Всё началось с чашечки кофе под Минводами. Точнее, с гранёного стакана на ажурном подстаканнике, который дребезжал в такт движению поезда. Губы обдавало жаром, а вкус едва ощущался на обожжённом языке. Растворимый кофе всегда казался мне пресноватым. Альтернативы, увы, не было, поэтому я старалась полюбить горькую жижу хотя бы на время. Не получалось. Как не выходило и свыкнуться с тревожной рутиной, от которой я бежала.

В минуты, часы и дни нестабильности и постоянно довлеющих обстоятельств наступает миг, когда ты больше не можешь этого выносить. И тогда ты стремишься к резким переменам. Работа осталась дома, хотя продолжала подёргивать душевные струны.

Поезд замедлился у Минвод, сквозь окно я увидела знакомого бронзового орла над фонтаном. До встречи с группой оставалось целых четыре часа. Долго, но терпимо.

Прохладное октябрьское утро пощипывало щёки, но солнце уже показалось из-за высоток, обступивших площадь. Я села на скамейку. Между лавочек, бордюров и треугольников газона носились чёрные бродячие собаки. Я вздрагивала каждый раз, когда замечала их краем глаза. Мелькали даже мысли о том, что зря я всё затеяла: первое в моей жизни путешествие без семьи и друзей встретило видом на бездомных животных в холодном парке. Что ж, кофе в поезде был ещё неплохим. Надо было ехать до Кисловодска.

Меня окликнул басовитый голос, от тембра которого внутри всё похолодело:

– Безенги́?

– Что? – Я обернулась и увидела мужчину средних лет с куцей щетиной. И как я не заметила его ярко-жёлтую куртку издалека? Огромный камуфляжный вещмешок со свёрнутым в рулон ковриком на его спине не оставил никаких сомнений: типичный походник. Словно он пешком добирался до места встречи, увидел тут такую поездную баронессу и засомневался, туда ли попал. Хотя вряд ли у кого-то в голове крутилось больше сомнений, чем у меня.

– Альплагерь Безенги? – Повторил он. – Вы туда едете?

– А, да. – Пробубнила я в ответ.

Я не сразу сопоставила название с местом, в которое так страстно желала попасть. Случайно узнав о нём, уже не могла думать ни о чём другом. Поездку организовала спонтанно: пару недель назад мне одобрили отпуск, я забронировала последнее место в туре, а также – последний «счастливый» билет на боковушку, и начала носиться по спортивным магазинам в поисках подходящих ботинок, палок для ходьбы, фонарика, пенопластовой сидушки и многих других мелочей, которые обычно не нужны в нормальной жизни. Самое затратное для первой «полудикой» поездки – купить все эти мелочи.

Мой красный чемодан тоскливо стоял рядом с походным рюкзаком бывалого туриста, но, в конце концов, в радиальные выходы я его брать не собиралась. Новый знакомый представился:

– Владимир, и можем на ты.

– Катя. Рада знакомству. – Выдала я машинально.

Почти всё оставшееся время мы молчали. Было бы романтичнее смотреть в эту секунду на костёр, но вместо красивой огненной стихии перед нами возникло несколько облезлых псов. Собаки вторгались в личное пространство и заглядывали в глаза в надежде получить что-нибудь весомое. Давать им было нечего. И не хотелось: слишком нагло они себя вели. Я так долго отводила взгляд от животных, что голова заболела.

В углу площади неподалёку от метровых шахматных фигур стали собираться люди с рюкзаками и пристёгнутыми к ним пенными ковриками.

– Вроде, наши. Пойдём к ним? – Предложил Вова.

Я кивнула, и мы двинулись к группе. Все перездоровались, несколько человек, приехавших вместе, болтали друг с другом чуть поодаль, одиночки же погрузились в чинное молчание, скрашиваемое парой скромных улыбок. Я не знала этих людей, а они – меня, и от этого зудела тревожность. Но надо же с чего-то начинать? Не успела я заговорить с одной девушкой, как гид с кислотным платком на шее пружинистой походкой рассёк толпу и встал лицом к нам.

