Рассмеявшись, Инна покачала головой.

– Понял, – вздохнув, кивнул Глеб. – Тогда вполне возможно, что я не появлюсь завтра в ночь.

– Если задержишься – позвони. И знаешь, – удивленно добавила она, – ты как-то по-другому заговорил.

– Притворялся воспитанным, – улыбнулся дядя. – А сейчас перед тобой настоящий Глеб Ладов. И спасибо за «позвони». Оказывается, приятно, когда о тебе кто-то беспокоится.

– Лады, – сумрачно кивнул Зубов. Положив руки на колени, посмотрел на сидевшего за столом следователя. – Дожал, сука. Я работал на Пригородном. Тихона завалил потому, что он, сука, что-то про бабки вякнул. Нам этот водила, мать его, за «крышу» бабки задолжал. Мы у него вроде диспетчеров были. В общем, работали сами по себе, без заказчиков. Да еще парочку таксеров по частному извозу надыбали. Вот и решили на них да и остальных жути поднагнать.

Договорив, протянул руку и взял из лежащей перед следователем пачки сигарету. Следователь, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить.

– Да, – сказал он, – похоже на правду. Этого мы не учитывали. А зачем ты в отказ ушел? Ведь все против тебя. И свидетели. Вы там светились.

– Бабки брали. Ты моей скажи, чтоб курехи да жрачухи притащила. А то как по первой ходке, – Зубов усмехнулся, – или гастролер – у других на хвосте.

– Скажу, – записывая что-то на листе протокола, кивнул следователь.

– Слышь, – вздохнул Зубов, – дай хоть парочку сигарет.

– Вот. – Следователь достал из бокового кармана пиджака две пачки «Примы». – Возьми.

– Пару сигареток зажилил, – взяв «Приму», усмехнулся Зубов.

– Ну возьми, – продолжая писать, кивнул следователь.

– Ты это, – вытряхнув из пачки «LM» почти половину сигарет, встрепенулся Зубов, – не забудь написать, что я сам чистосердечно признался. – Услышав в его словах что-то похожее на издевку, следователь поднял голову и взглянул на Зубова. Тот, усмехнувшись, подмигнул ему. – Чистосердечное признание смягчает наказание.

– Мутишь ты… Подписывать будешь? – спросил следователь.

– Я даже когда из утробы материнской вылез, за свое рождение не расписывался. – Зубов рассмеялся.

– Оставь «LM», – буркнул следователь. – Или скажу контролеру.

– Я же тебе признался, – напомнил Зубов. – А насчет росписи, – он дернул плечами, – никогда у вас не расписываюсь. Только за передачу или освобождение.

– Хрен с тобой! – написав: «От подписи отказался», махнул рукой следователь. Нажал кнопку вызова конвоя.

– Не забудь Инке сказать, – снова напомнил Зубов, – насчет передачки. Я тебе приятное сделал, ответь взаимностью.

– Знаешь, – сказал Шарик, – по-моему, ты зря с Саидом не договорился.

– Тебя это вообще никак касаться не должно, – холодно проговорил Михайлов. – А следовательно, и интересовать тоже. Понял?

– Как не понять! – Шарик усмехнулся.

– Ты вот что сделай, – как ни в чем не бывало проговорил Михайлов. – У тебя же есть знакомые в Тамбове? Я говорю о милиции. Съезди туда и узнай, что там против Шевцова имеют. Там вроде какая-то авария была, и Вячеслав с приятелями имеют к ней отношение. Узнай подробности и, самое главное, насколько Вячика и остальных это касается. Подробностей я не знаю.

– Хорошо, – согласился толстяк. – Сегодня же отправлюсь в Тамбов. Но, надеюсь, ты понимаешь… – Не договорив, он сделал характерный жест пальцами.

– Разумеется, – усмехнулся Константин Федорович. – Сейчас об этом даже дети знают. Деньги я дам, приличную сумму. Но ты отчитаешься за каждый потраченный доллар.

– Разумеется.

– И еще, Лева, мне нужно узнать об одном человеке. На предмет его сотрудничества со мной. Это там же, в Тамбове. Вот его адрес и анкетные данные. – Вытащив из бокового кармана пиджака конверт, протянул его Льву.

– Сделаю. – Шарик взял конверт.

– Ты просто узнай, подходит ли он мне.

– Все сделаю, – кивнул Шарик.

– Понятно, – держа у уха сотовый телефон, кивнул Альберт Александрович. – Это точно? – Выслушав ответ, довольно улыбнулся. – Это неплохой подарок Корину. Он знает подробности?

– Он их ждет, – усмехнулся мужской голос в телефоне.

– Не торопись ему сообщать, – засмеялся Альберт Александрович.

