— Оставьте, Кербастриан, — в голосе Эдвина я услышала смех. — Со всеми бывает. Что-то еще?

— Растения привезут после полудня. Я как раз хотел попросить вас, миледи…

— Растения? — я тут же забыла про всякую осторожность и высунулась из-за хозяйской спины.

— Да, миледи. Согласно заявленному перечню, — Фрэй, как всегда, был сама невозмутимость. — Кстати, позвольте сказать вам, милорд, вы совершенно напрасно сомневались в своем выборе. Получился прекрасный комплект, особенно в сочетании с заказанном платьем.

— Спасибо, дружище, — Эдвин смех уже не скрывал и выглядел прямо-таки неприлично довольным. — Пока ты свободен. Потом будь любезен, помоги миледи с растениями. Мне же срочно придется уехать.

Признаться, таким я никогда еще его не видела. Фрэй снова чинно кивнул и беззвучно вышел, мягко прикрыв за собой дверь кабинета.

— Расслабьтесь, миледи, ничего страшного не случилось, — Эвин быстро поднялся со стола, развернувшись ко мне. — Возьмите мой скромный подарок, я очень надеюсь увидеть вас в нем на приеме у Стерлингов.

— А что за платье?

— Я думал, вы спросите о растениях, — он весело усмехнулся. — Адель, полно краснеть. Кстати, я так и не дождался от вас списка. Пришлось позаимствовать у леди Стерлинг каталог, памятуя о ее безуспешных попытках заняться цветоводством.

— Спасибо, милорд, — я с чувством ответила, поднимаясь из кресла и принимая из рук некроманта конверт и шкатулку.

— Эдвин. Прошу вас, — он порывисто снова ко мне наклонился и прошептал прямо в волосы, отчего я снова стремительно покраснела. — Мне приятно слышать свое имя на ваших устах.

Кажется, в ближайшее время яркий цвет лица, полыхающего от смущения, для меня станет привычным. В глубине души я даже очень на это надеюсь. Стараясь держаться достойно, я присела в коротеньком реверансе, и прихватив все подарки, быстро выскользнула за дверь.

Глава 32. Обстоятельства

Мужчины уехали. Все, и горе-садовник, и лорд, и даже Фрэй. Это меня удивило. Как и подчеркнуто-простодушное выражение лица Эдвина. Усаживаясь в мобиль, стараниями Михи превращенный в подобие старого и потертого катафалка, милорд оглянулся, нашел взглядом меня и подбадривающе улыбнулся. Я ему ни капли не поверила. Актер из Эдвина неважный.

Дом неожиданно осиротел. Опустел. Затих. Дети после прогулки явились грязными по уши, но совершенно счастливыми. Не представляю, что там с ними делал мэтр, но Крис после обеда заснул, не раздевшись, не сняв даже чулки — на коленях возле кровати и лицом в подушку. Мне пришлось уложить его в постель.

Джереми тоже заполз в кровать — с книгой. Валери заперлась в уборной, благо, что в Крапиве имелся современный водопровод. От моей помощи девочка отказалась.

Я прошлась по учебной комнате, в очередной раз сложила тетради в аккуратные стопки, протерла пыль на макушке анатомического пособия — того самого скелета, которым первую ночь дети пытались меня запугать. Тщательно выровняла корешки разноцветных учебников, стоящих на полке в шкафу. Пересчитала зачем-то карандаши. Задернула плотные шторы, вышла. Спустилась вниз. Отчего-то меня охватило тягостное предчувствие. Тревога сверлила сознание, точила душу древесным червем, стучала в ушах. Я села в кресло и прислушалась к дому. Что-то шуршит — неужели мыши? Как громко и нервно тикают часы! Почему скрипнула половица? А этот шорох — ветви ли стучат в окна, или что-то странное происходит в доме?

Мне отчего-то показалось, что я осталась в усадьбе совсем одна. Впервые в своей жизни. Раньше подобного и представить себе было невозможно. В родительском доме всегда рядом были горничные и служанки, а в меблированных комнатах, где мне “посчастливилось” прожить почти месяц, все время за стенкой ругались соседи, стучали, шумели, плакали дети.

Теперь же я испугалась одиночества. Если вдруг случится что-то: гроза, пожар, наводнение, ворвутся грабители — что я смогу сделать?

Из столовой раздалось тихое пение и звон посуды, раскалывая гнетущую тишину. В гостиную выглянула Люси. Я обрадовалась ей как никогда раньше.

