Мейс исчез на несколько минут, но вернулся и заверил их, что все в порядке. Он предложил Кевину сходить за едой, и тот вылез из бассейна, взял с пола свои мятые джинсы и надел их.

- Хочешь, чтобы мы нашли этого преподобного? - спросил парень.

- О, нет. С ним проблем не будет, теперь он знает, с чем имеет дело, - произнес Мейс. Он дал Кевину немного денег и велел принести пиццу.

Кевин посмотрел через край бассейна на Мэллори.

- Хочешь с нами?

Та уже собиралась отказаться, когда Мейс ответил за нее:

- Она останется.

Кевин забрал Марка и Тревора с собой, пообещав скоро вернуться.

Мэллори закрыла глаза, глубоко вдохнула, расслабилась и улыбнулась, ощущая легкую эйфорию. Она слышала над собой шепот Мейса.

- Никки? Как ты себя чувствуешь?

- Мм... сонно.

- Есть боль?

"Боль?" - подумала Мэллори. - "Что случилось? Кто-то пострадал?"

- Немного, - пробормотала Никки. - Неплохо. - Улыбка в ее голосе, - Спасибо.

- Вот. Одеяло. Полежи в тепле. Расслабься. Спи. Покури еще немного.

- Ммм...

- И помни. Наш уговор... твое обещание?

- Я помню.

- Хорошая девочка.

Мэллори пошевелилась под одеялом. Ощущение, что ее бедра трутся друг о друга, а кожа гладкая и теплая, успокаивало и немного возбуждало. По радио играла какая-то песня... Мэллори подумала, что она ей нравится, но она не была уверена... трудно было сосредоточиться на тексте... на мелодии... на чем бы то ни было. Все вокруг, даже с закрытыми глазами, казалось, слилось воедино, как пролитая краска.

Пока на ее колено не легла рука.

- Мэллори? - Это был Мейс.

- Хм? - Она приоткрыла глаза.

- Ты совсем одна.

- Ты отослал Кевина.

- Нет причин для того, чтобы ты была одна. - Он сел рядом с ней, прислонившись спиной к стенке бассейна. - Наслаждаешься?

- Угу.

- Я рад.

Мейс нежно погладил ее по волосам, и она улыбнулась, вспомнив, как отец проводил пальцами по челке, игриво откидывал ее на лоб, а потом ласково укладывал на место.

- Ты скоро пойдешь домой?

- Не знаю. А что, ты этого желаешь?

- Это зависит от тебя. - Он нежно провел кончиком пальца по ее ресницам. - Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

- Правда?

- Правда. Вот. - Он потянулся через ее голову к краю бассейна и достал трубку с зажигалкой. Затем сунул трубку между губами, зажег ее и протянул Мэллори.

Она вдохнула и задержала дым в легких.

- А твоя мама не расстроится? - спросил Мейс.

- Наверное, она даже не знает, что меня нет дома.

- А твой брат?

Она пожала плечами, выдохнула и сделала еще одну затяжку.

- Знаешь, Мэллори, я думаю, что твой брат очень заботится о тебе.

- Я знаю.

- А ты? Ты не боишься, что он расстроится? Что он будет волноваться за тебя?

- Он всегда волнуется.

Мейс провел пальцем по линии ее челюсти, и Мэллори закрыла глаза и откинула голову назад, когда он погладил ее горло; кожу покалывало.

- Стал бы он беспокоиться, - прошептал Мейс, - если бы знал, что с тобой все в порядке? Что ты хочешь находиться здесь?

- Я не знаю.

- Может, если бы он знал, что все не так уж плохо, он бы тоже захотел прийти. Чтобы быть с тобой. - Он придвинулся к ней ближе, обнял за плечи. - А что, если твой брат придет сюда, и никому из вас не придется возвращаться домой?

- Ну, мне бы пришлось когда-нибудь вернуться домой. Переодеться, может быть, купить кое-какие вещи. Я не принимала душ с тех пор, как пришла сюда.

- Мы бы здесь не остались. Не в этом здании. Я уеду отсюда. Я подумал, что ты захочешь пойти со мной, ты и твой брат.

- Когда ты уезжаешь?

- Пока не знаю. - Он провел кончиком пальца по краю ее уха. - А ты бы хотела поехать?

- Не знаю. Куда... ты собираешься?

Он нежно прикоснулся губами к ее лбу.

