– Я… это… – слова застряли в горле.

– Что с вами? Куда подевалась вся ваша боевая мощь? – мужчина отошел от меня, вальяжно развалившись в черном кожаном кресле, которое находилось на небольшом возвышении и уставился на меня. Колобок встал справа от красавчика.

Вот, не поверите, девчонки, как можно быть настолько красивым, и в тоже время, таким мерзким. Похищать девушек, у которых была своя жизнь, мечты, а вот этот… взял и решил завести себе гарем. Нет чтобы своими пользоваться, так нет, подавай экзотику этому типу с других планет!

Правитель стоял так близко, что ощущала едва уловимый запах табака. Если бы не вся эта дурацкая ситуация, то давно на него набросилась с умоляющим взором взять меня. Мои щеки покрылись стыдливым румянцем. Фу!!! О чем я только думаю? Тут решается моя судьба, а я о сексе. Дям… Кто о чем? А вшивый о бане.

– Вы, дорогая, так и будете молчать? Или ответите своему правителю? – мужчина совсем не стеснялся выбирать выражения.

Я так и крякнула.

– Кому??? – не поняла я сначала. – А вы, не много ли о себе возомнили? – что за нахал, моему возмущению не было предела, я запыхтела как старый самовар.

Он ухмыльнулся и щелкнул пальцами. Камни в кольцах на руках мужчины ярко вспыхнули, отражая свет.

– Бартоламью? – не глядя на колобка. – Она будет первой! – и указал на меня своим аристократическим пальчиком.

Я громко сглотнула. Капец.

– Да, сир! – склонившись перед правителем, колобок подошел к нам и поманил детину следовать за ним.

Да фигушки вам, внутри у меня давно все кипело от несправедливости. И сейчас я требовала заполучить справедливость любой ценой. Выкрутив из захвата свою руку, за которую удерживал меня детина, понеслась на правителя. Прыжок, захват и мужик с грохотом валится с кресла на пол. И вот, я сверху, сижу на правителе, и начинаю бить его по мерзкой, наглой, самодовольной морде.

– Получай!!! Самодовольный кретин… – истошно вопила я, ломая ему следующим ударом нос.

Я даже не обращала внимание на боль в руках, настолько я была зла.

Мужчина не шелохнулся подо мной. Просто лежал и терпел все удары, которые я ему наношу. Почему он не защищается?

– За то, что украл меня с моей родной планеты. За то, что хочешь сделать из меня королевскую подстилку! – орала я уже не своим голосом.

Я успела расквасить его красивое лицо, но, почему—то, меня не спешили оттаскивать от красавчика, все стояли и смотрели с открытыми ртами. А этот гад даже не сопротивлялся. На его окровавленном лице сияла довольная улыбка. Я, конечно, не думала о последствиях. Увы! Я думаю о них всегда потом. Красавчик внезапно остановил мою руку, крепко сжав запястье, не задумывался какую боль мне причиняет.

– Хватит, – его голосом можно было резать сталь.

Меня тут же оттащил за ногу детина. Но я не собиралась так легко сдаваться, вцепляясь в ногу правителя, словно кошка, попыталась поглубже всадить ногти или то, что от них осталось.

Детина схватил меня за волосы. Вскрикнув от боли, я отцепилась от этого мерзкого гуманоида.

Молодой мужчина поднялся, сплюнув на пол кровью, улыбнулся мне, обнажив окровавленные зубы. Да, знатно я его отделала, только сейчас ощутила боль в руках. Правитель сделал ко мне шаг и со всей силы ударил кулаком по лицу, голова ударилась о твердый пресс детины—лейтенанта. Я с такой силой прикусила губу, удерживая себя от вскрика, что почувствовала во рту солоноватый вкус крови. Неужели все так и закончится?

Он снова посмотрел на меня, схватив за подбородок. Его пальцы пахли табаком и чем—то еще. Я едва удержала себя от того, чтобы не отшатнуться.

– Люблю строптивых! – сказал правитель, склонившись к моему лицу. Секунды две мы буравили друг друга взглядами исподлобья. Я с ненавистью, он – с больной фантазией.

Поздно заподозрила подвох. Его губы с жадностью впились в мои. Мерзавец был тут же наказан, я прокусила его нижнюю губу. Правитель зашипел от боли и моментально удалился из помещения.

