- Что... что это за травка? - спросил он.
- Хорошее дерьмо, да?
- Но... это...
Ее рука казалась прохладной на его шее; она оторвала Джеффа от стенки бассейна и подложила ему подушку.
- Ложись на спину, - сказала она, положив другую руку ему на грудь. - Вот, подними руки... - Она помогла ему снять куртку.
Джефф начал испытывать страх. Он знал, что трава не должна оказывать на него такого воздействия: конечности казались свинцовыми, голова - холодной и пустой, а глаза словно плавали в своих глазницах. Но ни одно из этих странных ощущений не было неприятным.
- Что... происходит, Мэл? Что... это за дрянь?
- Просто трава. Ну, может быть, с небольшими добавками. Ничего особенного. - Она выдернула косяк из его руки. - Хочешь пить?
Его язык был похож на кусок вяленой говядины, и он кивнул.
Мэллори поспешила прочь, оставив его смотреть на желтоватую темноту над головой. Казалось, она клубится и смещается, то отдаляясь, то прижимаясь к нему, и он с любопытством и забавой наблюдал, улыбаясь от искушения протянуть руку и попытаться дотронуться до нее. Нечто смотрело на него с края бассейна золотистыми глазами и черными когтями, которые скребли по цементу, когда оно пятилось назад.
Когда Мэллори вернулась, в одной руке она держала две бутылки "Миллера", а в другой - фонарь. Свитера на ней не было, она была одета в сухую белую футболку, которая прижималась к ее еще влажным грудям; между ними покоился ее Крестопор. В свете фонаря Джефф разглядел сквозь тонкую ткань темные круги ее твердых, влажных сосков. Она опустила фонарь, сняла крышку с пива и протянула ему.
После того как они сделали по хорошему глотку, Мэллори легла рядом с ним и снова закурила косяк. Она положила руку ему на грудь и стала перебирать пальцами пуговицу на его рубашке.
- Теперь мы одни, Джеффи, - прошептала она. - Отец знал достаточно, чтобы уйти два года назад. - Она расстегнула пуговицу и провела пальцем по его груди под рубашкой. - Теперь мы знаем, почему... - Расстегнув еще одну пуговицу, она просунула руку под рубашку и погладила его мягкими, медленными кругами. - ...мы останемся здесь?
Джефф закрыл глаза и вздохнул, когда расстегнулась еще одна пуговица и еще одна, а ее рука переместилась на его живот, понемногу вытаскивая рубашку из брюк и просовывая пальцы под ремень.
- Ты хочешь остаться с ней?
Губы Мэллори коснулись его уха, и он вздрогнул, ощутив прикосновение всем телом.
- Зная, что она делает? Как она лжет?
Джефф открыл глаза, когда она прикоснулась к его губам косяком; он покачал головой.
- Ну же, - вздохнула она. - Еще немного.
Джефф затянулся.
Ее пальцы скользнули по волоскам под его брюками.
- О чем еще она нам лгала, Джефф?
Он покачал головой, начал было говорить: "Она не лгала", но не смог этого произнести, потому что не верил в это и потому что не мог перевести дыхание.
- Как ты думаешь, насколько ей не все равно, - продолжала она, дуновение от ее голоса бархатисто мягко касалось его шеи, - когда вся ее жизнь - все - было ложью?
Он слегка выгнул спину, когда ее пальцы коснулись его эрегированного члена; попытался думать, попытался собрать слова воедино в своей голове...
"Может быть... может быть, она... делала... все, что могла..."
Но мысль пришла без всякой уверенности, только с усилием.
Мэллори перекинула одну ногу через его ногу, вытянула руку и провела ею по выпуклости на его джинсах.
- Мейс был прав, - хихикнула она, сжимая руку. - Правда? - Она игриво облокотилась на его бедра и положила руки на плечи, наклонившись к его лицу. Крестопор качался над ним, как маятник. - Разве не так?
- Откуда... он мог знать?
С горловым смехом она потянулась за косяком, сделала затяжку, накрыла его рот своим и осторожно раздвинула его губы языком, а затем выпустила дым ему в рот.
- Он не человек, - прошептала она. - Я не знаю, кто он, но он не один из нас. Он... лучше. Что-то большее и могущественное. Он знает все... он может делать разные вещи... и он пришел за нами, Джефф.
