- Очнулся, дикарь?
Дверь открылась и в помещение вошел мужчина, одетый в серую, испачканную копотью ливрею. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы опознать мага. Не особо сильного, но все же мага.
- Ты понимаешь наш язык, раб? – Между тем поинтересовался маг.
Слово «раб», меня сильно зацепило, но я все же решил пока не качать права, особенно учитывая мое нынешнее плачевное состояние. Так что я просто кивнул, не сводя глаз с засуетившегося у столика мага. Тот же, возился с многочисленными склянками и хрустальными приборами, даже не бросая взгляда в мою сторону.
- Повезло тебе, раб. Когда матросы приволокли сюда твою тушку, я уж было подумал все, отмучался дикарь. Вывихи, переломы, треснувшие ребра, большая потеря крови. Да весь твой организм, словно наизнанку вывернули. Пришлось потратить много сил, манны и дорогостоящих лекарств, чтобы поставить тебя на ноги. Если бы не дефицит рабов, которых мы так и не смогли захватить в этом походе, я бы с тобой и возиться не стал. Выбросили бы твою тушку в воду и дело с концом.
Долго возиться со мной корабельный маг не стал. Убедившись в том, что чувствую я себя более-менее сносно, он кликнул надзирателя и пару матросов, которые отконвоировали меня в соседнее помещение, ну или нижний трюм, где за вбитыми в днище корабля лавками сидели многочисленные гребцы.
Первые дни выдались самыми тяжелыми. Организм еще не успел оправиться от полученных травм, когда на него взвалили новую физическую нагрузку. А нагрузка была такая, что в первые дни моя спина была буквально сплошь покрыта рубцами от прилетающих ударов кнута. Надзирателю явно не нравилось как новый раб старался в любой удобный момент, немного передохнуть да дать возможность отдохнуть уставшим мышцам. Удары следовали один за другим, кнут свистел, высекая кровавые полосы на моей спине.
- Работай, раб, солнце еще высоко! – Обнажив гнилые зубы в усмешке, пророкотал надзиратель. – Таких дерзких как ты, я быстро ломаю. Седмица-другая и будешь мне ноги целовать ради лишнего куска хлеба. А еще раз посмотришь на меня так косо, я привяжу тебя к столбу и буду стегать, пока кожа лохмотьями не слезет!
Пусть я и был скован цепями, тело ломило, а источник был пуст и искорежен, не позволяя применить даже малейшее магическое усилие, пропускать такие слова я не собирался. Плевать, кем себя возомнил этот пузатый ублюдок, но я собирался продать свою жизнь подороже. Во всяком случае, примерять на себя участь раба я точно не собирался. Именно в тот момент, когда я уже собирался повиснуть на спине уходящего надсмотрщика, чьи-то сильные пальцы, словно когти грифа, впились в плечи.
- Тихо, парень. Спокойнее. Если ты хочешь дожить до старости, то вырабатывай в себе терпение и смекалку. – Прозвучал у меня над ухом тихий старческий голос. – Терпение поможет пережить самые суровые времена, а смекалка не позволит в них вступить. Словно в кучу навоза.
Так я и познакомился со своим соседом по лавке и гребле этим проклятым веслом. Лагрим был невысоким мужчиной, с болезненно белой кожей, и потускневшими голубыми глазами. Из-за долгого пребывания в темном помещении, где отсутствовал солнечный свет, его легко можно было спутать с призраком. Особенно, учитывая его длинную седую бороду и выступающий сквозь тонкую без малейшей капли жира кожу, скелет.
Лагрим не только спас меня в тот момент, но и на все ближайшее время стал моим близким другом и наставником. Он не был магом, и в этом плане ничего не мог дать. Но прежде, чем попасть в рабство, старик полжизни провел, преподавая в Сгарском университете. Он стал тем самым ключом, что открыл мне двери познания в новый мир. За то время, что мы провели, вращая веслом, он поведал мне об истории различных стран, посвятил в геополитику, объяснил структуру построения общества в различных уголках мира, и рассказал о взаимоотношениях между различными классами общества.
