Некоторые выглядели причудливо. К примеру, небесные ирисы, как назвал их Ху Фэйцинь. Если бы Ху Фэйцинь не сказал, Ху Вэй нипочём бы не догадался, что это ирисы. Соцветиями они походили на камыш, если только можно представить себе камыш ядовито-фиолетового цвета, так почему бы просто не назвать их небесным камышом? Но Ху Вэй не слишком удивился: он уже успел понять, что на Небесах всё устроено через хорью холку. Долго же придётся Ху Фэйциню приводить Небеса в лисий вид!

И тут Ху Вэй увидел, что по одной из дорожек, пересекающих сад Цветения в разных направлениях, важно шествует Недопёсок. В лапах он держал деревянное ведёрко с водой и старался не расплескать, поэтому и вышагивал так степенно. Ху Вэй знал, что другой чернобурки на Небесах нет, а то нипочём бы не признал Недопёска!

Недопёсок был облачён в коротенькое сиреневое одеяние, расшитое серебряными нитями, с прорезью для хвоста. Пучок хвостов пушился за его спиной, расчёсанный шерстинка к шерстинке, – семь хвостов, как и говорил Ху Фэйцинь. На поясе у него болталась нефритовая бирка садовника, от чего Недопёсок важничал ещё больше. На голову Недопёсок водрузил шапку, какие носили чиновники во всех мирах, только цветом она была не чёрная, как полагалось, а тоже сиреневая, а сбоку к ней был пришпилен какой-то цветочек.

– Настоящий щёголь! – фыркнул Ху Вэй. – Так одеваются небесные садовники?

– Поскромнее, – улыбнулся Ху Фэйцинь. – Сяоху просто очень нравится сиреневый цвет.

– Хм… – буркнул Ху Вэй, когтем почесав кончик носа, – у него семь хвостов, почему же он не превратился в человека? Недопёсок неглуп, он должен был выучиться.

– Он и не пытался. Думаю, ему нравится быть тем, кто он есть.

– Недопёском? – выгнул бровь Ху Вэй. – Но почему?

Ху Фэйцинь кивком предложил проследить за чернобуркой, будто это могло дать ответ на вопрос Ху Вэя.

Недопёсок явно направлялся к клумбе, у которой хлопотала девочка (как показалось Ху Вэю) в розовом шёлковом ханьфу. Она высаживала цветочную рассаду. Недопёсок поставил ведёрко у клумбы, почерпнул воду деревянным ковшиком на длинной ручке и стал плескать водичку на клумбу. Девочка что-то сказала ему, Недопёсок осклабился в широкой лисьей улыбке и вильнул всеми семью хвостами.

– А это кто? – удивился Ху Вэй.

– Цветочная фея, – ответил Ху Фэйцинь, но в подробности вдаваться не стал, предоставляя Ху Вэю возможность решить эту головоломку самому.

Цветочная фея была росточком с Недопёска, если снять с него чиновничью шапку, которую он и носил лишь для того, чтобы казаться выше, чем он есть. Но это была вовсе не девочка, а девушка. Цветочные феи, как потом узнал Ху Вэй, были миниатюрные, легко спутать с детьми. Личико у цветочной феи было премиленькое. Она ласково улыбалась Недопёску, который суетился у клумбы с таким выражением на морде, точно достиг лисьего просветления.

Ху Вэй поиграл бровями, а потом воскликнул, прищёлкнув пальцами:

– Так Недопёсок влюбился!

– Именно, – кивнул Ху Фэйцинь.

– Тогда тем более нужно было выучиться превращаться в человека.

– Ты думаешь? – с сомнением сказал Ху Фэйцинь. – Погляди на них. Они и так счастливы.

Ху Вэй поглядел.

– Так это ещё и взаимно? – воскликнул он минуту спустя.

– Сяоху очень милый, им все феи Небесного дворца очарованы, – заметил Ху Фэйцинь.

Ху Вэй пофыркал себе под нос и ухмыльнулся. Ухмылка эта Ху Фэйциню не понравилась.

– Что ты задумал? – с тревогой спросил он.

Но Ху Вэй уже ринулся к клумбе с громогласным:

– Недопёсок!

Недопёсок, увидев его, округлил глаза, выронил ковшик и, упав на все четыре лапы, дал стрекача.

Появление Ху Вэя в небесных садах могло значить только одно. Недопёсок прекрасно понял, что явился тот по его лисью душу! Он благополучно забыл о поручении Ху Вэя, а вот теперь вспомнил, что следовало незамедлительно вернуться в мир демонов и доложить, почему Ху Фэйцинь задерживается.