Даже когда он затягивался, тихий, далекий голос подсказывал ему, что этого делать не следует. Когда Мэллори наклонилась вперед, ее таз прижался к его тазу, ее груди слегка коснулись его груди, а Крестопор, прохладный и тяжелый, упал на его горло.
- Ты ведь не хочешь остаться с ней, правда? - прошептала она. - Я уж точно, не хочу. Я пойду с ним. Ты можешь пойти тоже, Джефф. Пойдем со мной.
В голове у него мельтешило множество несвязных мыслей, и он никак не мог вспомнить, почему это плохая идея, почему он не должен соглашаться пойти с ней...
"...в лучшее место... пойти в лучшее место..."
...но все никак не мог вспомнить. Это было как-то связано с Джей Ар и Лили...
"Где Лили?"
...и Крестопором, но его мысли затуманились от удовольствия, когда Мэллори расстегнула ремень и брюки и медленно потянула вниз молнию со словами:
- Пожалуйста, Джеффи. Мы можем быть вместе столько, сколько захотим...
Она просунула палец под резинку его трусов и медленно провела им вперед-назад.
- Делать все, что захотим...
Мэллори положила другую руку на его натянутые трусы и нежно обхватила его пенис; Джефф задрожал, сжал кулаки и издал протяжный, вибрирующий стон, когда она стянула с него трусы, взяла в руку его твердый член и любовно погладила его.
Джефф резко вдохнул и коснулся ее руки, на мгновение погладил ее плоть, но...
"Со мной что-то не так..."
...затем оттолкнул ее руку, задыхаясь:
- Нет, мы... мы не должны, Мэл, это... это не...
- Что "не"? - рассмеялась она. - Это не правильно? Не нормально? Ну, знаешь что, Джеффи? - Он чувствовал ее дыхание на своем члене, а ее рука продолжала двигаться. – Место, куда Мейс поведет нас... Там нет ни правильного, ни неправильного. Там вообще нет правил. Нет нормального или ненормального.
Она лизнула нижнюю часть его члена, держа его у основания, как мороженое.
- Значит, все в порядке, - продолжила она, причмокнув губами. – Вот это, я имею в виду. Когда мы уйдем с Мейсом, мы будем свободны, Джеффи, мы сможем делать все, что захотим.
Она накрыла его член своим ртом, и спина Джеффа напряглась.
- Ты пойдешь? - пробормотала она, на мгновение приподняв голову. - Я не уверена, но думаю, мы уйдем сегодня вечером. Ты пойдешь?
Он задыхался, закрыв глаза, а от ее прикосновений по телу пробегали горячие волны невообразимых ощущений.
- Мы можем быть вместе вот так, Джефф, - сказала она, скользя губами по его члену. - Мы можем быть вместе все время, и никто нас не найдет, не остановит и не...
Ее голос затих, потому что теперь она села, сняв футболку, взяла руки Джеффа и положила их на свои груди, надавливая на бугорки плоти, к которым он так давно хотел прикоснуться, и вдали Джефф слышал свой смех, слышал свой голос: "Да, да, да", чувствовал, как кивает его голова, ощущал ее мускусный запах, и, проникая в нее, он знал, что куда бы она ни направлялась, он пойдет с ней...
Толпа в "Фантазме" становилась все более неистовой. Не раз Джей Ар видел, как над покачивающимися головами поднимали стул и швыряли его в воздух. Крики и смех смешивались до тех пор, пока не стало невозможно отделить одно от другого.
Прибыло еще больше родителей, и некоторые из них направились в толпу подростков, разыскивая своих детей, некоторые выкликивали их. Один мужчина, представительный, с черными волосами и седыми хохолками над ушами, одетый в темный костюм, протиснулся в толпу, возвышаясь над остальными. Он прижал руку ко рту и закричал, размахивая руками, пытаясь привлечь чье-то внимание. Очевидно, он нашел того, кого искал.
Музыка не прекращалась. Одна песня сменялась другой, а Мейс, выпрямившись, шествовал по сцене, размахивая руками взад-вперед, словно произнося заклинание над зрителями. Насколько Джей Ар мог судить, только что началась новая песня, и впервые с тех пор, как группа начала играть, он прислушался к тексту, разглядывая толпу подростков внизу.
