Но у 179-й еще оставались танки. И применялись они умело. Немцы несли тяжелые потери.
Горстка пехотинцев 78-го не только удерживала дальнейшее продвижение немцев — они еще и местами переходили в атаку! Шестнадцать бойцов лейтенанта Лукашева, как написано в наградном листе «удерживающихся рядом с церковью, на центральной площади Тарановки», сорвали одну из атак немцев на церковь, контратаковав их с фланга. Умудрились сжечь танк, затрофеить два пулемета и отойти на исходные без потерь.
Как им это удалось — загадка. Мы опять же знаем об этом эпизоде только из наградного листа на Лукашева и его группу.
В тот же день, на окраине села, в «тяжелейших условиях вел бой Иван Павлович Голубенко». Этот суконный оборот применялся и к бойцам взвода Широнина. «Тяжелейшие условия»… Судя по общей картине боя, 7-я рота под командованием Голубенко, попала под просто чудовищной плотности огонь танков и пехоты вермахта. Седьмая рота утром 2 марта насчитывала полтора десятка бойцов. Трудно сказать, сколько их оставалось к утру 3-го марта, но сражались они за полнокровную роту. В «тяжелейших условиях», седьмая рота (мне трудно было не взять слово «рота» в кавычки) трижды контратаковала продвигающихся с западной окраины села немцев, отбрасывая их на исходные. Трижды! Судя по всему люди были чрезвычайно измотаны и держалось все только на Иване Павловиче. В наградном листе подчеркивается, что рота добилась успеха именно благодаря его личному мужеству и умению. То, насколько этот человек мастерски вел бой, можно только догадываться по отрывочным описанием его действий. Например, 7-я рота захватила два… Исправных немецких танка.
То, что немцы не прошли дальше заслуга не только Сиротенко, но он несомненно принял на себя один из самых тяжелых ударов.
Как мне видится рисунок боя. Уже значительно позже, когда бои хоть и не утратили ожесточенности, но все же велись не за само наше существование — люди стали более спокойно их оценивать. Что важнее, описывать. Но это уже конец войны, обычно 1945-й. Многое можно почерпнуть из мемуаров. Одним из архетипических примеров ведения оборонительных боев отдаленно похожих на начальный период войны, пожалуй, могут послужить бои у озера Балатон.
Перед лицом абсолютно подавляющих сил немецкой 6-й танковой армии, сильно поредевшие (около 2 тысяч человек в среднем на дивизию) советские войска выбивали немцам танки, прямо как в 1943-м. Точно так же у советских войск было мало танков и самолетов, серьезные трудности с техникой и т.д. Бои, в числе прочего, велись так:
Ставилось орудие, по возможности у дороги по которой пойдут немцы. Старались найти относительно ровную и чистую местность. Само орудие не жалея рук зарывали в землю жертвуя обзором и свободой наведения. И уделяя особенно пристальное внимание на сооружение укрытий для расчета.
Это орудие называлось «заигрывающим».
Как только показывалась колонна немцев, «заигрывающее» орудие открывало огонь, провоцируя немцев на атаку, и заманивая танки в нужное место. Если немцы покупались — а для этого расчету орудия надо было «заигрывать» достаточно убедительно — немцы поспешно разворачивались, и выдвигались на ближайший удобный, как им казалось, рубеж атаки. Который уже был заранее пристрелян. На немецкие танки и бронетранспортеры обрушивался навесной огонь гаубиц и дальнобойных пушек, и прицельный огонь в борт и тыл от спрятанных в ключевых точках противотанковых пушек.
Как я подозреваю, нечто очень похожее и планировал Билютин. Это очевидно хотя бы по его действиям накануне боя — он заручился поддержкой всей артиллерии, которая только могла достать до Тарановки, и даже добился присылки офицеров-корректировщиков и пристрелки подходов к селу. Буквально затолкав немецкие атакующие части в подготовленный огневой мешок, Билютин проявил выдающийся полководческий талант. Но этого оказалось не достаточно.
Как это часто бывает на войне, все пошло не по плану.
«Командир батареи 129‑го пушечного артиллерийского полка РГК, размещенного на южной окраине Мерефы, старший лейтенант Н. И. Воронцов обещал поддержать огнем, но обещания не сдержал. Не оказал поддержку и 206‑й гаубичный артиллерийский полк РГК, также располагавшийся в Мерефе и даже приславший в Тарановку офицера-корректировщика. Сосед справа из 350‑й стрелковой дивизии в лице майора Горохова помощи не оказал. Командир конного артдивизиона 11‑й гвардейской кавалерийской дивизии подполковник Смолин обещал поддержать артогнём, но обещания не сдержал…»
И все же, несмотря на такой неожиданный провал, по независящим от них причинам, бойцы 78-го не только удерживали Тарановку, но и буквально перемалывали батальоны немцев.
