Поэтому для педагога должно быть важным и себя привести к такому облику, и воспитуемых детей. Святитель Феофан Затворник пишет: «Детское строение сердца образцовое. Дети, пока не раскрылись в них стремления эгоистические – пример подражания. У детей что видим? Веру полную, нерассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беспопечение и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни, с подвижностью и желанием научаться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно означает одно их свойство – смирение – «кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царствие Небесном» Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть» (Зеньковский, В. М., протоиерей. Педагогика. – М., 1996. Стр.11) Подчеркнем, что святитель Феофан так же оговаривает, как и Спаситель, что не всякое дитя – пример и образец: «дети, пока не раскрылись в них стремления эгоистические», которые могут прийти ко Христу слушать Его, есть пример для подражания, а не «вообще» дети. И дело православного педагога – постараться вернуть души детей к такому состоянию.
Любой человек, имеющий опыт общения с детьми, подтверждает, что окружающие нас дети в массе своей способны на злые поступки, мало того – тянутся к ним, легко и с радостью воспринимают и воплощают злые помыслы. Поэтому и все святые, говорившие о детях, делают подобные описанным выше оговорки, или же явно подразумевают «идеальных» детей, духовно здоровых, не испорченных мiром.
Следующим нашим вопросом станет: «А как добиться, чтобы наш ребенок стал именно таким – богоугодным?».
Вообще, мы считаем, что основы педагогики как науки о воспитании и обучении были заложены Богом и имели место с самого начала отношений первых детей и Отца Небесного, потому что педагогика (παιδος – подросток + ἄγω— веду) по самой своей сути – это как раз то средство, которое необходимо для приведения следующих поколений людей обратно в законное свое место – во Царствие Отца Небесного. В Ветхом завете полностью педагогической в прямом смысле является книга Притчей Соломоновых. Также наставлениям сыну посвящены и некоторые места книги Иисуса, сына Навина.
В самом начале книги Притчей святой автор указывает смысл ее написания: «Притчи Соломона, сына Давидова, царя Израильского, чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их. Начало мудрости – страх Господень; доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу – начало разумения; глупцы только презирают мудрость и наставление. Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей, потому что это – прекрасный венок для головы твоей и украшение для шеи твоей.» (Притч., 1:1–9).
Далее сразу идет увещевание, которое невозможно выполнить ребенку со слабой волей: «Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся» (Притч., 1:10). Не согласиться на уговоры грешников – это настоящий подвиг, особенно если весь окружающий мир тоже грешит. Данная книга Библии написана в увещевательном и повествовательном духе, автор обращается к юноше не в приказном стиле, но и не «на равных». Выдерживается отеческий, родительский стиль. Это, как полагаем, хороший пример для вырабатывания у взрослого человека педагогически правильного отношения к детям. Именно такой характер вырабатывается со временем у большинства капитанов, поскольку сама жизнь на борту «островка надежды» посреди моря опасностей смиряет и умудряет.
Лейтмотивом книги Притчей являются две идеи: послушания сына отцу (например, «Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое» (Притч., 3:1)), и доверия Богу («Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои.» ((Притч., 3:5,6))
Эти две добродетели как нельзя лучше воспитываются в тесных коллективах, сплоченно преодолевающих внешние трудности. Одним из сильных примеров такого коллектива является экипаж малого судна, где капитан или боцман выступает в роли отца-наставника, а действие Божие становится очевидным. Аналогичные, но менее ярко выраженные условия создаются в детских паломнических походах, экспедициях, марш-бросках; в еще меньшей степени условия для означенной духовной работы обеспечиваются в детских лагерях на природе, и уж совсем трудно обеспечить такие условия при урочно-классной системе в школьном здании.
Такая разница обусловлена большим количеством отвлекающих факторов и большей трудносттью контроля состояния конкретного ребенка в условиях наземного лагеря или класса, а также разными педагогическими установками: в первом случае педпроцесс базируется на необходимости коллективного выживания во враждебной среде под руководством опытного лидера (в точности моделируя деятельность всей Церкви в окружающем безбожном мiре), тогда как в других случаях необходимость борьбы за свою жизнь выражена неявно или вовсе отсутствует.
Далее, в Притчах упор делается на предостережение юноши от лености, например таким образом: «…немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь, – и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя – как человек вооруженный" (Притч. 24:30–34).
Согласно известному духовному закону, по которому всякая страсть лучше всего изгоняется противоположной добродетелью, с леностью необходимо бороться трудами. Детей до 9-10 лет можно приучать к труду просто своим примером, приглашая поработать вместе; но начиная с этого возраста, подростку необходимо уже давать и словесную мотивацию, объяснять необходимость или пользу трудов.
Наилучшие педагогические условия для приучения детей к труду имеются в процессах совместного с ведущим взрослым процессе создания чего-либо конкретного и очевидно полезного – дома, цветника, лодки, компьютерной программы; также хорошие условия возникают в процессе совместной эксплуатации сложного оборудования или машины, например мальчики обычно очень любят помогать ухаживать за автомобилем, ремонтировать его. Эффективно мотивируются подростки ремонтом своей клубной яхты, а особенно – постройкой новой.
Также и в самом плавании – весь экипаж должен постоянно трудиться, потому что на судне постоянно что-то ломается, ветшает, изнашивается, сгнивает, приходит в негодность и требует ремонта. И здесь у ребенка нет выбора: надо трудиться, не потому что «дядя сказал», а потому, что жизнь требует. И здесь у ребенка нет выбора: надо трудиться, и не потому, что «дядя сказал», а потому, что жизнь требует. Заметим, что дети, как правило, трудятся в таких условиях с удовольствием – ведь здесь труд имеет ясную цель, а результат сразу виден и необходим.
Педагогические советы, наставления и формулировки мы находим во всем Священном Писании, и более всего в учительных и пророческих книгах. Но большей частью они обращены к зрелому человеку. Детей учить и воспитывать, очевидно, должны родители, которые в свою очередь были уже научены и воспитаны словами Библии; для подростков же и юношей мы имеем, кроме Притчей, еще несколько книг Нового Завета – послания святого апостола Павла Тимофею и Титу.
В этих книгах мы видим тот же дух, который присутствует в словах Соломона – дух увещевания: «Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых» (1 Тим. 1:3), однако в дальнейшем обращение наставника апостола Павла к наставляемым делается более строгим: «Итак заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его:» (2 Тим., 4:1), «Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал:» (Тит.,1:5), «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя.» (Тит., 2:15).
Разница в степени строгости приведенных слов может быть объяснена тем, что в новозаветных посланиях апостол обращается к молодым людям, облеченным властью священнослужения и более старшим возрастом. Чем выше служение человека – тем строже должно быть и отношение человека к этому служению, поэтому апостол Павел, как добрый пастырь, обращается к Тимофею и Титу уже не как к несознательным детям, но как к зрелым ответственным мужчинам.
