Зачем ворошить старые архивы? В них таятся джинны низвергающие легенды.
Свитавы. Памятник Оскару Шиндлеру. Надпись на чешском и немецком языках гласит: «Оскар Шиндлер. Незабываемый спаситель жизней 1,200 преследуемых евреев». (Фото автора.)
Отец Оскара Шиндлера, Ганс, был крестьянским сыном, в первом поколении оседлым в городе. Он разъезжал по околице и торговал различными сельскохозяйственными товарами и машинами. Жарким летом 1907 года он посетил родную деревню Лачнов, по-немецки Лотшнау. Поездка оказалась не бесплодной и к осени местная девица Франциска Лузер уже отчаянно рвалась к алтарю с сильно выпуклой фигурой. Пускай она была дочерью простого строителя и работала на табачной фабрике – но в таком виде показываться в заштатных Свитавах было невозможно.
Венчание состоялось спешно и тихо в Брно, в церкви Св. Марии-Магдалины, 12 октября. А потом – серая действительность добычи средств к существованию. Потому, что в действительности не было ни милой виллы на окраине, ни фабрики сельскохозяйственных изделий, ни 50 рабочих, ничего того, что Кенэлли с умилением перечисляет на страницах своей повести… С самого начала мы имеем дело с мифом.
Сын коммивояжёра родился 28 апреля 1908 г. Учился в начальной школе, а потом в реальной гимназии. У него была сестра моложе на семь лет с двойным именем Эльфрида-Гертруда. Не только имена немецкие – приходские книги в Свитавах в то время тоже велись на немецком языке.
Пятый пункт «списка Штриха» из Краеведческого Музея говорит, что в 1924 году святого вытурили из четвёртого класса реальной гимназии за подделку каких-то документов. Тогда к нему пристало прозвище Gauner. Да и мифические родственники раввина Кантора вовсе не были такими большими его друзьями, как этого хочет сказание Томаса Кенэлли. В 16 лет, с волчьим билетом, Шиндлер покинул Свитавы и попытался поступить в какую-то строительную школу в Брно, но Штрих говорит, что не располагает конкретными данными.3 Сам святой в своей биографии, составленной для Института Яд Вашем в Иерусалиме, утверждал, что окончил автошколу в Шумперке. Это неподалёку от Свитав. Но эта чешская avtoškola, это были просто курсы для получения водительских прав и окончил он их лишь в 1928 году!
Да и вообще у молодого Шиндлера не оставалось уже времени для учёбы, так как в его жизни появились тачки и телки. Придворный биограф Святого Шиндлера пишет: В последний школьный год Оскар носился вокруг города на красном «Галлони» мощностью в 500 кубиков.4 Разумеется, последним классом гимназии был класс восьмой; только для Оскара четвёртый стал последним.
В 1924–1927 гг. он помогал отцу продавать сельскохозяйственные машины и разъезжал по окрестным деревням предлагая кому косилку, кому молотилку, а кому новый трактор. Красный Галлони оглушительно рычал на узеньких улочках старого городка, а на заднем седле разваливалась каждый раз новая девица. В кафе и ресторанах вино и водка лились рекой. Авансы и долги, исчезающие в карманах молодого Шиндлера, всякий раз вызывали дома скандалы между ним и его отцом, к отчаянию сердобольной матери. Но отец и сын по-прежнему продолжали ездить по околице – иногда даже вместе – и продавать свои машины крестьянам. Так они добрались до деревни Молетин, где богатому хозяину по фамилии Пельцль они попытались сбыть трактор. Но Оскару было не до трактора. Он приметил недурную девушку и с места в карьер взялся за флирт. Тем более, что девица окончила солидную церковную школу и имела пол миллиона марок приданного! Можно было даже всерьёз задуматься о любви и браке, что и было сделано. Нам это известно со слов самой Эмилии, которая до 2001 года жила в Сан-Висенте, в Аргентине. Опять всё не так, как у австралийского баснописца!5
В Аргентине Эмилия сохранила брачные фотографии. В марте 1928 г. она была несколько с телесами, но зато в белом платье. Ниже жениха на голову и на пол года моложе его. На фотографиях не видно выражения лица её отца, который в свидетельстве о браке записан как помещик из Молетина (Grundbesitzer in Alt Moletein), но известно, что он был не в восторге от этого бракосочетания. Зато она была в восторге от Оскара. Вот он, рядом с ней на брачных фотографиях, высокий, худощавый ариец с нордическим лицом косящий под ангелочка. Не скажешь, что в действительности всё это представление затеяно из-за пол миллиона марок…
Так Оскар Шиндлер вступил во взрослую жизнь. До сих пор он жил с родителями в доме при Иглауэрштрассе 24 и помогал отцу торговать сельскохозяйственными машинами. Теперь молодожены переехали в собственный дом в Свитавах, а приданное своей молодой жены Оскар тут же спустил на новый мотоцикл – крутейший Мото-Гуцци 250…
По вечерам Свитавы становятся тихими и сонными. Мечты о туристах, массово паломничествующих по заветным шиндлеровским местам, не сбылись. Перед гостиницей Славия, что на Главном Рынке, припарковано несколько машин среднего класса и один мотоцикл. На террасе гостиничного кафе заняты только два столика. Но я поселился в этой гостинице неспроста: до войны она называлась Унгарн и это имеет большое значение для дальнейшего повествования.