– Альплагерь Безенги, приветствую! Меня зовут Сергей, я ваш гид. В нашем с вами путешествии мне будет помогать Максим. – Он указал на высокого парня в задних рядах. Тот помахал рукой. – Итак, начнём с переклички…

После первого знакомства и всех доплат нас с багажом погрузили в пазик. Рюкзаки и чемоданы плотно лежали друг на друге подобно строительным блокам, занимая треть автобуса. Автобус тронулся.

В придорожном ресторанчике члены группы, сидя вокруг сдвинутых столов, по-прежнему вели себя тихо и присматривались друг к другу. Во время рассказа о дальнейших планах я очнулась на фразе:

– … сыграем в снежный ком. Каждый будет называть имена предыдущих, представляться, немного рассказывать о себе и том, чего он ждёт от этого путешествия.

Моё место в очереди, как на зло, была ближе к хвосту. Я боялась назвать кого-нибудь не так и мысленно повторяла имена. Раз за разом, пока не выучила их наизусть. Хоть я и работала с людьми, но обычно не видела их (если они по ошибке не включали веб камеру). Чтобы связать имена новых знакомых с их лицами, пришлось напрячься. Имена и даже некоторые профессии я повторила без запинки, голос сорвался только на собственных ожиданиях: признаться в своём желании сбежать от карьерной неопределённости? О том, что всё в родных краях достало? Звучало жалко в сравнении с другими. Решила поделиться другой, «причёсанной» версией:

– Я… ходила в музей Рериха на ВДНХ, и его картины меня впечатлили. Мне захотелось увидеть такие же величественные горы в живую, ощутить себя песчинкой на фоне огромной природы. И я решила начать с Безенги.

– Мекка альпинистов – отличный выбор. – Прокомментировал гид, а потом обратился ко всем. – Ну, что ж, песчинки, этому месту будет, чем вас поразить.

И он был прав.

Дорога до альплагеря петляла по зелёным серпантинам в обрамлении отвесных скал. Бело-нефритовые, словно мутное стекло, барашки речных порогов ударялись о камни, от стука колёс по брёвнам перехватывало дыхание. К счастью, пазик всё преодолел. Чем дальше мы уезжали от цивилизации, тем меньше и бледнее выглядели населённые пункты.

Деревья расступались, обнажая травянистые проплешины гор, между которыми были пастбища баранов и яков. Лишь изредка в низинах мелькали сараи, яркие военные городки, сторожки, частный сектор с коваными воротами, чьи хозяева, казалось, соревновались друг с другом в красоте парадного входа. Забор мог быть каменным или деревянным, но ворота – обязательно вычурные.

Наконец я увидела белые пики, словно залитые пасхальной глазурью. Некоторые из них подпирали животы облаков, другие искрились под южным солнцем. Погода в горах менялась с каждым поворотом. Поворотов было много.

Миновав последнее село и КПП заповедника, мы прибыли в альплагерь. Ни одна из увиденных красот природы не тронула моё сердце так, как выглянувшая из-за деревьев Безенгийская стена – белоснежная отвесная гряда в десяти километрах к югу, прямо за которой начиналась Грузия. На её кромке высился равнобедренный треугольник Ге́столы и кошачьи ушки Каты́н-Тау. Обе горы лишь слегка не дотягивали до гордой пятитысячной отметки, в отличие от шести своих ближайших сестёр. Надвигающиеся сумерки малиновой нитью взыграли за древними вершинами. Облака ползли вниз к каменистым подошвам гор, скрывая из вида их необузданную силу.

Нас поводили по лагерю и наспех показали домики, столовую, общественные душевые, сушилки, магазин, баню и единственный работающий в октябре бар. Всё остальное закрылось несколько дней назад вместе с завершением альпинистского сезона. Наша трекинг-группа была последней в этом году.

Я не заметила, как осталась одна среди валунов и однотипных строений без каких-либо признаков жизни внутри. Темнота и шум бурлящей воды вдалеке вызывали мурашки на коже. Я боялась пойти не туда и упасть в мелкую речку с острыми камнями и сильным течением. Налобный фонарик, хоть и освещал лишь ближайшие пару метров в наплывшем тумане, не указывал верного направления, связь не работала, запасная симка осталась в домике. Да и что бы я с ней делала? Ориентироваться на местности меня не учили.