Широко раскрыв глаза, она молча смотрела на него.

– Мне тридцать пять будет через месяц, – не поднимая глаз, пробормотал он. – И я хочу с тобой все праздники встречать. В своем доме. И какого-нибудь ребенка. – Алексей вздохнул. – Люблю я тебя, – повторил он.

– А чего же ты раньше мне так не говорил? – чуть слышно спросила она.

– Где? – Вскинув голову, он взглянул на нее. – В нашей гостинице под танцплощадкой? Или на чердаке недостроенного дома? Что же это за любовь такая? А вот сейчас, когда шанс вроде как имеется, говорю: люблю я тебя.

– Ну ты даешь. А мне порой знаешь как обидно было? Лежу, замерзаю, ты рядом вроде согреть меня пытаешься. В спину мне горячо дышишь. Что же ты молчишь, думаю. Сказал бы, что я самая красивая и любишь ты меня до умопомрачения. Так черта с два. Что же ты…

– Я уже сказал: это не любовь, когда мужик ничего сделать не может. Помнишь, когда я матрац утащил у каких-то новоселов? – Он улыбнулся. – Вот тогда, когда мы на нем спать легли. Там подушка и даже простыня были. Чуть было не ляпнул.

– Лешка, – обняв его, прошептала Нина. – Знаешь какая я сейчас счастливая? Оказывается, для этого надо совсем немного. А поехать с тобой… – Отстранившись, она улыбнулась. – Я куда хочешь поеду. Ты мужик, ты и решай.

«Вот это берлога, – зайдя в туалет, думал Зубов. – Я не ожидал увидеть такое. А она, шалашовка, хату сдает. Интересно, сколько у нее таких хат? Сдает и со всеми удобствами, – вспомнил он удивившую его в снятой квартире обстановку, телевизор и магнитофон. – Что обворуют, не боится. Вот сучка! – Он покрутил головой. – Когда я здесь разборы наведу, я с тебя, шкура, получу за обманутый народ. Любка говорила, что живет подруга средне, поэтому и квартиру сдает. А за границу уехала благодаря матери. Ну ты и стерва, Татьяна свет Николаевна!»

– Милый, – услышал он, – ты скоро? А то постель остынет.

– И ненасытная, шкура, – ухмыльнулся он. – Я в мыле весь. Но похоже, ее вполне устраиваю. Довольна, сучка. Сейчас! – крикнул.

– Может, слабительного принести? – засмеялась Татьяна.

Промычав, Доллар открыл глаза. Больно ныл затылок. Пошевелившись, он застонал.

– Живой, – услышал Алексей женский голос. Чуть приподняв голову, он лежал на животе, увидел носки туфель. Это было последнее, что он видел, упав. Почувствовав боль на кистях, рванулся. И понял, что руки сцеплены наручниками.

– Какого хрена? – просипел он. – Берите что надо и отваливайте. Ментов звать не буду. У меня с ними…

– Знаем, Доллар, – услышал он насмешливый мужской голос. – Ты сейчас нам расскажешь кое-что о своем бывшем хозяине. Михайлове. Помнишь такого?

«Проверяет Кость? – мелькнула мысль. – Или к его врагам попал? Наверное, Порог, сука, цепанул. Барончик с Филей нашли Клена, а тот на него пашет».

– А чего рассказывать-то? – спросил он. – Могу номерок телефона подбанчить, сам и погутаришь с Костью. Или слабо? – усмехнулся он. Сильный удар в бок заставил его, выгнувшись, взвыть.

– Грубить и шутить, – сказал невидимый человек, – не надо. Ты не в том положении. Ты мне сейчас подробно расскажешь, чем занимаешься. И как и в чем связан с Костью. Вопрос ясен?

– Иконы ему достаю, – просипел Алексей, – вот и все дела. А с ним в команде я никогда не работал. Я вольный ветер, свою копну молочу. Ты моих парней сделал?

– Ага, – услышал он ответ. – Сейчас милиция разыскивает по делу об убийстве Филиппова и Баранчикова Петра Азарова. Кличка Клен. А что с тобой делать, нужно подумать.

– Что я могу сделать, – прохрипел Доллар, – чтобы меня живым оставили?

– Юморной ты тип! – хмыкнул невидимый. – И мне это нравится. Считай, что очко в свою пользу ты заработал.

– А сколько всего набрать надо? – поинтересовался Алексей. Услышал смех:

– Не трожьте его, он мне нравится.

«Сука! – зло подумал Доллар. – Попался бы ты мне, гнида, где-нибудь на моей территории. Я бы тебе…»

– Да, чуть не забыл. Почему тебя Долларом зовут?