- Подальше отсюда. - Он поцеловал ее бровь, глаз, потом отстранился, перебирая пальцами Крестопор, висевший у нее на шее, и слегка коснулся им кожи ее горла, улыбнувшись ей так, что она почувствовала себя на вершине мира. - В лучшее место.

- А Кевин... поедет?

- Думаю, он поедет, если я его приглашу, а я приглашу. Я собираюсь пригласить всех. Когда я уйду - он погладил ее нижнюю губу - я хочу взять всех вас с собой...

В "Нью-Йоркской пиццерии Микки Ди" толпились шумные, стильные и симпатичные папочкины детки. Кевин так их и называл: "папочкины детки". Даже уродливые казались симпатичными.

Кевин отвел Марка и Тревора в укромный уголок, чтобы подождать заказ. Он ненавидел "Микки Ди", но это была ближайшая пиццерия, и, хотя ему не нравилось признавать это, их пицца являлась лучшей на бульваре.

Прислонившись к стене, Кевин наблюдал за собравшимися. Те сгрудились над пинбольными автоматами и видеоиграми, толпились вокруг столов и поднимали обледеневшие пивные кружки с громкими тостами. Некоторые из них извивались своими натренированными телами на маленьком танцполе перед телевизором с большим экраном, по которому показывали клип Лайонела Ричи.

Кевин чувствовал себя не в своей тарелке, почти как при приступе клаустрофобии. Он подумал о том, как счастливы стали бы его родители, если бы он вписался в эту толпу; если бы у него на руках была одна из этих загорелых бойких девушек, если бы он водил спортивную машину и укладывал волосы в модную прическу. Но он никогда не смог бы этого сделать - он не хотел этого, и по этой причине он всегда будет оставаться чужаком в своей семье.

Кевин держал в руках талон с номером заказа. Он повернулся к Тревору, сунул ему в руку клочок бумаги и сказал:

- Я сваливаю отсюда на хер. Буду ждать тебя снаружи.

Перед рестораном "Микки Ди" располагался небольшой внутренний дворик. Под бирюзово-сине-белым полосатым тентом были расставлены деревенские столы и скамейки, похожие на столы для пикника. С навеса каскадом стекала вода, придавая оживленному бульвару сказочный вид.

Кевин прислонился к одному из столиков и прикурил сигарету. Он не ездил на мотоцикле уже несколько дней и подумал о том, что мотоцикл, припаркованный на Уитли, промок от дождя. В обычной ситуации он бы не оставил его без защиты на такой срок. Этот байк был очень важен для него. Иногда он садился на него и ехал, даже когда не знал, куда ехать. Он чувствовал себя лучше в незамкнутом пространстве, и не думал, что когда-нибудь сможет водить машину. Уже несколько дней ему не хотелось садиться за руль мотоцикла, и не только из-за того, что он был слишком увлечен наркотиками Мейса и телом Мэллори. С тех пор как Мэллори наконец согласилась присоединиться к Крестопору, в жизнь Кевина вошло чувство, которого он никогда раньше не испытывал, чувство, которое, казалось, росло по мере того, как он проводил все больше времени с Мейсом.

Удовлетворение.

Дверь за Кевином открылась, и он повернулся, надеясь увидеть Марка и Тревора с пиццей.

Там стоял Ларри Кейн.

За его спиной находились еще трое парней, все с широкими плечами и толстыми мускулистыми шеями.

- Эй, приманка для геев, - сказал Ларри, ухмыляясь и быстро приближаясь к нему, - что ты здесь делаешь? Не думал, что это место в твоем стиле. Твои друзья с тобой? Где Мэллори, ты ей надоел или что? - Он стоял в нескольких дюймах от Кевина.

Не двигаясь, чувствуя на лице пивное дыхание Ларри, Кевин стоял, не моргая.

- Ты все еще куришь? - спросил Ларри, постукивая ногтем по сигарете Кевина. - Разве ты не знаешь, как это вредно для тебя? Ты что, не читаешь газет? Или... читаешь?

Трое парней позади него захихикали, каждый из них переминался с ноги на ногу.

Кевин посмотрел на дверь, желая, чтобы Марк и Тревор поскорее пришли.

Ларри выбил сигарету из рук Кевина.

- Просто думаю о твоем здоровье, чувак, - усмехнулся Ларри.

Остальные снова засмеялись.

- Так как у вас с Мэллори дела? Вы счастливы? Она... она дрочит тебе, пока вы катаетесь на твоем большом дурацком мотоцикле?