я представляла, как это будет… Много-много раз. Но реальность оказалась далека от всего, что я успела себе придумать. Желание накатывает неумолимо, вытесняя собой стыд и остатки вины. В конце концов, Аленки больше нет, а мы живы.

Оборачиваюсь за спину, закидываю руку Фоме на шею, выпрашивая больше ласки, больше его поцелуев. Мне плевать, что будет потом, главное – здесь и сейчас. Неудивительно, что на долгую прелюдию нам просто не хватает терпения. Фома набрасывается на меня со стремительностью атакующего добычу хищника. Легко проникает внутрь, чему способствует обильная влага, скопившаяся между ног, но на полпути, чертыхаясь, останавливается – так сильно я сжимаю его внутри.

– Изи, изи… ты слышишь? Эй…

Ягодицу обжигает шлепок. Я расслабляюсь, позволяя Фоме толкнуться во всю длину. И весь мой сексуальный опыт просто меркнет в свете происходящего. В глазах темнеет. Мне даже кажется, я могу испытать оргазм, не притронувшись к клитору, на что до этого считала себя неспособной.

Фома наваливается сильнее, мощно толкаясь бедрами. Это невозможно, нестерпимо приятно, хотя и немного больно. Я причитаю на одной ноте, несу абсолютно бессвязный бред и, сама того не замечая, все сильнее впиваясь ногтями в его жилистые бедра. То ли в попытке его сдержать, то ли, напротив, заставляя отпустить тормоза. Я уже не сомневаюсь, что кончу. Улетев скорее от мысли о том, кто это со мной делает, чем от самой механики. И тем не менее, оргазм застает меня врасплох. Прокатывается по всему телу, от макушки до пяток, стискивает в сладких спазмах низ живота, собирается в горле звенящим криком. В этот момент мне до Фомы совершенно нет дела. Кончает он, нет, а если да, то куда. А потом чувствую обжигающе горячие капли на ягодицах, и будто отрезвление приходит. Мы даже не предохранялись нормально, а ведь он… Господи, он сам говорил, что не брезговал местными проститутками. Надеюсь, с ними он использовал презерватив.

Мысль о том, что мне обязательно нужно будет провериться, становится последним связным воспоминанием, перед тем как я отрубаюсь. А будит меня непонятная суета в глубине квартиры. Я слышу какие-то разговоры на повышенных тонах, потом что-то падает, бьется… Еще спустя пару минут хлопает дверь, и снова кричат. Что становится слишком большим испытанием для моей гудящей от выпитого головы.