- «Греко Голографикс», Леон Греко слушает.

- Привет, Леон, это Джерри.

- Привет, Джерри. Как дела? - Продолжаю изучать изображение на экране: пара сцепленных зубчатых шестеренок. Избитая метафора совместных действий, но так желает заказчик.

- Не хочешь вечерком смотаться в кино? Мы со Сью и Тори идем на «Железные глаза».

- Сегодня? Ох, не могу. Сегодня последнее представление в Театре Хеннинга[2] , моноспектакль.

Плоскости зубцов выглядят исцарапанными и маслянистыми. Выделяю курсором поверхности и правлю цифровые параметры.

- Что за штука?

- Называется «Симплектика». Монолог в стихах. - Настраиваю свет, убираю тень, падающую на соединенные зубцы. - Хочешь, пойдем вместе.

- Это что-то вроде шекспировских монологов?

Нет, это слишком: при таком освещении внешние грани чересчур яркие. Устанавливаю верхний предел интенсивности отраженного света.

- Нет, это что-то вроде потока сознания, и чередуются четыре разных стихотворных размера; только один из них ямб. Все критики называют спектакль не иначе как tour de force[3] .

- Не знал, что ты такой поклонник поэзии.

Еще раз проверив все значения, я запускаю расчет ин-терферограммы.

-  Обычно нет, но в данном случае шоу, кажется, действительно интересное. Ну так как, идем?

- Спасибо, но, думаю, мы останемся верны кино.

- Ладно, хорошо вам поразвлечься, ребята. Может, встретимся на следующей неделе.

Мы прощаемся, и я жду окончания расчета.

И вдруг я соображаю, что только что произошло. Я раньше не мог одновременно вносить правки в работу и разговаривать по телефону. Но на этот раз я без труда думал и о том, и о другом разом.

Неужели сюрпризы никогда не закончатся? Когда кошмары прошли и я немного расслабился, первое, что я заметил в себе, - это увеличение скорости чтения и восприятия. Я наконец-то сумел прочитать книги на своих полках, что вечно собирался сделать, только руки никак не доходили; кроме того, что гораздо труднее, осилил технический материал. Еще в колледже я смирился с фактом, что не в силах узнать все, что меня интересует. Открытие того, что, возможно, могу, оказалось воодушевляющим; я буквально ликовал, покупая на следующий день охапку новых книг.

А теперь я обнаруживаю, что могу сосредоточиться на двух вещах одновременно; вот уж чего никогда бы не стал себе пророчить. Ну как тут не вскочить на стол и не завопить так, словно твоя любимая бейсбольная команда только что порадовала тебя тройной игрой[4] . Примерно так я себя и чувствовал.

Главный невролог, доктор Ши, занялся моим случаем, вероятно, потому, что хочет поставить его себе в заслугу. Я едва его знаю, но ведет он себя так, словно я лечусь у него уже многие годы.

Вызвал меня в свой кабинет побеседовать. Переплетает пальцы, ставит локти на стол.

- Как вы относитесь к росту своего интеллекта? - спрашивает.

До чего же бессмысленный вопрос.

- Я этому очень рад.

- Хорошо, - говорит доктор Ши. - До сих пор мы не обнаруживали никаких неблагоприятных эффектов гормональной К-терапии. Вы уже не нуждаетесь в лечении травмы мозга, произошедшей в результате несчастного случая. - Я киваю. - Однако мы проводим исследования, чтобы узнать больше о влиянии гормона К на интеллект. Если вы не против, мы хотели бы сделать вам еще одну инъекцию, а затем посмотреть на результаты.

Он все-таки привлек мое внимание - наконец-то сказал что-то, к чему стоит прислушаться.

- Нет, я не против.

- Вы понимаете, это будет чисто в исследовательских целях, не в терапевтических. Ваш разум может многое выиграть, но медицинской необходимости для вашего здоровья тут нет.

- Я понимаю. Полагаю, нужно где-то расписаться и дать свое согласие?

- Да. Мы также можем предложить вам некоторую компенсацию за участие в исследовании. - Он называет сумму, но я уже почти не слушаю.

- Это было бы замечательно. - Я представляю, к чему это может привести, что может означать для меня, и меня пробирает дрожь.

- Нам бы также хотелось, чтобы вы подписали соглашение о конфиденциальности. Очевидно, этот препарат - сильнейший стимулятор, но преждевременная шумиха нам ни к чему.

- Разумеется, доктор Ши. А раньше кому-нибудь делали дополнительные инъекции?

- Конечно; вы не станете подопытным кроликом. Уверяю вас, никаких пагубных побочных эффектов не наблюдалось.

- А какого рода эффекты были?

- Лучше не забивать вам голову информацией: вы можете вообразить, что испытываете именно те симптомы, которые я упомяну.

Ши чувствует себя как рыба в воде в беседах по шаблону «доктору лучше знать». Я продолжаю настаивать:

- Но вы мне можете хотя бы сказать, насколько вырос их интеллект?

- У каждого по-своему. Каждая личность индивидуальна. Не стоит основывать свои ожидания на том, что случилось с другими.

Я скрываю разочарование: - Отлично, доктор.

Если Ши не хочет рассказывать о гормоне К, я все выясню самостоятельно. С домашнего компьютера вхожу в Сеть. Обращаюсь к открытой информации FDA[5] и начинаю читать их текущую базу - заявки на исследования новых препаратов, которые нужно утвердить до того, как начать испытание на людях.

Заявку на опыты с гормоном К подала «Соренсен Фармацевтикал», компания по исследованию синтетических гормонов, способствующих регенерации нейронов центральной нервной системы. Бегло просматриваю результаты опытов на собаках, переживших кислородное голодание, затем - на бабуинах: все животные полностью выздоровели. Токсичность низка, и долговременное наблюдение не выявило неблагоприятных эффектов.

Результаты исследований срезов коры головного мозга вызывают у меня интерес. У животных с повреждением мозга восстановившиеся нейроны обладали большим числом дендритов[6] , чем обычные, но клетки здоровых особей, получивших препарат, не претерпели изменений. Заключение ученых: гормон К замещает лишь поврежденные нейроны, а не здоровые. Новые дендриты в мозгу травмированных животных кажутся безвредными: позитронно-эмиссионная томография не выявила нарушений в мозговом метаболизме, а поведение и результаты проверки умственных способностей подопытных не изменились.