Как на нас воздействовали лоббисты? Во фракции ввели правило: никто из спонсоров не может приватизировать СПС, никто не может давать больше 5 % бюджета партии, то есть СПС не может стать партией одной группы. Это позволяло нам сохранять независимость. Мы выступали за определенные базовые ценности, за которые люди нас поддерживали. Например, СПС выступал за снижение налогов, за дебюрократизацию, за отмену цензуры, за политическую конкуренцию. Это базовые принципы, которые выгодны любому бизнесу. Были моменты, когда партийные спонсоры возмущались нашей позицией. Например, мы голосовали за рост налогов на нефтяную отрасль. Мы считали, что доходы в этой отрасли огромные и абсолютно не зависят от производительности труда и инвестиций. Из-за этого у
СПС возник тогда серьезный конфликт со спонсорами, но мы свою позицию считали правильной и смогли аргументированно ее отстоять. Позже нефтяные гиганты признали правильность подхода СПС.
У нас были случаи, когда некоторые депутаты брали деньги на стороне. Я знаю три подобных случая за четыре года работы фракции в парламенте. По каждой ситуации мы проводили специальные разбирательства. Не хочу называть имена депутатов, но с каждым из них я лично провел очень неприятную беседу, а потом поговорил еще и со спонсорами, которые давали деньги.
В принципе, мы членам нашей фракции платили нормальные средства, которых было достаточно для нормальной жизни. Депутаты ни в чем не чувствовали себя ущемленными. Совокупный доход депутата в то время составлял 3–4 тысячи долларов. Это большие деньги для нищей России. Но все равно это не уберегло фракцию от трех ужасных, по нашим меркам, скандалов. И к их виновникам у меня сохранилось презрительное отношение до сих пор.
А как они были выявлены? Идет заседание фракции, обсуждается, допустим, закон о банкротстве. Какой-то депутат лезет из кожи вон в пользу конкретной структуры, предлагая внести поправку и представить ее как позицию фракции. Мы ему объясняем, что такая поправка ведет к нарушению конкуренции, нельзя создавать привилегии для отдельно взятой группы, поскольку это противоречит нашим принципам. Это значит, что мы данное предложение не поддержим. Он, тем не менее, продолжает настаивать на своем. Фракция голосует, депутат остается в меньшинстве, но продолжает подговаривать коллег, чтобы они проголосовали за его предложение как за позицию партии. Понятно, что ситуация подозрительная, и понятно, что приходилось проводить внутреннее расследование, когда все становилось очевидным. Дело в том, что грубые лоббистские ходы, как, скажем, снизить таможенные пошлины или повысить тарифы, видны невооруженным глазом. СПС с подобными фактами вела борьбу, в других фракциях это вообще не считали проблемой.
Кстати, Георгий Сатаров проводил исследование «Коррупционные склонности разных политических сил». Наименее коррупционными по этому исследованию признали партии «Яблоко» и СПС. Эксперты следили за голосованием в парламенте, и если голосование проходило в пользу какого-то лоббиста, то его записывали в разряд коррупционных, анализировали обычные голосования, которые народ вообще не замечает. Наиболее коррупционными партиями, согласно исследованиям фонда ИНДЕМ, являлись ЛДПР, КПРФ и «Единая Россия». Когда опубликовали результаты, разразился грандиозный скандал – шумели, спорили, возмущались.
СПС подготовил проект закона о лоббизме. Мы хотели его принять и легализовать, потому что лоббизм есть везде и закрывать глаза на это явление глупо. Как работают лоббисты? Раньше они ходили по депутатским фракциям и договаривались. Поскольку наша фракция была не столь значительной, то для лоббистов она представляла интерес в первую очередь с точки зрения подготовки депутатских запросов или оглашения результатов каких-то депутатских расследований. Тут, конечно, равных нам не было. Мы старались пристально следить за работой государственных органов, нас здесь и уговаривать не надо было. Когда речь шла о голосовании и не хватало каких-то голосов, то тоже вспоминали о небольших фракциях.
