Надел обратно еще мокрую рубашку и, чуть сдвинув ветки, пристроился рядом со спящими. И сам не заметил, как заснул.
Проснулся от звука методичного жевания. Кто-то очень смачно хрустел прямо у меня над ухом. Я невольно приоткрыл один глаз и несколько секунд недоверчиво всматривался в картину усиленно жующей Лоры. Та с какой-то ненавистью откусывала очередной кусок армейского батончика и так же яростно тот перемалывала. Вокруг нее валялось еще около пяти вскрытых упаковок.
— Приятного аппетита, — пробормотал я, снова пытаясь уплыть в страну грез.
И только какая-то странная мысль о неправильности происходящего царапалась где-то на задворках сознания. Пять пачек. И шестая в руках. Пять па… стоп, что?! Пять пачек армейского сухпайка — это рацион пяти взрослых мужиков! Мало того, у нас таких всего два десятка!
Я буквально подскочил из положения лежа, еще раз смотря на эту странную картину. Лора жевала и, кажется, рыдала. На всякий случай глянул на все еще спящего Зэро: нет, все сухпайки явно схомячила Лора. Неужели беременные настолько много едят? Как же нам вообще ее прокормить?
— Лор, ты чего ревешь-то? Ну съела, ну бывает. С нашим образом жизни ты вряд ли раскабанеешь от пары… эм, тройки батончиков, — попытался утешить я девушку. Говорить о том, что она съела четверть наших запасов не стал — мало ли.
— Я спокойна, — выдала она мрачным голосом, откусывая еще кусочек. — Почти. Меня тошнит если я не жую, а жевать здесь больше нечего! — кажется, она была на грани истерики и уже сама не осознавала, что по ее щекам бегут дорожки слез. — Три раза я пыталась остановиться! Три! Только еду зря переводить… Но мне так плохо если тошнит…
— Эм… я подозреваю, что от такого количества еды тоже может случиться несварение. Или еще что-нибудь. Тебе же просто надо жевать, так? Не обязательно глотать? — попытался придумать я что-то.
— Не знаю. — Лора выронила из рук фантик от очередного кончившегося батончика и скорчилась на земле в позе эмбриона. — Я так устала. И черт с ними, с этими джунглями и гадами, которым я не угодила. Но эта беременность меня просто добивает… Я хотела детей когда-то. Наверное. Но не подозревала, что мне от них будет так плохо. Как думаешь, есть вероятность, что он там не один и поэтому мне так плохо? Медик ничего не может сказать на этот счет. Или это гены хереса моими не усваиваются. И кажется, меня сейчас опять вырвет… — Она зеленела прямо на глазах.
— Ять, да что ж это такое? Жвачки у меня здесь точно нет, психолога тоже! Успокоительный плюшевый медведь и тот спит!..
Тут мой взгляд упал на какое-то желтое пятно. О, какой-то местный фрукт, который во время наших скитаний нашел Зэро. Еще сказал, что в нем есть витамин С. Маленький, продолговатый, кислотно-желтый. Ну, была не была. Я, плохо соображая от стресса, сорвал с одной стороны кожурку и буквально втиснул его Лоре, на манер соски. Хуже уже точно не будет.
Не знаю, почему я это сделал. Кажется, в последнее время у меня появляется чуйка не только на неприятности, но и на всякие странные жизненные решения. Лишь бы хуже не стало. И плевать на истраченные шесть… уже семь батончиков высококонцентрированного армейского пайка. Скормим весь, включая фрукты и всех ящериц — лишь бы не плакала!
— Если мы будем истерить дружно, это все равно не поможет, — выдала девушка, начиная жевать фрукт, и действительно ее лицо тут же приобрело нормальный цвет. Она села, удобнее устраиваясь на земле, и вытерла руками слезы на щеках, кажется, сама удивляясь их наличию. — Хотя я бы точно хотела закатить форменный скандал с битьем посуды и еще чем-нибудь не менее зрелищным. Так что, как выберемся, сначала я Зэро по голове тресну, что не контролирует свою козявку в языке, потом тебя за героическую самодеятельность.
— Ого, а фруктик прям волшебный-то. Ты перестала пародировать дерево своими попытками зеленеть. И вернулось рациональное мышление. — Я опасливо присел рядом.
