– И как же ты хочешь передать это человеку, которому поверит Зуб? – усмехнулась Лола. – Придешь к нему и скажешь…

– Надо найти такого человека, – перебил Горец. – А как информировать его об этом, способ найдем.

– Почему ты думаешь, – спросила Инну Лола, – что мужика и женщину убил…

– Так думаю не я, – огрызнулась та, – а милиция! Есть свидетели, которые говорят, что к Зине на остановке подошел какой-то мужчина. Они о чем-то поговорили и пошли в машину. Марку никто не помнит.

– И она так легко пошла с ним? – качнула головой Лола. – Зная…

– Под ножом или пистолетом, – перебил Горец, – пойдешь туда, куда и в жизни не захочешь. Надежда умирает последней, и человек, а тем более баба, до конца надеется на лучшее. Но как тебе менты могли рассказать?

– У меня есть один очень хороший знакомый, – ответила Инна. – Он и сообщил. А что касается человека, я, кажется, знаю такого.

– Спасибо, – поблагодарил Олег кассиршу кафе при мотеле. – Отдохнул прекрасно и позавтракал хорошо. Спасибо и до свидания.

Выйдя из мотеля, Олег потянулся. Вечером он выпил с водителем-дальнобойщиком, принял душ и крепко уснул. Впервые за все время спал крепко, без мучительных сновидений. Олег решил ехать домой. Вернет деньги, которые взял за хозяйство, и будь что будет. В том, что сумеет вернуть себе дом, был уверен.

– Сейчас заправлюсь, – увидев заправку, решил он, – и на Волгоградское.

– Хрен ее знает, где она, – буркнул сидевший в машине Рубин. – Дома нет. Мои парни проверяли. У Видовой она тоже не появлялась. Мы установили там наблюдение. Скорее всего она где-то в Видном. У знакомых или у хахаля. Главное, что не обратилась в милицию, а то…

– В милицию Катька не пойдет никогда, – сказал Горец. – А вот ради пацаненка может и в горло зубами вцепиться. У нее на глазах погибла дочь, поэтому для нее любой маленький ребенок почти родной.

– Ясненько. Значит, мы шарим ее в Видном. Она, сучка, наверняка где-то тут.

– Это из-за него я звонил? – кивнув на закрытую дверь комнаты, тихо спросил лысый молодой мужчина.

– Да, – кивнула сидевшая за столом Катя.

– Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если они тебя найдут?

– Пусть. Знаешь, я, когда узнала, что придется сидеть с мальчиком, сначала была недовольна. Но потом как-то внутри оттаяло. Я с ним говорила, рассказывала ему сказки. Он даже смеяться начал. А когда заболел, я думала, с ума сойду. И позвонить тебя попросила, чтоб мать успокоить. И чтобы она в милицию не заявляла. Потому что мальчишку убили бы. А когда позвонила Инна и сказала… – Не договорив, с тяжелым вздохом взяла сигарету.

– Все равно зря. Ты себя под нож подставила.

– Знаешь, сколько раз я думала, – обожгла она его взглядом, – лучше бы меня та машина сбила. Тебе этого, Юрка, не понять. – Затянувшись, замолчала.

– А что думаешь делать?

– Несколько дней побуду у тебя, – видимо, заранее все обдумав, сказала Катя. – Они успокоятся. Потом поеду в Москву и вызову мать, пусть она приезжает с милицией. И отдам ей мальчика. Скажу, я его украла, а потом подумала и решила вернуть. Инна узнает об этом и успокоится. А что будет со мной, – она махнула рукой, – не важно. Но им я мальчишку не отдам. Знаешь, – улыбнулась Катя, – он вчера, прежде чем уснуть, взял мою руку и себе под щечку положил. Я долго так сидела. Боялась, отниму руку, он и проснется.

– А я жду и думаю, – усмехнулся Юрий, – где же ты есть? Соскучился. – Он обнял Катю за плечи. – А на кой им пацаненок понадобился? Если бы выкуп какой требовали. А так – дурость какая-то.

– Не дурость. Там дело какое-то с золотом. Это раз. Потом иконы какие-то. Видно, очень дорогие. Инна боялась потерять какого-то мужика. Он иконами занимается. А оказалась, что у него самого икону украли. Вот они и решили мальчишку убить, чтобы на них не вышли. Этот, который иконы ворует, догадался бы и все рассказал Кости. Представляешь, что было бы?

– Так там и Михайлов замешан? – удивился он.

– Он ничего не знает. А чтобы не узнал, и бойню устроили, и мальчишку убить хотели.

