Молодая суккуба подняла голову, оглядела меня с ног до головы, провела идентификацию, оценила платёжеспособность и, полностью потеряв ко мне интерес, холодно кивнула на дверь кабинета. После чего снова вернулась к прерванному занятию: она полировала ногти, а на столе стоял ярко-красный лак в бутылочке, дожидаясь своей очереди.

Не став её ни о чём расспрашивать, я на негнущихся ногах дошёл до дверей. Ещё спросишь о чём-нибудь не о том, а она возьмёт и обидится. Эти суккубы такие злопамятные, ну её, разорюсь же постоянно проверять кофе в кафетерии на предмет посторонних примесей типа слабительного. И так скоро узнаю, в чём провинился и в лучшем случае отделаюсь строгим выговором.

Асмодей сидел за массивным столом из ценных пород дерева и читал «Адские вести». В строгом деловом костюме, подчёркивающем все его достоинства, он являл собой самое что ни на есть искушение в чистом виде для особо нетребовательных земных женщин. И да, я завидую, потому что мне таким никогда не стать, сколько бы ни повышал уровень.

– Демон Фурсамион по вашему приказу прибыл, ваше темнейшество, – я поклонился, а когда выпрямился, то сразу же наткнулся на изучающий меня взгляд красных глаз. Газета лежала на столе, видимо, для Асмодея моя персона была гораздо интереснее, чем адские сплетни. И это совершенно не радовало вот от слова «совсем».

– А, так ты и есть тот самый демон, который умудрился проиграть в карты душу Кутузова какому-то демону Вельзевула. И тот практически сразу продал её небесной канцелярии. А там быстренько всё, что нужно, провернули, и теперь сам Кутузов чист, как слеза младенца, осваивает своё новое местожительство на Небесах? – он наклонился ко мне и принюхался. – Да ещё и не постеснявшийся притащиться ко мне, дыша свежайшим перегаром?

– Ваше темнейшество, как я мог проиграть кому-то душу Кутузова? – я так удивился от свалившейся на меня новости, что проигнорировал ту часть, в которой говорилось о перегаре. – Я же не распоряжаюсь ею, да и тем более до сделок такого уровня меня просто не допускают… – князь не стал слушать мои жалкие блеяния и попытки оправдаться. Он нажал на кнопку у себя на столе, и на большом экране у него за спиной появились кадры разгульной вечеринки. Приглядевшись, я с ужасом узнал тот самый убойный мальчишник, который устроил мой приятель из соседнего отдела как раз сегодня ночью.

Показ начался именно с той самой минуты, с которой остаток этой ночи напрочь выпал у меня из памяти. Единственное, что я смутно помню, это как мы все по очереди пили шампанское из пупка вызванной суккубы.

В середине вечера ко мне подошёл один из прислужников Асмодея и передал прямо в руки скрученные в трубку листы стандартного договора, скреплённые канцелярской резинкой, чтобы не распались. Кто это был, я не знаю. Мало того, что совершенно не помню факта передачи договора, так даже, глядя на посланника, не могу понять, кто это был. Он вроде бы приказал, точнее, попросил, меня передать договор в секретариат для регистрации. Видимо, я был вчера дежурным, что тоже выпало у меня из головы.

Как же всё хреново выходит уже на этом этапе. Дальше в моей памяти была абсолютная темнота, непрерываемая даже вспышками в виде озарений. И вот теперь мне любезно эту темноту осветили, потому что в клубе было полно камер, и записи выдали по одному звонку князя Асмодея.

Где-то уже под утро я действительно сел играть с каким-то хмырём, которого я совсем не помню. Мы оба отчаянно мухлевали, но в итоге он меня обыграл, выбросив четырнадцать тузов против моих семи.

Камера чётко зафиксировала, как я развёл руками и протянул ему стопку листов с договором. Когда я это увидел, то почувствовал, что бешено бьющееся сердце вот-вот остановится. Меня посетило почти нестерпимое желание забиться под стол, а ещё лучше самому сигануть в окно. Потому что даже представить сложно, какую кару избрал для меня Асмодей. Эти князья такие затейники! Особенно в плане всевозможных пыток.

– Надеюсь, теперь твоя память освежилась, и тебе всё понятно? – рявкнул Асмодей, поворачиваясь ко мне, потому что увлекательное кино со мной в главной роли уже закончилось.