– Ничего, ты еще заплатишь мне за это! – и разразилась хохотом.

Во мне бушевали гнев и боль.

– Ты знаешь, что с ней делать! – сказал колобок детине и вышел следом за правителем.

Действие жидкости, кажется, окончательно заканчивалось, я стала испытывать страх и ужас. Что я наделала? Если это и вправду самый настоящий правитель, то мне хана! Вытолкав меня из помещения выкрутив за спину руки повели в неизвестном мне направление.

– Куда мы идем? – задала я вопрос детине. То ли ему стало жалко меня, то ли просто решил ответить.

– Правитель хочет повеселиться, а ты будешь его подопытной зверюшкой! – и так противно и обидно стало. Ну все, я уже простилась со своей девственностью и жизнью.

Детина втолкнул меня в темную комнату, в которой моментально вспыхнул яркий свет, резанув по глазам. Прикрыла глаза рукой, чтобы хоть что-то тут увидеть. Обычная комната. Без окон и дверей, белая глянцевая поверхность. Пол решетчатый, холодный. Из динамика раздался знакомый голос.

– Развлечемся?

– Вас не трудно узнать! Что любите? БДСэмчик? Не желаете присоединиться?

– С удовольствием, но позже… возможно, вскоре у тебя появится желание присоединиться ко мне, – ледяным тоном ответил правитель. – Ты обвинена в нападении на правителя, избиение, оскорбление и приговорена к мучительным дням пока мы не прибудем на Гаору.

– Ты сам виноват! Нечего было без спроса нас красть. Я буду бороться за свободу! И запомни! Чего бы мне это не стоило, я верну всех девушек домой. А тебя убью! Ты меня слышишь?

– Хорошо. Если выживешь, – сказал он спокойный голосом. Я не поняла его намека.

– Что это значит?!

Внезапно яркий свет, очень яркий, ослепил меня. Я дернулась, быстро закрыв глаза руками. В помещение становилось душно. Еще через пару секунд стало тяжело дышать, горячий воздух начал обдувать мое тело, дышать с каждой секундой становилось сложнее. Кожа стала почесываться и краснеть. Один за другим стали появляться на коже волдыри и тут же лопались. Боль становилась невыносимой. Мне показалась, что я горю в аду за свои прегрешения.

Одежда на мне моментально стала сгорать, причиняя еще большую боль. Я попыталась ее с себя снять, но бесполезно, она прилипла к телу и сдиралась вместе с кожей. От увиденного ужаса, в который я превращалась под высокой температурой, меня вырвало. Глаза тоже уже стали плохо видеть, они больше не могли увлажняться и стали выгорать. Я орала от этой боли. Но мои мучения вскоре прекратились. Обожженная и почти мертвая, я рухнула на горячий пол и отключилась.

Не знаю сколько пробыла без сознания, но, когда очнулась, вся боль моментально навалилась на меня. Тело горело, хотелось залезть в ледяную воду. Зрение я потеряла. Пол был холодным, это единственное, что приносило моему телу хоть чуточку облегчения.

– Здравствуй! Ну как ты? Вижу, соскучилась по мне? – голос этого мерзавца звучал из динамиков. – Видишь, что бывает, когда мне не хотят подчиняться?

Из горла вырвался хрип в место: «Да пошел ты!»

– Я не расслышал? Что ты сказала? Ааа… тебе понравилось, тогда продолжим?

Звук на ультранизких частотах сводил меня с ума. Такое ощущение, что сейчас мои барабанные перепонки взорвутся. Закрыв обожженными руками то место, где должны были быть уши, захрипела. Больше я не могла говорить. Мысленно я умоляла все это прекратить, готова была признать, что была не права, что все поняла и приношу извинения. Но мои страдания продолжались. И так продолжалось долго, я потеряла счет времени.

В помещении пахло обуглившимся мясом, я лежала вниз лицом на раскаленном металле, оглохшая и сожженная, но еще живая. У меня была цель, которая поддерживала во мне жизнь.

Я просто ждала, когда этот сукин сын наиграется со мной. Больше я не издала ни звука, провалившись в глубокий сон. Мои, когда—то до лопаток длинные, рыжие волосы давно сгорели в этой печи. Я почему—то вспомнила, как пахло обугленными шашлыками, когда папа их спалил на мангале.