Вася оглянулся вокруг в поисках прохожих, у которых он мог бы спросить, как пройти к гостинице «Енисей», и его взору предстали освещенные тусклым уличным фонарем золотые волосы Маши. Его возлюбленная билась в руках какого-то громилы, который, похоже, собирался изнасиловать ее прямо на грязном снегу.

Жизнь в тюрьме приучила Джокера трезво рассчитывать свои силы.

«Уличная драка – это не то, что тебе показывают в кино, – как-то просветил Джокера Косой. – Тут берут не силой, а мозгами и неожиданностью. Я покажу тебе, как дерутся блатные».

Вася с интересом внимал учителю. Если Валькирий брал в основном авторитетом, то Косой был действительно самым опасным заключенным в зоне. О его коварстве ходили легенды, и даже самые крутые урки трепетали перед ним.

Размеры Машиного обидчика явно не располагали к традиционному мордобою, предваряющемуся стандартной репликой: «Негодяй, как ты смеешь бить женщину!»

Вася самой естественной походкой подошел к Костолому и, поскольку парочка, активно занятая выяснением отношений, не обратила на него ни малейшего внимания, мягко похлопал громилу по плечу.

– Простите, пожалуйста, как можно пройти к гостинице «Енисей»? – спросил он.

Отвлеченная неожиданным вмешательством, Арлин вынула ногти из глубоких порезов на лице Гарика, и оба с недоумением воззрились на Джокера.

– Простите, что помешал вам, но я ищу гостиницу «Енисей», – вежливо, но настойчиво повторил Вася.

– Что? – отпуская Машу, повернулся к нему Костолом.

Вася дружелюбно улыбнулся и, приподняв правую руку вверх, словно он собирался почесать в затылке, неожиданно выгнул пальцы веером и нанес ему резкий хлещущий удар по глазам. Когда Гарик, вскрикнув от боли, рефлекторным движением наклонился вперед, Джокер рубящим ударом по шее отправил его в нокаут. Потерявший сознание качок расслабленно плюхнулся на землю у Машиных ног.

– Ты кто? – с подозрением поинтересовалась Маша, окидывая одобрительным взглядом ладную фигуру Васи.

– Твой прекрасный принц, – галантно ответил тот, протягивая ей розы.

– Ты, часом, не обкурился? – без особого восторга отнеслась к подарку Арлин. Она не доверяла мужчинам.

– Я видел твой номер, и я влюбился в тебя с первого взгляда, – поспешил объясниться Джокер. – Это любовь на всю жизнь. Я знаю, что мы предназначены друг для друга. Я предлагаю тебе ехать со мною в Сочи. Сибирские морозы не подходят такому прекрасному цветку, как ты.

Практический ум Маши мгновенно ухватил самую суть дела.

– В Сочи? – переспросила она. – Когда?

– Прямо сейчас, – делая широкий жест рукой, сказал Вася.

– Отлично! – решила Арлин. – Дай мне розы и возьми мой чемодан. В аэропорт! – скомандовала она.

– Ближайший самолет на Сочи отправляется только завтра утром, – сказал Вася. – Ничего не поделаешь, придется переночевать в гостинице.

– Нет, – нервно сказала Маша. – Мы должны улететь немедленно в любом направлении, хоть в Магадан.

– В Магадан? – удивился Вася. – Что ты собираешься делать в Магадане?

Женщина его мечты посмотрела на Джокера с откровенным разочарованием.

– Ты действительно такой тупой или только прикидываешься? – поинтересовалась она. – Мне даром не нужен Магадан. Я просто хочу убраться из города как можно скорее. Как только Костолом очнется, он первым делом бросится искать меня в аэропорту.

– Костолом – это верзила, который приставал к тебе? Не думай о нем. Это моя забота, – мужественно сказал Вася.

«Производится регистрация билетов на рейс Красноярск – Ханты-Мансийск. Пассажиров просят пройти к стойке номер три», – прозвучал голос из репродуктора.

– Ты как хочешь, а я лечу в Ханты-Мансийск, – решительно сказала Маша и, подхватив чемодан, направилась к билетной кассе.

– Подожди, я с тобой! – крикнул Джокер, устремляясь за ней.