Но пока я просмотрел записки про святого Шиндлера, который тогда ещё не был ни святым, ни даже равноапостольным. Вообще он вёл себя далеко не целомудренно. На дворе стоял год 1928, который принёс много событий. В марте свадьба. Потом мотоцикл. Мото-Гуцци 250 в то время был шиком – итальянский, современный, уникальный. На нем Пьетро Герзи добился своих величайших успехов в Италии, а за пределами Италии такой мотоцикл имелся только у двух немцев, одного венгра и одного поляка. Стоил такой мотоцикл целое состояние.
Прогулял приданное Эмилии – решили оба отца и отлучили Оскара от наличных и кредита. Но Мото-Гуцци 250 был уже куплен и Оскар с большим удовольствием разъезжал на нем по узким улочкам Свитав. Охотнее всего он оставлял мотоцикл на стоянке на Рынке, чтобы пустить пыль в глаза ровесников и девиц. Но жена при нем как-то не наблюдалась… Вместо того, чтобы отправиться в свадебное путешествие куда-нибудь в горы или к морю, он предпочёл пыльные дороги и общество своего Мото-Гуцци. Треск мотора и запах бензина ударили ему в голову и вот уже Оскар Шиндлер размечтался о карьере славного мотоциклиста. Едва прошло два месяца от свадьбы, а он уже принял участие в гонках Брно – Собеслав на трудной высокогорной трассе. Доктор Штрих даже раскопал точную дату старта: 13 мая 1928 г. Сам Оскар утверждал, что занял тогда третье место. Я не нашёл ни подтверждения, ни опровержения этому заявлению, но в архивных подборках спортивных журналов я не нашёл никакого упоминания об этих гонках. Вероятно оно имело лишь местное значение.
Дела большие переплелись с малыми, спорт, странным образом, переплёлся с политикой. Под конец 1920-х годов агенты Рейха уже действовали среди судетских немцев. Тогда же появились и первые националистические организации. Начал официальную деятельность влиятельный Фольксшпорт – началась вербовка молодёжи, организация соревнований и первые предвестники новой идеологии: «Мы, немцы, стоим выше этого славянского быдла!» События развивались быстро и уже в 1931 г. у спортсменов из Фольксшпорта были изъяты футболки со свастикой. А потом на их собраниях стали слышны крики: Adolf Hitler, mach uns frei von der Tschechoslowakei! (Адольф Гитлер, освободи нас от Чехословакии!) Но не раньше, чем фюрер захватил власть в Германии.
Пункт 13 в «списке Штриха» говорит о мотоциклетных соревнованиях в каком-то Альтваттер. И большой вопросительный знак, так как дата соревнований неизвестна. Местности с названием Альтваттер тоже не существует. Вероятнее всего речь идет о Альтвассер – Стара Вода возле Марианских Лазней. Там Шиндлер якобы просчитался: на предпоследнем заезде думал, что он последний и сбавил скорость. Победа была у него в кармане, но карман оказался дырявым. Тем не менее его приветствовали.
