– Ну и какого черта его не назвали Райков? Ничего бы страшного не произошло, вряд ли они попали бы под Закон об описании товаров.

– Ты права. И это было бы совсем по-райски!

– Не смешно, – огрызнулась Эмили, пока я вела ее к назначенному нам месту встречи.

Реальность царствования среди грязных, невзрачных бунгало, клубов перекати-поле и парикмахерской под названием «Чубчик» явно снижала привлекательность самой идеи.

– Зато здесь сказано, что местные жители чрезвычайно доброжелательны, – попыталась я подбодрить подругу.

– Мне казалось, в данном случае это само собой разумеется. Разве ты не сказала, что название «Техас» обозначает «друг» на одном из языков индейцев?

– Так ты слушала! – поразилась я. – Да, оно произошло от слова tejas. Ого! – невольно произнесла я, увидев следующее предложение.

– Что еще? – угрожающе спросила Эмили.

– Здесь написано, что жители Техаса «традиционно занимаются сельским хозяйством и животноводством».

Но прежде чем мы успели пошутить на тему «как вы находите этого козла», мы увидели мэра. Томми Келсо был в меру упитан и одет со всеми подобающими регалиями и даже с аксельбантом. Правда, для костюма он почему-то выбрал грубый лен, а не мех горностая, да и встречу нам назначил не в кабинете, отделанном красным деревом (на что можно было бы рассчитывать, учитывая, что он мэр), а в пресловутом «Мире оленей», специализированном магазине по продаже изделий из шкуры оленя и сувениров соответствующей тематики. (По правде говоря, этот магазинчик был единственным привлекательным для туристов местом в Рае.)

– Добро пожаловать. – Он крепко пожал нам руки, почему-то при этом отводя глаза в сторону. – Знаете, вообще-то, вы первые английские леди, с которыми я встречаюсь, – признался он, будто отдавая дань уважения дружественным чужеземцам.

– А вы наш первый мэр, – выпалила Эмили.

– Да? – он испуганно отскочил. – Ну, вы уже знакомы по телефонным разговорам с Нэнси, – он указал на внушительных размеров мадам, стоящую неподалеку. Она будет вашей дуэньей на сегодня.

– Дуэньей? – Эмили открыла рот от удивления.

Я выразительно посмотрела на нее. Интересно, где это Томми набрался таких представлений о женщинах Англии? С одной стороны, все его поведение скопировано из фильма «Комната с видом», а с другой – его возмущенный взгляд предполагает, что он насмотрелся «Рита, Сью, а также Боб».

– Не желаете ли перекусить перед обедом? – Нэнси взяла на себя обязанности гостеприимной хозяйки. Она подвела нас к стойке бара и принялась уговаривать Эмили попробовать склизкие кусочки бедного Бэмби.

– А вы знаете, что вяленая оленина является сильным афродизиаком? – провозгласила Нэнси, не обращая внимания на то, что последнее слово заставило мэра Томми в ужасе спрятаться за прилавок. – С тех пор, как моя дочь взяла кусочек с собой в школу, ее преследует целая толпа воздыхателей. В результате все ее подруги заказывают мне оленину!

– А как этим пользоваться? – Эмили увлеченно рас сматривала сероватый лоскуток мяса. – Потереть им за ушами перед выходом на ответственную вечеринку?

– У меня есть идея! Может, вам попробовать предложить его на парфюмерном рынке? – сострила я. – Всего один вдох – и весь мир у ваших ног.

Я повернулась к мэру в надежде, что он оценит мою шутку, но он затаился в отделе, где продавались кошельки из оленей кожи, увлеченно проверяя качество швов на сумке для яиц. Не очень-то вежливо с его стороны. Уж не знаю, что заставило его так нервничать, но подозреваю, что он посчитал тему разговора слишком женской. И пока Эмили заказывала большой кусок вяленой оленины у Нэнси, я попыталась завязать с ним разговор. В ответ – никакой реакции. По-моему, мы уже дошли до того состояния, что не можем даже привлечь внимания того, кто назначил нам свидание.

– Идите к нам! – Я энергично замахала мэру рукой, прямо как на аэробике.