Костолом медленно приходил в себя. Первое, что он ощутил, был холод, пробиравший его до костей. Гарик открыл глаза, но ничего не увидел.

– Неужели я ослеп? – с ужасом подумал он.

Пошевелив головой, он обнаружил, что лежит лицом в снегу. Это открытие слегка приободрило его. По крайней мере с глазами у него все в порядке.

Костолом пошевелился и сел, растирая онемевшее лицо. Кончик носа и щеки полностью утратили чувствительность.

– Твою мать! – воскликнул Гарик, резким движением вскакивая на ноги. – Она сбежала!

Он бросился к тротуару, отчаянно размахивая руками перед проезжающими машинами, но водители, завидев его громадную, нелепо раскачивающуюся фигуру, немедленно вспоминали о стремительном росте преступности в городе и прибавляли газу.

– Твою мать, твою мать, твою мать, – причитал Костолом, дробной рысцой направляясь к автобусной остановке.

Самолет на Ханты-Мансийск вырулил на взлетную полосу и, взвыв моторами, оторвался от земли. Маша с облегчением откинулась на спинку кресла.

– Ну, теперь ты успокоилась? – спросил Вася. – Кстати, мы так и не успели познакомиться. Меня зовут Василий Ахиллесович Христопопулос, для друзей просто Джокер.

– Очень приятно, – равнодушно сказала Маша и, отвернувшись, уставилась в темный иллюминатор.

В красноярском аэропорту Костолом сунул голову в окошко билетной кассы.

– Девушка, ради Бога, скажите, у вас покупала билет красивая блондинка с голубыми глазами в коричневой дубленке с капюшоном? – спросил он.

– Мы не даем подобную информацию, – с подозрением покосившись на расцарапанное лицо Костолома, сказала кассирша.

– Я умоляю вас! Это вопрос жизни и смерти! Это моя невеста! – горестно восклицал Гарик, лихорадочно доставая из кошелька стодолларовую купюру.

Кассирша приняла купюру с откровенным удовольствием.

– Они взяли билеты в Ханты-Мансийск, – уже более любезным тоном сказала она.

– Они?!!

– Блондинку сопровождал очень симпатичный молодой человек, – злорадно сообщила кассирша, с любопытством наблюдая за изменениями, происходившими с лицом Гарика.

– Во сколько вылетает самолет? – взвыл Костолом.

– Он уже в воздухе, – улыбнулась кассирша.

Использовав свои связи в русском консульстве, Альберто за три дня ухитрился оформить въездную визу. В Москве маркиз пересел на самолет, вылетающий в Сочи, и вскоре уже любовался в иллюминатор причудливым рельефом кавказских предгорий.

В кармане пиджака у него лежал англо-русский электронный переводчик и листок с номером мобильного телефона корреспондента немецкого телевидения Гисберта Брауншвейга, который в данное время работал в Чечне и, возможно, смог бы помочь ему выйти на террористов.

Телефоном маркиза снабдил Хосе Мануэль, который пообещал держать с ним связь и, если получит какие-то новости о заложниках, позвонить ему в гостиницу «Жемчужина», где Альберто должен был остановиться.

Маркиз без проблем миновал паспортный контроль и, с любопытством озираясь по сторонам, вышел из автовокзала. Он без труда отыскал стоянку такси.

– Отель «Тсемчутсина», – с трудом произнес он непривычное слово. Звук «ж» в испанском языке отсутствует.

Мириам Диас Флорес была вне себя от бешенства. Она уже несколько дней подряд не могла дозвониться до маркиза, а слуги категорически отказывались сообщить какие-либо подробности о его местонахождении.

Преодолев свою почти патологическую неприязнь к матерям возможных кандидатов в мужья, модель даже попыталась навестить Марию Терезу в госпитале Сан-Пабло, но к маркизе ее не пустили, сославшись на то, что состояние здоровья больной не позволяет ей принимать посетителей, не относящихся к членам семьи.

На пятый день Мириам твердо решила ворваться в дом маркиза и оставаться там до тех пор, пока не объявится хозяин.

Хосе Мануэль тоже не чувствовал себя спокойным. Его терзало жестокое и неутолимое любопытство. Журналистская интуиция Чемы подсказывала ему, что объяснение интереса к судьбе чеченских заложников, которое дал ему Альберто, не стоило выеденного яйца.