В дверь ворвалась Чонте, вытирая лицо полотенцем, и сказала:

- Парень в рыбацкой кепке, который сидит во втором ряду - большой любитель давать чаевые. Ему нравится, когда ты трясешь сиськами.

- Спасибо.

В комнату торопливо вошла Дебби, поправляя серьгу.

- Я выхожу с тобой следующей. Минуточку.

Одетая в черный тедди с серебряными отпечатками рук на груди, Эрин вышла из гримерки, пересекла бар, положила четвертак в музыкальный автомат и выбрала две композиции.

Началась песня Тины Тернер, и Эрин поспешила через зеркальную дверь у музыкального автомата, прошла через маленькую комнату у сцены и, шлепая по бедрам в черных колготках, отбила такт. Она широко улыбнулась и вышла под хор свистков, возгласов и топота ног.

На сцене находилось два подиума с зеркалами вдоль задней части и выкрашенными в медный цвет шестами на каждом конце, вокруг которых сидели мужчины. Когда к ней присоединилась Дебби, крики и хлопки стали еще громче. Эрин задрала ногу, покачивая бедрами, подошла к шесту, обхватила его и, улыбаясь через плечо и облизывая губы, задорно заскользила вверх-вниз.

На другом конце сцены Дебби, молодая женщина со стройной фигурой танцовщицы, повернулась спиной к зрителям, наклонилась и улыбнулась, игриво запустив два пальца под резинку трусиков.

Эрин заметила мужчину в рыбацкой кепке, сидящего у подиума. Ему было пятьдесят с небольшим, а брови росли на лбу, как маленькие седые кустики. Он поманил ее мозолистыми руками, сверкнув серебряной коронкой зуба, ухмыльнулся и позвал:

- Иди сюда, детка, иди к папочке!

Она стала пританцовывать, опустив часть тедди настолько, чтобы обнажить одну грудь, а затем снова прикрыла ее.

- Да! Вот что мне нравится! - Он шлепнул пятидолларовую купюру на край подиума и откинул назад козырек своей кепки.

Эрин сверкнула второй грудью, танцуя ближе к нему.

- Продолжай! - прорычал он, кладя еще одну пятерку.

"И ты тоже продолжай", - подумала она.

С ним было еще четверо мужчин, которые смеялись, подбадривая ее, подбрасывая однодолларовые бумажки на подиум.

Эрин стянула верхнюю часть тедди до талии, обнажив обе груди, и повернулась к мужчине спиной, наклонившись так, чтобы видеть его между своих ног. Она протянула обе руки между ног и медленно погладила ягодицы, затем подняла руки по бокам и искусно встряхнула плечами, заставив свои перевернутые груди покачиваться в круговом движении.

Его бугристая рука шлепнула десятку на подиум.

За спиной мужчины раздался резкий звук, и Эрин обернулась, увидев, как кто-то встал так быстро, что стул упал и загрохотал по полу. Она прищурилась от яркого света, освещавшего сцену, и, продолжая двигаться под музыку, провела пальцами по груди, но затем, узнала молодого человека, который стоял в метре от подиума с отвисшей челюстью, уперев руки в бока.

Когда она узнала Джеффа, весь шум в баре словно утих, как будто кто-то убавил громкость на радиоприемнике; руки беззвучно хлопали, рты беззвучно шевелились.

Джефф начал неуклюже пятиться назад, его рот то открывался, то закрывался. "Мама... Мама".

Эрин почувствовала, что у нее слабеют колени, и застыла на месте, глядя на своего сына. Она видела Брэда и трех других парней, сидевших за столом рядом с Джеффом, видела, как Брэд наклонился к ним, как его глаза в недоумении уставились на нее, и смутно слышала, как он будто с большого расстояния произнес:

- Господи, это же его гребаная мамаша!

- Джефф, - вымолвила она, но это был только шепот. Руки ее судорожно сжали тедди, пока не грудь не оказалась прикрытой.

Отступив назад, Джефф задел столик и пролил напитки на двух мужчин, которые принялись беззвучно кричать на него, а он повернулся, увернулся от другого столика и поспешил к заднему выходу.

Щедрый на чаевые клиент застучал кулаком по подиуму с криком:

- Эй, милая, в чем проблема?