Почему я сказал «перемалывали»? Такое, очень уж громкое слово. Но, похоже именно так и обстояли дела. Показателен тут пример бойца Байсангурова. Осетин по национальности, он ревностно следил за своим личным боевым счетом, который за все время боев в Тарановке пополнился «всего» одним уничтоженным танком, и больше чем двумя десятками немецких пехотинцев и панцергренадеров.
Я хочу подчеркнуть — война это не только сложная, вредная и опасная работа. Это еще и командная работа.
Понятное дело, что Байсангуров не как игрок в «шутере» носился по Тарановке, отстреливая немецких пехотинцев. Он действовал в составе боевой группы, где остальные люди также выполняли свою часть работы. Разве что не вели личный счет. И таких боевых групп, которые на бумаге назывались «ротами», было у Билютина около десяти. И он мастерски ими управлял. Да и сами бойцы и командиры проявили крайнюю степень профессионализма.
Но не надо думать что это была легкая победа. Тот же Байсангуров умер от ран всего через несколько лет после войны.
Люди дрались отчаянно, яростно, проявляя невероятное мужество и волю к победе. А главное, пугающий профессионализм.
Но все же, бутылки с горючей смесью и гранаты против танков — оружие последнего шанса. Очень трудно, почти невозможно удержать удар танковой дивизии только этими средствами.
Но у Билютина был Рудкин, а у Рудкина были танки. И эти танки пока удавалось сберечь.
Общевойсковой бой мало похож на знаменитую компьютерную игру, где танки кружат в десятках метров друг от друга, выцеливания люки механика-водителя. Правильный выбор позиции и хорошо тренированный экипаж — вот залог успешного боестолкновения. Танки 179-й отдельной действовали мастерски, но осторожно — они не подставлялись под вражеский огонь, умудряясь при этом удерживать танковые силы немцев на западной окраине села.
К 17:00, ситуация, по моему мнению, накалилась до предела и я считаю просто чудом, то что 78-й и 179-я еще умудрялись удерживать часть Тарановки.
С точки зрения немцев, если верить их донесению, вся проблема была в «узких улицах».
А вот Билютин и Рудкин, видели ситуацию сильно иначе.
Они решили, что пришло время выставить немцев вон из Тарановки. Выкинуть их обратно в степь. По возможности, даже закопать в землю. И начали готовиться к решительной контратаке.
Глава 16
Преждевременная атака
В десять часов вечера, 3 марта 1943 года, осаждаемый в Тарановке 78-й гвардейский полк размером с усиленную роту и восемь танков 179-й отдельной танковой бригады с танковым десантом из четырех десятков оставшихся в живых советских мотострелков, перешли в контратаку на силы шестой танковой дивизии. И отбросили танковую дивизию примерно на километр от района церкви. Я не преувеличиваю. Если смотреть на факты, эта горстка людей отбросила главную ударную бронегруппу 6-й танковой.
Немцы за этот день потеряли «всего» 3 танка и 4 самоходных орудия — очевидно, что действовали они куда осторожней, и больше не пытались «задавить русских броней». Но за Тарановку немецкая пехота и панцергренадеры дрались, и дрались упорно. Бой шел всю ночь, немецкую пехоту выбивали медленно, дом за домом. Сводки по потерям немцев и 78-го полка в живой силе, конкретно за этот день у меня нет. Но есть сводка по потерям от танкистов — 179-я танковая бригада, за 3 марта, потерь в танках не имела. Но были у бригады тяжелые потери в мотострелковом батальоне — вместе с гвардейцами 78-го полка, советским мотострелкам пришлось всю ночь выдавливать немцев из села, умудряясь при этом еще и отбивать немецкие контратаки. Бой был очень тяжелым, немцы дрались за каждую улицу, за каждую хату. Похоже, что этот трудный ночной бой, в определенный момент потерял всякое подобие упорядоченности. Среди постоянных взрывов от снарядов нашей и немецкой артиллерии, среди горящих хат и танков, люди стреляли, резали, взрывали друг друга с ожесточением, которое могло бы потрясти даже самых суровых воинов древности. Никто не хотел уступать. Степень ожесточенности может показать хотя бы тот факт, что только среди командного состава мотострелкового батальона 179-й танковой бригады пропали без вести сразу три командира взводов: старший лейтенант Владимир Сергеевич Извалов, лейтенанты Семён Дмитриевич Ровенский и Степан Васильевич Яковлев…