— Я помогу убрать со стола! — радостно бросилась ей навстречу.

— Все неймется тебе! — громко фыркнула Люси. — Оставь уже, я уберу. На кухню лучше поди, я там чай налила, грымза как раз булочек напекла тех самых, круглых, с корицей.

— Я не… — Хотела было отказаться, но под ироничным взглядом Люси осеклась.

Я действительно за обедом совсем ничего не поела. Сначала поковырялась в тарелке, а после и вовсе ушла на кухню: отдать распоряжения кухарке. Мужчины определенно приедут голодными, и неизвестно еще, как поздно и в каком составе. Нужно позаботиться. Раньше это делал Фрэй, а теперь я взяла на себя его обязанности.

— Заодно и поболтаем, — Люси собрала тарелки в высокую стопку выразительно посмотрела на большие настенные часы. — Тебе обязательно нужно поесть. Кто его еще знает, когда все приедут.

Она совершенно права. Вот только о чем с ней разговаривать? У нее одно на уме — как бы свести нас с Эдвином. Но утреннее происшествие в кабинете милорда касается лишь нас двоих. Можно ли рассказывать Люси, как густы его волосы, как меня вбудоражило взволнованное мужской дыхание за спиной, как были нежны его чуткие пальцы? Нет, невозможно, немыслимо.

Но к моему величайшему удивлению Люси абсолютно не интересовала моя личная жизнь.

— Скажи, Дель… — наливая мне чашечку чая, подруга вдруг опустила глаза, покрывшись яркими красными пятнами. — Что ты думаешь о Фрэе?

Это что — новое поветрие в “Крапиве”? Это заразно? Еще одна стыдливая и краснолицая девушка? Я во все глаза смотрела на смущенную Люси, и даже тревога отступила на миг.

— Его сейчас мне очень не хватает, — я тихо призналась подруге.

Та вдруг сердито раздела ноздри, нахмурилась и воззрилась на меня с негодованием.

Пришлось пояснить:

— Он надежный. И всегда рядом в нужный момент. Появляется, словно призрак, и так же неслышно исчезает. Не вздумала ли ты дурить голову глубоко уважаемому мэтру Кербастриану?

Люси глядела на меня пристально и выразительно, надув губы.

— Я поняла, ты не об этом спросила… — тихо добавила я, понимая, чего она ждет. — Поверь: я глубоко и искренне уважаю господина Фрэя. И ничего более.

Люси с облегчением выдохнула, плеснула себе в чашку кипятка и, задумчиво глядя в окно, вдруг призналась:

— Я, кажется, рехнулась, миледи Адель. Понимаешь, какая ерунда… Мужчины похотливы, глупы, жадны и спесивы. Я насмотрелась и на высший свет, и на самое отребье. Сколько их павлинами ходят перед богатой и родовитой невестой? Как легко скрывают под роскошными нарядами низость, мелочность и сладострастие. Бедные их жены ничего не подозревают! Но прислуга-то все видит! И тем паче — продажные женщины. Перед нами снимают не только портки, но и светские маски.

Она неприятно усмехнулась и продолжила с некоторым удивлением:

— А теперь, здесь, в Крапиве, мужчины — словно другой породы. Настоящие, сильные, заботливые. И ладно еще Миха — он же ребенок совсем еще, не успел окунуться в разврат. Но Фрэй — он ведь из наших. Я это чую, я таких, из подворотни, завсегда признаю. Хоть он тысячу фраков наденет и жжабо подвяжет. И откуда он такой? Что здесь нашел? Наверное, это потому, что милорд у нас тоже… необычный. Кстати, а что ты искала вчера в его спальне? Только уж мне не рассказывай, что собиралась его соблазнять! Кишка тонка.

— Тебе Фрэй рассказал? — я прищурилась, откусив кусочек маленькой булочки. На Люси я совершенно не злилась, все еще ошеломленная ее странным и красноречивым признанием.

— Ну что ты! — она искренне возмутилась в ответ. — Он — могила. Валери подслушивала, висела на ручке двери его спальни и таращилась в скважину. Я ее прогнала, пригрозив, что расскажу лорду Морроузу, что она за ним ночью подсматривает.

— И что же ответила девочка? — я замерла, уронив булочку на блюдце.

— Пыталась рассказать, как коварная гувернантка совращает ее опекуна! — рассмеялась Люси. — Да только как раз в этот момент лорд поднимался по лестнице. Вот смеху-то было!