Музыка снова зазвучала, и она услышала свист и улюлюканье мужчин, которые с нетерпением ждали, когда она продолжит танцевать. Она сошла с подиума, встав на пустой табурет, и опустилась на пол в тот момент, когда Брэд и его друзья поспешили от своего столика вслед за Джеффом, который, споткнувшись, вышел через дверь и исчез.

Парни добрались до выхода раньше Эрин, потому что слезы заливали ей глаза, заставляя все вокруг превращаться в сверкающее пятно света и цвета. Она вытерла глаза онемевшими руками, не обращая внимания на оклик Нила:

- Эй, что ты делаешь? Куда ты идешь?

Она вытянула перед собой руки, сцепила локти и, хлопнув дверью, выскочила под дождь. Яростный порыв ветра заставил ее остановиться и обнять себя за плечи, так как дождь намочил ее тедди, прижав к телу, как вторую кожу.

Эрин смотрела, как Джефф торопливо пересекает заднюю парковку, расплескивая воду ногами; Брэд и его друзья шли позади, сгорбив плечи от непогоды. Джефф остановился и тяжело прислонился к столбу единственного уличного фонаря, освещавшего стоянку; он наклонился вперед, схватился за живот, и его вырвало в то время, пока остальные обступили его.

Она позвала его по имени, но Джефф не откликнулся. Брэд похлопал его по спине и, когда тот закончил блевать и снова встал прямо, обнял его за плечи и повел прочь от фонарного столба.

- Подожди, Джефф! - крикнула Эрин, перебегая парковку.

Парни подошли к старому белому "Мустангу" и стали забираться внутрь.

- Джефф, пожалуйста, подожди! - Ее голос возвысился до отчаянного крика, и она замахала рукой над головой, чтобы привлечь его внимание. Каблук правой туфли сорвался, и Эрин опрокинулась на тротуар. Боль пронзила ногу, и она вскрикнула, упав вперед и скребя ладонями по мокрой мостовой. - Пожалуйста, подожди! - проголосила она, но ее слова потерялись в рыданиях. - Пожалуйста!

Ее обзор на "Мустанг" закрывали две другие машины, но она услышала, как захлопнулись двери, как взревел двигатель и как шины проехали по луже.

В тот момент, когда Эрин, всхлипывая, стояла на коленях, небо озарила изломанная полоса молнии. Она медленно встала, сняла правую туфлю и, пошатываясь, вернулась в бар.

Внутри было так же шумно и оживленно, как и тогда, когда она выскочила на улицу, словно ничего не произошло и все осталось по-прежнему. Но Эрин чувствовала себя лет на пятьдесят старше, и бар почему-то казался ей другим - уродливым, грязным, более мрачным, чем раньше.

Нил догнал Эрин, когда она направлялась в гримерку.

- Господи, посмотри на себя! - пробурчал он. - Что случилось?

Сжимая туфлю в кулаке, Эрин огрызнулась:

- С каких это пор ты стал пускать сюда несовершеннолетних?

- Что? А, их. Это были мой шурин и его друзья. У него день рождения, и я...

- Ну, один из этих друзей - мой сын!

- О, Боже, - вздохнул он, когда она, все еще прихрамывая, пошла по коридору. - Эй, хочешь найти их? - позвал он.

Эрин остановилась.

- Они идут сегодня в "Фантазм". Играет какая-то группа. Ты можешь отлучиться на пару часов, если хочешь.

- Пару часов? - ответила она через плечо. - Я не вернусь, Нил. Я увольняюсь.

В гримерной она бросила туфлю в раковину. Эрин вся промокла, тушь потекла, а чулок порвался.

"Но, если ты будешь продолжать скрывать это от них..." - говорил Джей Ар.

Эрин горько рассмеялась сквозь слезы, ненавидя себя за то, что не прислушалась к совету психолога, что вообще согласилась танцевать стриптиз, что не закончила образование, чтобы получить достойную работу...

- Ты там в порядке, милая? - спросила Чонте.

Она подумала о еженедельных телефонных звонках матери и о том, как приятно было всегда заверять ее в том, что с ней и детьми все в порядке. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем она снова сможет честно сказать это.

- Нет, - пробормотала Эрин. - Нет, я не в порядке...

За час до начала выступления Крестопора в "Фантазме" было так много народу, что подростки на танцполе могли только стоять на одном месте и двигать плечами в такт музыке. Джей Ар и преподобный Бейнбридж неуверенно вошли в клуб, и психолог поморщился от шума, предчувствуя, что через тридцать минут, а может, и меньше, у него начнет болеть голова.