— Он кислющий, — ответила молодая мамочка неизвестного науке вида. — Но это действительно отвлекает. Только теперь меня мучает тяжесть, я слишком много съела.
— Может, использовать медик? — предложил я. — Там точно будет что-то от тошноты и несварения.
Глава 16. Решение питания
Если дракон начинает вить гнездо — берегитесь!
Вы можете попасть под раздачу.
Лорелин
Это было какое-то издевательство, но кислый фрукт помогал бороться с тошнотой. И тем не менее по совету Марселя я все же потянулась к медику, чтобы еще раз пройти диагностику. Для лучшего действия препаратов сразу прислонила прибор к своему животу, задирая наверх эластичную рубашку. Вообще, переодеться бы… Жара невозможная, а мы в этих технологичных шмотках, которые, конечно, обещают быть дышащими, но психологически мне все равно жарко сидеть в полном одеянии.
Медик пиликнул и моргнул красной лампочкой, выдавая отчет что опять вколол мне что-то для стабилизации беременности, от переедания, и спокойно утихомирился. Я глянула на экран, читая более подробный отчет.
— Он говорит, что опасность для беременности прошла, — сказала в воздух, пытаясь понять, что я от этого чувствую — радость или страх. Все же носить в себе существо непонятного вида — рискованно. Пролистала пару страниц собственных анализов. — Беременность соответствует пяти неделям. — Вот у меня едва глаза на лоб не полезли. Как? Когда? — Я… я что-то не то вижу, или это медик сломан? — передала аппарат Марселю, а то у меня руки сейчас еще дрожать начнут.
Хересы развиваются в утробе как-то иначе, чем люди?! Почему об этом никто не подумал сразу! Прецедентов-то не было! Но зато понятно, почему меня так полощет — потому что срок такой! А мой организм не справляется с таким резким перепадом гормонов. Галактическую задницу всем навстречу…
— Ну… может, он просто плотно покушал, как и его мама? Вот и подрос, — покосился на меня Марсель. — А то в последнее время его держали на голодном пайке, и малыш бунтовал. Вот тебя и тошнило!
Самое нелепое оправдание токсикоза, какое я только слышала.
— Ага, и три недели развития сразу проскочил! Зато теперь ясно, почему мне так плохо — человеческий организм к такому бурному росту не приспособлен уж точно.
Выдохнула, мысленно махнув на все рукой, и встала, чтобы раздеться и позагорать. Дурнота от обжорства немного прошла, во рту еще сохранялся кислый привкус того фрукта, так что временно даже не тошнит. Зэро еще спит. Марсель рядом. Кот, вон, тоже развалился на камне, греется… Так какого галактического пирата я не могу хоть немного позагорать?!
— Водичка в реке теплая? — Помыться бы еще…
Марсель пожал плечами.
— Да, хорошая. Вон там, выше по течению, совсем неглубоко, максимум по пояс, так что успевает прогреваться.
Я кивнула, принимая к сведению, и отправилась к месту моего будущего омовения. Зашла недалеко от берега, где течение слабое, и уселась прямо на задницу, блаженно ощущая, как все тело массируют мягкие струи воды. Меня уже целых пять минут не тошнило, прогресс! А думать о том, что мое тело может не выдержать ребенка хереса, я сейчас не намерена.
Вообще, я не какая-то мать-героиня. Я еще жить хочу. И умирать ради мифического ребенка, которого в глаза пока не видела, не готова.
Взглянула на небо, видимое отсюда лишь частью. Никаких ракет и дронов… ну просто песня!
Погрузилась в воду с головой, пальцами промывая волосы от грязи. Мыло бы еще, но чего нет, того нет. Взяла пригоршню песка, осторожно массируя с ним кожу головы. Волосы сейчас уже отросли ниже плеч и мешались. Я не привыкла к такой длине, но и отрезать пока не собиралась. Когда-то давно уже носила длинные, думаю, что и сейчас смогу, раз больше не связана войной и прочим. Наоборот, я, вроде как, даже личную жизнь налаживать начала, в то время как мои сослуживцы все же дослужились до своей смерти. С тоской вспомнила пару ребят, которые теперь уже мертвы. И часть из них полегла от моей руки. Вот уж не думала…