Лагрим оказался для меня самым настоящим кладезем информации и я был готов днями и часами слушать его рассказы и объяснения о различных событиях, происходивших в истории той или иной страны. Все это было для меня ново и я, словно губка, впитывал себя знания, которыми делился сосед. Пусть я и был прикован цепями, пусть находился в незавидном положении раба, но знания о внешнем мире, попросту не могут быть лишними.
Да и надолго задерживаться в рабстве я, разумеется, не собирался. Стоило только восстановить свой источник, собрать силы и дождаться подходящего момента. Но сейчас об этом можно было лишь мечтать, ведь искореженный, искалеченный источник восстанавливался удручающе медленными темпами. Даже в тот раз, после предательства Аган, когда я едва не выжег себя изнутри, источник силы восстановился куда быстрее. Всего через неделю, я уже мог использовать простейшие заклинания, через две, он почти приобрел свою обычную яркость. Но в этот раз, все было не столь радужно. Прошло уже больше трех недель, а все, на что я был способен - это зажечь крошечную искорку на кончике пальца. Да и то, на это уходили все силы, что я копил в течение дня.
К счастью, когда мое бессознательное тело принесли к корабельному магу, источник находился в столь плачевном состоянии, что был совершенно не виден постороннему наблюдателю. Если бы пираты знали что за веслами у них сидит маг, то со мной, поступили бы совершенно по-другому. С каждым днем, когда источник постепенно возвращался в норму, я все больше опасался, что маг заметит всполохи силы у себя под носом. Пока высшие силы меня миловали, и корабельный маг был занят куда более важными делами, чем приглядываться магическим зрением к рабам. Но сколько еще будет длиться подобная удача - я не знал.
- Знаешь, Китан, Архипелаг забытых островов или как его называют в народе, пиратский архипелаг - это удивительное природное и историческое явление. В прошлом, кхе-кхе. Когда великие империи соперничали между собой за укрепление сфер влияния и расширение колоний на восточном материке, эти острова играли важнейшую роль в торговых и военных маршрутах. Именно через них проходили важнейшие логистические коридоры, происходили переброски войск и товаров. Да-да, самые крупные тамошние города изначально закладывались переселенцами из окраин империй. Это сейчас там выросли пиратские порты, не дающие покоя торговым судам, пересекающим океаны. А раньше весь архипелаг был поделен между империями и еще несколькими крупными королевствами, участвовавшими в колонизации. Они выстраивали первые гавани, возводили дома и укрепления. Позже паромные и лодочные переправы между островами. Налаживали верфи и запускали кораблестроение.
Лагрим мог говорить бесконечно, в красках и с восторгом смакуя каждый момент истории, в подробностях превознося то или иное событие. Я же, навострив уши, старался уловить и запомнить каждое его слово, попеременно оглядываясь через плечо и подмечая, не подобрался ли к нам надзиратель. На общение между рабами был наложен строгий запрет и, пойманные за подобным, легко могли быть высечены пузаном, а после засажены по разным местам, дабы исключить возникновение новых разговоров. К счастью для нас, шума в трюме было предостаточно, так что тихий монолог старика, не долетал до лишних ушей. Скрип весел, монотонный бой барабана, шум волн, свист паруса, кашель, лязг цепей - все это создавало целую какофонию звуков, за которой мы могли скрывать свои перешептывания.
- История - это интересно, Лагрим, но раз уж мы плывем на этот архипелаг, может, расскажешь мне о его современном устройстве? – Тихо попросил я. – В первую очередь меня интересует главное - это единое государственное образование? Как там с законами, и какие порядки?
- Боги милостивые! Да о каком единстве и законах ты говоришь, когда речь заходит о пиратах. Это ведь преступники: беглые каторжники, убийцы да насильники - самые натуральные отбросы общества, связавшие свою жизнь с морским разбоем. На архипелаге множество различных пиратских кланов и островов, в укромных бухтах которых, они скрывают и ремонтируют свои суда, готовясь к новым рейдам. Обычно это крошечные островки, на которых есть одно-два маленьких поселения. Закон… закон в таких поселениях устанавливается и поддерживается самими пиратами. Так что он не только разнится от поселения к поселению, но и легко может игнорироваться. Особенно если кланы начнут междоусобную разборку или решат, что их ущемили в доле добычи.