От неожиданности я отступил назад и наткнулся спиной на тумбу. А на этой проклятой совершенно неустойчивой тумбе стояла уникальная фарфоровая ваза, подаренная шефу лично Люцифером. Ваза качнулась, и я не сумел её удержать из-за того, что у меня дрожали руки. Мы с ним довольно тупо смотрели, как подарок Люцифера на пару секунд замер, а затем рухнул вниз, разлетаясь по полу миллионом осколков.

Асмодей даже в лице изменился. Да что уж там, он даже облик сменил непроизвольно на истинный, вмиг превратившись из лощёного красавца, мечты многих женщин от восемнадцати и до бесконечности, в одного из самых сильных демонов Ада. Вообще любой из князей способен меня одним мизинцем скрутить в бараний рог, особо не напрягаясь. А уж когда он в гневе…

– Мало того, что у меня в канцелярии работает такой неудачник, умудрившийся за неполные двести лет совершить две крупнейшие ошибки, так он ещё и криволапый неудачник! Пошёл вон! – и он взмахом руки отправил меня… Нет, не из кабинета, а вообще из родного Ада.

Я успел только заорать:

– За что?!

Но меня уже затянуло в пространственную воронку, и мои вопли остались неуслышанными.

Переселение впервые в моей жизни проходило довольно болезненно. Душа, чьё пристанище выбрали для меня в качестве наказания, сопротивлялась и совершенно не хотела прерывать своё земное существование. Моя сущность была вынуждена бороться с ней, чтобы не раствориться в пустоте, навечно прекратив существование.

Но как бы душа ни стремилась остаться в своём прибежище, её время по каким-то причинам подошло к концу. Потому что никто не смел использовать тела, хозяева которых не дали своего разрешения, или души которых не отправились в свой последний путь. Никто не имел на это право. Даже князья Ада. За это не просто по шапке можно было получить, но и на ковёр к Самому попасть. А там сам Асмодей чувствовал бы себя не лучше, чем я перед ним.

Вот только, судя по сопротивлению, никакого разрешения на использование тела никто Аду не давал. Но под напором моей демонической ауры и силы, всё же я не обычный демон третьего уровня, что бы ни говорилось в моём личном деле, душа в конечном счёте сдалась, удаляясь в сторону яркого света, а меня словно тараном вколотили в незнакомое мне тело.

Наступила темнота, притупляя моральное и довольно болезненное физическое истощение. Я плавал в этой темноте до сих пор не понимая, почему со мной обошлись так жестоко. И не такие косяки совершались. Да на моей памяти в один вечер пара демонов одну войну умудрилась проиграть на ровном месте, хотя заказчики требовали немного другого для себя исхода. И ничего, до сих пор работают как ни в чем не бывало. Хотя такого позора для репутации Ада никто до них не наносил. Ну не ваза же какая-то стала причиной моего изгнания в самом-то деле. Темнота слегка рассеялась, и мне удалось встать на ноги в этом подобие Астрала.

Внезапно повалил густой тёмный дым, и прямо у моих ног материализовался официальный конверт, заклеенный сургучом с печатью Адской канцелярии. Такое со мной было впервые, и под ложечкой засосало от неприятных предчувствий. Эти предчувствия сразу прервали моё самобичевание, в мгновение ока приводя в чувство. Трясущимися руками я вскрыл конверт и прочитал следующее:

«В связи с проявленной Вами полной некомпетентностью при выполнении работы и нанесённого в этой связи значительного урона, офис принял решение уволить Вас с занимаемой Вами должности демона перекрёстка. Вы дискредитировали Адскую канцелярию перед конкурирующей Небесной канцелярией, позволив одурачить Вас, нанеся тем самым ещё и существенный репутационный ущерб.

Рассмотрев все доступные нам на данный момент факты, мы вынуждены сообщить, что главный офис принял решение переместить Вас в новое тело до конца Вашей земной жизни с лишением всех присущих демону третьего класса навыков и умений. Ключ от входа в Ад деактивирован. Поздравляем, Вы теперь смертный. Все навыки и умения, доступные Вашему телу, решено сохранить. Всех Вам благ и счастливой земной жизни»