– Мне кажется, что он хочет их использовать…

– Предпочитаю точность, – недовольно прервал его Альберт. – Выходит, что Вячик лучший? Если это так, то сюрприз для Костика будет вдвойне неприятен.

– Я бы не сказал, что Вячик, Мага, Хаджи и Филин лучше.

– Подожди. Несколько дней назад у Корина были люди Папы. С чем они приезжали?

– Точно не знаю. Там был Уютный.

– Понятно, – проворчал Альберт. – Значит, тебя от подобных сделок держат на расстоянии. Постарайся выяснить.

– Постараюсь, – буркнул собеседник.

– Ты чем-то недоволен? – нахмурился Альберт.

– Я все узнаю, – ушел от ответа собеседник, – и сразу свяжусь с вами.

– Здравствуй, – входя, сказал Алексей.

– Здравствуй, – вздохнула открывшая дверь Виктория. – Я думала, ты больше не придешь. – В ее глазах он увидел благодарность.

– Как я мог не прийти? – укоризненно проговорил он. – Ведь тебе сейчас… – Не договорив, махнул рукой. – Вносите.

Отступив в сторону, Алексей пропустил двух рослых парней с сумками в руках. Вика удивленно смотрела на него.

– Некоторое время меня не будет, – сказал Алексей, – и я решил снабдить тебя всем необходимым. Ведь сейчас у тебя с деньгами не… – подыскивая слово помягче, замолчал.

– У нас всегда было не очень хорошо, – необидчиво призналась Вика. – Поэтому Коля и… – Она всхлипнула и быстро ушла в комнату.

– Все на кухню, – велел Алексей.

Парни прошли вперед. Он чуть слышно выматерился. Достал сигарету, закурил. Парни вернулись без сумок.

– Ждите в машине, – буркнул Алексей.

Они вышли. Алексей, в несколько глубоких затяжек докурив сигарету до середины, пошел в комнату. Уткнувшись в положенные на край стола руки, Вика тихо плакала.

– Перестань! – Он подошел к ней и положил руки на плечи.

Вздрогнув, она обернулась и тихо попросила:

– Не надо, Леша. Мне знаешь как плохо… Я не могу забыть Колю. Я люблю его. Мне кажется…

– Вика, – тихо перебил он ее, – перестань. Ведь Колька мертв. Ему все равно, что с тобой. Собственно, и всегда так было.

Вскинув голову, она обожгла его взглядом.

– Да, – кивнул он. – Ведь он и имел что-то только потому, что у него была ты. Вспомни, каким он вернулся. Герой солдат, – насмешливо добавил Алексей. – То есть прапорщик.

– Перестань! – вскакивая, воскликнула Виктория. – Хотя бы потому, что он мертв.

– Ну конечно! – едко проговорил он. – О мертвых хорошо – или ничего.

– Зачем ты так? – с болью спросила Вика. – Коля был прекрасным человеком. Он не пошел с тобой. Думаешь, я не знаю, чем ты зарабатываешь деньги? А на Колю ты зол потому, что…

– Давай не будем ворошить прошлое, – прервал он ее. – Ты только что похоронила мужа. Но тем не менее… выходи за меня замуж. Я люблю и буду любить тебя всегда. Антошка еще маленький, и он, я уверен, быстро привыкнет ко мне. Я буду любить его как родного, хотя бы потому, что ты его мать. Не торопись говорить «нет», – опередил он пытавшуюся что-то сказать Вику. – Но мне нужно знать, есть ли хотя бы надежда на то, что мы будем вместе. – Он шагнул вперед и, обхватив Вику за талию, впился ей в губы, но тут же ахнул и, согнувшись, присел.

– Сволочь! – Отскочив, Вика схватила сковородку. – Как ты мог?! Я думала, мы друзья, а ты…

– Лихо! – Алексей с трудом выпрямился. – Все-таки уроки пошли тебе впрок. Не торопись с ответом, – сделав глубокий выдох, тряхнул головой, – потому что потом можешь пожалеть. Что сейчас ты, кроме своей любви, можешь дать Антошке? И что можешь получить сама от любви к покойному Коле? – Криво улыбнувшись, отступил назад. – Не нужно, – предупредил он сверкнувшую глазами Вику. – Умерь свой пыл. Просто подумай – без меня ты пропадешь. Ладно, если бы ты была одна, а ведь у тебя сын. Что ты можешь дать ему в жизни? Воспоминания о его погибшем отце? Ты права, я не совсем честно делаю деньги, но тем не менее они у меня есть, и немалые. Выходи за меня, и мы откроем свое дело. Ты будешь зарабатывать деньги и не беспокоиться за будущее твоего сына. Подумай, – повторил он. – А сейчас до свидания.