– Я приехал в Москву в девяносто четвертом. Сам я москвич, просто несколько лет отсутствовал по причине, от меня не зависящей. Так вот, у меня были деньги. Сумма, равная одному доллару США. И я купил доллар. И сумел сделать на этом деньги.

– Как? – с неподдельным интересом спросил стоявший над Алексеем Порогов.

– Начал продавать нарисованные знакомым художником билеты. Один билет стоил два пятьдесят. Если номер билета совпадал с номером того, который покупатель вытягивал бесплатно, он выигрывал доллар. Разумеется, номера не совпадали. Через три дня некоторые счастливчики выигрывали доллар. Через месяц я был богатым по меркам рабочего класса человеком.

Порогов и стоявшая рядом с ним Тамара рассмеялись.

– Тебе не пробовали набить морду? – сквозь смех спросил Порогов.

– Мгновенная лотерея одно время пользовалась огромным успехом.

– Снимите наручники, – посмеиваясь, бросил Альберт. – Честное слово, ты славный малый, и мне кажется, мы сумеем договориться.

– Смотря о чем, – буркнул Доллар. – Я коммерсант, то есть купи-продай, а не киллер.

Это окончательно развеселило Порогова.

– Я сказал, снимите с него наручники, – прикрикнул он на стоявших в подземном гараже Серого, Бульбу и Наума. Тамара отдала ключ от наручников Науму. Тот расстегнул браслеты. Алексей сел и начал растирать кисти.

– Почтальонка, – взглянул он на Тамару, – ударчик ничего, чем врезала?

Рассмеявшись, она показала тонкую резиновую дубинку.

– Нормалек, – сказал Алексей и взглянул на Порогова. – Понять не могу, на кой черт я вам понадобился?

– А почему не спросишь, – усмехнулся Порогов, – как мы на тебя вышли?

– Так Барончик и Филя вам попались. Наверное, на Клене их и подловили.

– Умен, – одобрительно кивнул Альберт.

– Может, просветишь, чему обязан такой чести?

– Где Антон? – услышал Алексей голос сзади. Повернувшись, чертыхнулся. Затылок ожгла боль. Прижав ладонь к голове, он медленно повернул голову и увидел стоявшего у стены крепкого невысокого молодого мужчину в камуфляже.

– Какой Антон? – Алексей изобразил удивление.

– Вилов, – сказал мужчина и шагнул вперед. – У тебя есть шанс остаться живым. Мне нужен мальчик. Где он?

– А я откуда знаю? Я сам его разыскиваю. А ты кто есть-то? – вызывающе спросил Алексей.

– Это мой двоюродный брат, – ответил Порогов. – И он уверен, вернее, его уверили, что этот самый мальчик в твоих руках.

– Скорее всего он у Клена, – немного помолчав и увидев, что «камуфляж» кивнул женщине, торопливо проговорил Доллар. – Потому что Петька забрал икону у моих знакомых.

– Слушай меня внимательно, – проговорил «камуфляж», – даю тебе час. Или ты отдашь мне мальчика и тогда останешься жить, или сдохнешь. Но прежде все равно скажешь…

– Да нет его у меня! – заорал Алексей. – Я его сам искал!

– Осталось пятьдесят девять минут сорок три секунды, – бросил «камуфляж» и направился к выходу из гаража.

– Григорий не шутит, – улыбнулся Порогов.

– Нет у меня пацана! Сукой буду, нет! Он, наверное, у…

– Мы его спросим, – кивнул Порогов и, бросив: – Присматривайте за ним, – тоже вышел.

– Гриша, – догнал он мужчину в камуфляже, – по-моему, он правду говорит. В его положении врать…

– Мне плевать, – усмехнулся тот, – врет или говорит правду. Мне нужен мальчишка. И он скажет, где ребенок.

– Но если он не знает, как он может сказать?

– Знает или не знает, – перебил его Григорий, – это я узнаю через час. А сейчас мне нужен Клен. Где он?

– Ну уж у Клена, – рассмеялся Альберт, – его точно нет. Ты меня удивляешь – заявляешься и неожиданно требуешь доставить сюда Доллара. Кстати, попал в яблочко. Я сам хотел найти его. А теперь ты вдруг…

– Помнишь, мы отдыхали дикарями у речушки, – спросил Григорий, – в деревне? Герасимовке. Тебе еще там яблоки понравились, и молоко ты козье впервые попробовал.

– И что? – непонимающе посмотрел на него Альберт.

– Я сказал, – напомнил Григорий, – что обязательно куплю себе домик у речки. И забыл об этом. А сегодня вдруг мне говорит мой шофер Яшка Лупатый, что к нему пришел его приятель и просит помочь найти племянника. Слышал, наверное, Зуб с Тихоном убили водилу – таксиста-частника?