– Зря ты влезла.

– Жалко мальчика.

– Ладно! – Юрий встал. – Пойду на огородик. Картошки посадил немного. Что получится, не знаю. Может, и будет чего.

– А я его покормлю. – Катя поднялась. – У тебя манка есть?

– Вот невезуха! – Выйдя из машины, Свиридов присел у спущенного заднего колеса. Вздохнув, открыл багажник, достал запаску и домкрат.

– Какие люди, – открыв дверь, недовольно сказала Нина и ушла на кухню.

– Паша дома? – входя, спросила Татьяна.

– Конечно, – весело отозвался из комнаты Зубов. – А где же мне быть? С чем пожаловали, мадам?

– Сегодня у меня небольшой праздник, – улыбнулась Таня. – Ты бы мог приехать? Часов в восемь. Соберутся…

– С удовольствием бы, – вздохнул Зубов, – но сегодня никак не могу, дела.

– Жаль. Ты думал обо мне? – тихо спросила Татьяна.

– Пару раз вспоминал, – усмехнулся он. – А так работа замучила. Кручусь как белка в колесе.

Видно было, что Татьяна обиделась. К тому же из кухни слышался смех Нины. Вспыхнув, Татьяна пошла к двери.

– Вот что, – остановившись у выхода, сказала она, – чтоб завтра вас не было. Ясно? Или приедут…

Не договорив, ткнулась спиной в дверь и замерла. В руке Зубова был пистолет.

– Что? – тихо спросил он. – Что ты сказала?

– Ничего. – Не сводя глаз с пистолета, она покачала головой.

Сунув в рот сигарету, Зубов нажал на курок. На конце ствола вспыхнул огонек. Это была зажигалка. Ее Зубов купил у прибалтов, когда добирался до Москвы в их автобусе.

– Дурак! – воскликнула Татьяна и подрагивающими от пережитого страха пальцами пыталась открыть замок.

– Знаешь, как давай сделаем, – спокойно предложил Зубов. – Завтра я, наверное, освобожусь. И мы с тобой вдвоем отметим твой день рождения.

– Я позвоню. – Не оглядываясь, Татьяна вышла. Зубов с ухмылкой подмигнул Алексею.

– Лихо ты с ней! – Алексей покачал головой. – Ведь если бабу оттолкнешь, она злейшим врагом станет.

– Да хрен на нее. Нам еще дня три, от силы четыре, и в разные стороны. Не решили, куда поедете?

– Пока нет. Она что-то мутит. – Он кивнул в сторону кухни. – То со всем согласна, то хрен уговоришь. Баба, она и есть баба.

– Слышь, – немного подумав, спросил Зубов. – Ты не скатаешься к одному чуваку? Мне с ним увидаться надо. Я заплачу – дам…

– Съезжу, – кивнул Леха. – И не надо ничего. Говори, куда и что говорить.

– Я с ним поеду, – проговорила вышедшая из кухни Нина.

– Ништяк, – согласился Зубов. – С бабой оно безопасней. Тем более с такой. – Он, улыбаясь, снова подмигнул Лехе.

– Какой? – улыбнулась она. – Такой?

– Ты стала просто неотразима, – ответил Зубов. Видно было, что он говорит искренне.

– Тогда сделаете так, – начал Зубов.

– Куда мы? – выходя из квартиры, спросила Настя

маму.

– Проведаем дядю Пашу, – улыбнулась Люба.

– Мы к нему поедем? – радостно спросила девочка.

«Так. – Али побарабанил пальцами по столу. – Значит, Кость ничего не выяснил. А ведь где-то рядом с ним человек, который жаждет захватить его место. Кто бы это мог быть? – задумчиво пробормотал он. – Но я, похоже, сделал правильно, сообщив Кости о предложении Уютного. И ведь уже и Саратов, и Воронеж были согласны. За что и поплатились. Но Уютный говорил от чьего-то имени. От чьего? Я посоветовался с Султаном, и он сказал, чтобы я легко намекнул Кости, не называя никого конкретно. Потому что вдруг люди, от имени которых говорил Уютный, сильные и у них все подготовлено для устранения Михайлова? Сегодня прилетает его сын. Ладно! – Посмотрев на часы, встал. – Надо вызвать девочку. Расслабиться».

– Папка! – И молодой человек обнял Михайлова.

– Здравствуй, сын, – похлопал его по плечу Константин. – Какой ты стал! – с удовольствием отметил он крепкую фигуру сына. – Возмужал. Поздоровайся с матерью. – Он подтолкнул Якова к Нине.