Ху Вэй, разумеется, поймал его и поднял с земли за хвост. Недопёсок, всё ещё с круглыми от ужаса глазами, прижал передние лапы к голове, чтобы шапка не свалилась, и выпялил язык. Задние лапы его подёргивались, как у лягушки.

– Недопёсок, – сказал Ху Вэй, поднимая чернобурку выше, – куда это ты налисился?

– Ху Вэй, – неодобрительно окликнул его Ху Фэйцинь.

Заметив его, Недопёсок явно приободрился. Глаза у него стали узкими, как щёлочки, язык спрятался в пасти, а усы встопорщились. Недопёсок знал, что шисюн его в обиду не даст.

– Я что тебе велел, лисья ты морда? – с напускной суровостью вопросил Ху Вэй. – А что сделал ты?

Недопёсок надул щёки и опять вытаращил глаза. Ему с трудом удавалось молчать, как если бы Ху Вэй применил к нему Лисью волю, но поскольку Сяоху был теперь не вполне демоном, то позыв раскрыть пасть Недопёсок преодолел.

Это была сила Владыки демонов, а не Лисья воля. Ху Вэй и не подозревал, что она у него есть, вышло непроизвольно. Ху Фэйцинь тоже почувствовал её отголоски, но на него, разумеется, не подействовало: оба ранга, и Небесный император, и Владыка демонов, были одного порядка и одинаково сильны. Ху Фэйцинь собирался поинтересоваться, какую такую технику Ху Вэй применил к голосу, но вместо этого широко раскрыл глаза.

Ху Вэй между тем ощутил, что к его колену применено некое воздействие. Он опустил глаза и увидел, что это цветочная фея лупит его по ноге метёлкой. Правда, сил у феи было не больше, чем у ребёнка, поэтому никакого эффекта это не возымело, разве только повыбило пыль с одежды. Личико её покраснело от гнева, а может, и стараний, ноздри воинственно раздувались.

– Немедленно отпусти Сяо-эра! – тоненьким, как у мыши, пронзительным голоском пропищала цветочная фея. – Как ты смеешь его мучить!

Ху Вэй рот раскрыл от удивления: такая малявка, а не побоялась напасть на существо втрое больше и сильнее себя, только чтобы защитить Недопёска. Сяоху явно умилился и даже выронил шапку, потому что прижал передние лапы к морде, удерживая углы ухмыляющейся пасти. Он полагал, что если сейчас зальётся лисьим смехом, то лишится части шерсти на хвосте, а может, и части хвостов.

– Вздор, – сказал Ху Вэй, опомнившись, – лисам полезно висеть вниз головой, они от этого только умнее становятся.

Он разжал пальцы, Недопёсок плюхнулся на землю и тут же юркнул за Ху Фэйциня, обхватывая лапами его ногу, а потом, не выпуская, попытался дотянуться до валявшейся на земле шапки, но сделать это, продолжая держаться за Ху Фэйциня, было невозможно, а отпускать его Недопёсок не собирался, так что попытки пришлось оставить.

– Не припомню ничего похожего в Лисьем Дао, – возразил Ху Фэйцинь. – Ты только что это выдумал!

– Тебе вот помогло же, – нахально возразил Ху Вэй, указывая на него пальцем, – в императоры выбился.

Цветочная фея, услышав его слова, подняла голову, чтобы взглянуть, с кем разговаривает «мучитель» Недопёска. Лицо её тут же побледнело от ужаса, цветочная фея выронила метёлку и бухнулась ничком на землю, складывая руки перед собой.

– Чего это она? – ещё больше удивился Ху Вэй.

Ху Фэйцинь растерянно захлопал глазами, тут же вскинулся и потрогал себя за лицо. Выбираясь из личных покоев, он и не подумал надевать Тиару Небес или хотя бы прикрыть лицо вуалью, он и думать про это забыл! Он поспешно вынул из рукава платок и повязал им нижнюю половину лица.

– А-а-а, – протянул Ху Вэй, – суеверия, что нельзя смотреть Небесному императору в лицо…

– Можешь подняться, – сказал Ху Фэйцинь цветочной фее.

Недопёсок, осмелев немного, выпустил край одеяния Ху Фэйциня, подскочил к цветочной фее и попытался поднять её с земли за шиворот. Он не понимал, почему никому нельзя смотреть на шисюна. Сам-то он преспокойно таращился на Ху Фэйциня и не падал перед ним ниц, чем приводил в ужас всех небожителей. Но приказать они ему не могли: он был лисий дух, существо, с которым они прежде не сталкивались, а значит, ничего не знали о его силах или возможностях.

Он смел тыкать Небесному императору, забирался в его личные покои, невзирая на охрану, не стеснялся лезть мордой в тарелку и подъедать за Небесным императором… и оставался безнаказанным: Небесный император отчего-то благоволил ему.