– Не хочу подходить слишком близко, – крикнул он в ответ, все еще держась на почтительном расстоянии. – Вы же знаете, какие жаркие сейчас предвыборные дни! – добавил он, недвусмысленно указывая на камеру слежения.

Господи, что же происходит? Неужели мы действительно кажемся такими чопорными или проживание рядом с тюрьмой наложило на мэра свой отпечаток? Даже когда мы садились в его огромный «макси-вэн», чтобы до обеда покататься и посмотреть на оленей, он прогнал нас с переднего сиденья, на котором легко разместилась бы бейсбольная команда. Пришлось довольствоваться задним. Теперь мы находились на «безопасном» расстоянии. Правда, общаться мы могли только на той громкости, которая требуется, чтобы докричаться до водителя школьного автобуса сидя на последних местах. Эмили в недоумении покачала головой.

– Как ты думаешь, если одна из нас выйдет за него замуж, он будет настаивать на отдельных спальнях?

– Что, что? – прокричал испуганно Томми с места водителя.

– Ничего, – прощебетала я в ответ, зажимая Эмили рот рукой. – Поехали!

После короткого осмотра живых и мохнатых версий того, что Эмили только что ела, пришло время для настоящего обеда. «Обед с мэром» вызывал в моем воображении образы роскоши, этикета и проблем с выбором соответствующих столовых приборов, то есть всего того, что напрочь отсутствовало в нашем случае. Ресторан «Красный барон» представлял собой не что иное, как деревянный барак. Внутри он был таким грязным, что заставил бы даже видавшего виды инспектора санэпидемстанции мечтать о скорейшей дезинфекции в джакузи. Я рискнула пройти в туалет, где обнаружила мусорное ведро, полное использованных ватных тампонов, покрытых слоем пыли. Может, в Рае и пять церквей, только вот заповедь «опрятность угодна Богу» жителям этого города, видимо, неизвестна. Я пулей вылетела из дамской комнаты. И обнаружила Эмили, которая в замешательстве стояла перед салат-баром, пытаясь выбрать между вялыми листьями салата, подгоревшими кусочками цветной капусты и подгнившими помидорами. Так как надо было взять хоть что-то, она остановила свой выбор на сухой корявой морковке и перешла в отдел горячих блюд. Здесь в приступе смелости, которой за ней никогда не наблюдалось, она схватила целого неразделанного цыпленка и направилась к столику. Я отважилась на картофельное пюре и наложила целую тарелку с верхом. Никогда раньше я не молилась перед едой, но сейчас истово возносила мольбы. (Господи, не позволь нам увидеть, как это все готовят, и избавь нас от расстройства желудка!) Теперь-то я понимала, почему Нэнси отказалась поехать с нами.

– Приятного аппетита, – пожелал нам Томми и жадно набросился на еду.

Мы с изумлением наблюдали, как он перемалывал зубами кости. Затем он удивил нас еще больше, сообщив, что является совладельцем этой забегаловки и поэтому обедает здесь практически каждый день. Пока мы с Эмили пытались производить убедительное впечатление жующих и глотающих, мне пришла в голову мысль: а не подсыпают ли здесь Томми чего-нибудь в еду? С каждой ложкой он становился все более уверенным в себе и все более разговорчивым. Может, мы вовсе и не виноваты в том, что он так себя вел с нами до обеда? Может, это просто низкое содержание сахара в крови? В любом случае, Эмили решила рискнуть задать ему несколько личных вопросов.

– Итак, Томми, как здесь обстоят дела со свиданиями? – спросила она, запивая ложку еды целой бутылкой лимонада.

Он отложил вилку и помрачнел.

– Знаешь, мне хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить всех свободных женщин в Рае, и все они мне как сестры, – объяснил он. – Если я хочу кого-нибудь найти, мне приходится уезжать в другое место.

– И у меня тоже самое, – тихо вздохнула Эмили.

Я одобрительно чмокнула ее и задала ему следующий вопрос.

– А что техасские женщины ценят в мужчинах?

– Я абсолютно уверен, что больше всего им нравятся мужчины в обтягивающих джинсах и с красивой задницей! – хихикнул он.

Мы опешили от его игривого тона и второпях выпалили следующий вопрос.

– А скажите нам, что надо сделать девушке, чтобы заарканить техасского мужчину?