– М-м-м?

– Я не думаю, что задержусь надолго. Поэтому искать спеца все же не прекращайте, ладно?

– Да я и не надеялась, что ты останешься. Спасибо, что подхватил в моменте.

Если бы он поблагодарил меня за то, что я дала ему возможность выбраться из ямы, в которую он же сам себя и вогнал, можно было бы смело сказать, что вечер закончился идеально. Но Фома не стал расшаркиваться в благодарностях. Вместо этого он помог мне убрать со стола посуду и пошел собирать вещи.

Чтобы скоротать время до нашего расставания и не расклеиться, я пролистала свои соцсети и залипла, увидев миллиард сообщений в директе. Что за черт? Открыла первое попавшееся. И еще одно, и еще… Нашла через поисковик страницу сумасшедшей Милены, от которой поспешила отписаться при первой же возможности, и, открыв рот, уставилась на экран. Эта, прости господи, ондатра нажралась и явно без согласования с кем-либо вменяемым вышла в прямой эфир, главной темой которого стало мое участие в ее расставании с Феоктистовым. Учитывая, что они и месяца не протянули вместе, лично меня жизненная драма Милены ничуть не тронула. Чего не скажешь о ее поклонниках.

Методично очищаю директ, отправляя всех в бан, и закрываю свою страницу для посторонних. С губ рвется нервный смех. Господи прости. Нет, ее, конечно, оправдывает возраст. Сколько ей? Лет двадцать? Но все же мне сложно представить, что я даже в ее годы могла бы отмочить нечто подобное.

– Ну, я вроде бы все, Женьк… Если что забыл – ты уж не сочти за труд, притащи в офис.

– Без проблем.

– Слушай, вот еще… – Феоктистов нервничает. – Мы же тогда так и не договорили, разговор перешел на другое. А ведь я действительно накосячил. Когда мы узнаем, если что вдруг пойдет не так?

– Эм-м-м… Со дня на день. Но я бы не переживала на твоем месте. Под конец ты все же… эм-м-м… вышел.

Подумаешь – Милена! У меня есть более насущные проблемы. Например, эта, ага. Я действительно могла залететь. Потому что не сижу на таблетках и не ставлю себе гормональных уколов. Зачем? Если у меня до секса в последний раз доходило… так давно, что я не могу даже вспомнить. Может, восемь месяцев назад, а может, и год прошел с последнего раза.

– Да знаю я! Из нас двоих пьяной тогда была ты.

– Ага. Тебе даже не на что списать свою безответственность.

– Чем тебе не нравится объяснение, что у меня тупо снесло от тебя башню?

– Да в принципе ничем.

– Точно? Ну, тогда я пойду. Если что-то станет понятно – я на связи. Сама ничего не решай.

– Угу.

– Жень! Я серьезно. Кто накосячил – тот и будет расхлебывать.

Обреченность в голосе Фомы отзывается во мне пониманием, что я не смогу загнать его в очередную ловушку. О том, что буду делать, если все же окажется, что я залетела, стараюсь тупо не думать.

Глава 13

– Он такой классный! – вздыхает Канда, скользя восторженным взглядом по скульптурно вылепленному телу Фомы. Кажется, за пару недель, что он работает в нашем офисе, Феоктистов немного отъелся. В отличие от меня, отсутствием аппетита Фома не страдает. Я это точно знаю, потому что обычно мы обедаем вместе. Как-то так повелось… Не то чтобы я питала на этот счет какие-то иллюзии, но все же.

– Да. Ничего.

– Все наши девочки строят ему глазки, – хихикает помощница. – Даже замужние! – ужасается, округлив раскосые глаза. Не улыбнуться в ответ невозможно. Настолько непосредственна ее реакция. Другой менталитет, что тут скажешь?

– Совести у них нет, – поддакиваю я.

– И волосы у него необычные. Это правда его цвет, да? Вам не надо осветляться?

Нам – это европейцам.

– Нет, – улыбаюсь.

– Прикольно.

– Ну, вообще он гораздо темнее, – считаю необходимым внести ясность. – А тут просто на солнце выгорел.

– А ты откуда знаешь?

– Так мы же давно дружим. Еще с универа.