Что касается партии власти, то у них все вопросы решал Кремль. Правда, я не знаю, как они сейчас там разбираются – с деньгами или без денег депутаты правильно голосуют. Но факт, что голосуют правильно – у них одно мнение на всех.
Коммунисты же абсолютно беспринципны, они могли голосовать за все что угодно. Так же ведут себя, впрочем, и депутаты ЛДПР.
Политиков развращают и подкупают не только при помощи денег. Вариантов подкупа множество. Например, есть компания или предприятие с мощными позициями в определенном регионе России. Какой-то влиятельный депутат Государственной думы стремится расширить свое влияние и закрепиться в том же регионе. Стороны заключают своеобразную сделку: ты лоббируешь наши интересы в парламенте, а мы обеспечиваем тебе поддержку местного телеканала, газеты и еще кого-нибудь. Или, допустим, бизнесмены, владеющие гигантскими торговыми сетями, предлагают дружбу в обмен на размещение партийной или иной рекламы в этих магазинах. Это уже не деньги, а отношения.
Как спастись от развращения, как защитить себя от подкупа и позора? Рецепт один: все должно быть максимально честно и открыто. И в этой связи вопрос о подарках тоже не праздный. В конце концов, взятку легко можно закамуфлировать под «подарок от чистого сердца». Потом не отмоешься и не отделаешься от навязчивого дарителя.
Как, например, я праздновал и праздную собственные дни рождения? Всем друзьям, кого приглашаю на торжественную пьянку, сразу говорю, что мне купить. Не отвожу глаз и не кокетничаю: «Подарок уже в том, что ты придешь». Я уверен, что проявлять в день рождения ложный стыд – глупость, ведь все равно подарки будут, и каждому человеку хочется, чтобы они были полезны. Чубайс, ничего не понимая в виндсерфинге, сделал на мой последний день рождения очень правильный подарок – гидрокостюм. Я ему подсказал, где находятся магазины со снаряжением для виндсерфингистов. В результате и я доволен, и он.
Нельзя напрягать людей и заказывать звезду с неба. Нельзя малообеспеченного человека просить о костюме от дорогого дизайнера. Коллега по СПС Артур Мяки дарит мне носки. У нас такой договор. Иван Федоткин приносит трусы. Смешно, тепло, удобно и всем приятно. Ирина Хакамада, у которой отменный вкус, в том числе и в отношении всяких мужских штучек, дарит правильные одеколоны. Совсем продвинутые люди, как, например, Олег Сысуев, интересуются, какая должна быть фирма, в каких магазинах лучше покупать. Второй вопрос, правда, ставит меня в тупик, потому что я не люблю ходить по магазинам и картой московского гламура не владею.
Крупные компании мне дарили коньяк, который по возрасту совпадал с моим. Это хороший подарок, я храню дома несколько бутылок. В то же время мне не дарили часы «Картье», не дарили квартиры и машины. Подарок не должен напоминать взятку, он не может быть чрезмерным.
Многие годы Республикой Дагестан руководил Магомед-али Магомедович Магомедов. В бытность мою первым вице-премьером правительства он пришел ко мне с кинжалом. Магомед-али всю жизнь провел на ответственной партийной и хозяйственной работе и виртуозно владел искусством подношения подарков высоким начальникам. Лица начальников в московских кабинетах менялись, а у него текст оставался неизменным, он выучил его наизусть.
Приходит уважаемый Магомед-али, открывает коробку с кинжалом, и я вижу, что кинжал инкрустирован драгоценными камнями. Я не очень хорошо в них разбираюсь, но понимаю, что камни не простые. «Уважаемый Магомед-али Магомедович, – говорю я гостю. – Вы ведь пришли за деньгами для Дагестана, народа Дагестана. Республика у Вас дотационная и живет сложно. Может, лучше будет для всех, если вы продадите этот кинжал и половину вопросов решите сами, без чьей-либо помощи?» «Ну что вы, это же от чистого сердца», – невозмутимо отвечает президент северокавказской республики и еще минут десять красиво и убедительно говорит. Трудно отказаться от подарков таких аксакалов. Поэтому в правительстве у нас была специальная комната хранения, которую организовал Черномырдин. В этом хранилище мы все подобные подношения и складывали.