– Как дружите? А я-то думала…

Голос Канды наполняется разочарованием. Что она думала – понятно. Но нет. Мы действительно дружим. И может, даже больше, чем раньше. Ну, или так кажется, потому что раньше мы никогда не оставались вдвоем. А сейчас – едва ли не каждый день вместе тусуемся. Он показывает мне свои любимые места, я – свои. Мы много гуляем, много болтаем, дурачимся как дети... Общих тем, знакомых и воспоминаний у нас сколько хочешь – есть что обсудить. А кроме этого мы треплемся о кино и литературе. Обсуждаем последние открытия и до хрипа спорим о том, погубит ли человечество искусственный интеллект, или выведет совсем на другой технологический уровень.

Как и всякий программер, Фома в полнейшем восторге от того, что происходит. Он совсем не видит минусов, и хоть осознает риски, самонадеянно верит, что человечество сумеет удержать ситуацию под контролем. Я же, как самая обычная женщина, настроена не настолько оптимистично.

Дружить с Фомой классно. Он интересный, надежный, начитанный. Правда, у нашей дружбы есть и один существенный минус – я все сильнее в нем увязаю.

– Ну, чего ты расселась? Го с нами, нам не хватает одного человека, – зовет Феоктистов, падая рядом со мной на песок. Перевожу взгляд на натянутую посреди пляжа сетку для волейбола.

– Жарко. Я не хочу потеть.

– Пойдем, лентяйка, – тянет меня за руку. – Канда, ты с нами?

– Ага!

Игра начинается с длинной подачи Ллойда, который тоже здесь. Уж не знаю, как они наладили отношения, но мне особенно это нравится, потому что путь на ринг для Фомы все равно остается закрытым. Дружба дружбой, но кто захочет рисковать своим бизнесом? Да никто.

Феоктистов принимает и отдает передачу мне. Игра быстро затягивает. Появляется азарт. У нас подобралась интернациональная команда. Ребята приехали из разных стран и даже континентов. Кто-то кодит, кто-то дауншифтит, кто-то что-то продает. Мы такие разные, но имеем похожие ценности. В конце концов, понятия «хорошо» и «плохо» мало разнятся от страны к стране, от одной культуры к другой, и потому нет никаких проблем с тем, чтобы найти общий язык. Современный глобальный мир по большей части весь на одной волне. Тем непонятнее, почему в нем столько конфликтов.

– Женя!

– Ай!

Стремясь вытащить сложный мяч, сталкиваюсь… с кем-то большим. Падаю на песок. Только что искры из глаз не сыплются.

– Жень, ну ты куда, блин, смотрела?!

– Ай…

– Встать можешь?

Ко мне сбегаются ребята, образуется круг. Парень, который на меня налетел, кажется, швед, рассыпается в искренних извинениях. А я только нервно посмеиваюсь. Потому что неловко жутко – это ж надо было так подставиться. И больно.

– Жень?

– Сейчас.

Неуклюже сажусь на задницу. Первым делом успокаиваю, кажется, Хуго – так его зовут. Потом шикаю на Фому, готового вцепиться викингу в глотку. И это при том, что я сама виновата.

– Дай руку.

Дает. Неловко балансируя на одной ноге, поднимаюсь. Пытаюсь встать на пострадавшую ногу и опять ойкаю. В этот момент кто-то из команды соперников притаскивает из бара пакет со льдом. И меня опять усаживают на песок, чтобы сделать компресс. Нога на глазах раздувается.

– Дерьмо. Как бы не перелом.

– Что ты делаешь? – с удивлением кошусь на телефон в руках Феоктистова.

– Ищу координаты нормального госпиталя. У тебя же есть страховка?

– Конечно. Но нужно звонить по номеру, указанному в полисе. Он у меня забит… Принесешь сумочку?

Как бы я не любила больницы, отказываться от осмотра в такой ситуации глупо. Боль адская, и, вполне возможно, у меня действительно перелом. Еще не хватало, чтобы он неправильно сросся, и я навсегда осталась хромой.

К машине Фома относит меня на руках. Впрочем, мне так больно, что никаких положительных эмоций я по этому поводу не испытываю, сосредоточившись на глубоком дыхании. Говорят, если дышать правильно, боль можно контролировать, но у меня выходит фигово.

Кто-то из ребят приносит наши с Фомой вещи и мою сумочку. А Ллойд вызывается отвезти наши доски к моему кондо. С благодарностью сжимаю его крупные пальцы.