– Именно, – продолжил юный исследователь. – Я как раз-таки именно эту тему хотел с детьми обсудить. Вот смотрите, дорогие мои, облака плывут, так? Так. Наблюдаемая стая плывет с одинаковой скоростью, плоскостью вперед, острым углом – это неважно, поверьте. Скорость одна. Мы же, при наблюдении, автоматически приучили себя следовать тем законам физики, которые сами же и выдумали! Острый край – он обтекаем, он легче вонзается в встречный поток. Воздух – это тоже физика. Космические корабли нашего же флота – они огромны! И им не нужна обтекаемость. Все, что мы выдумали – рассыпается через 118 километров от поверхности нашей планеты. Вообще все, прошу заметить. В особенности это касается убеждений.

– И рекордов Ставинского, – добавила мама, воспользовавшись паузой.

– Ага! Кстати, этот негодник рекордирует теперь будучи находясь в открытом космосе.

– Каков хитрец!

– Не то слово! Ну ничего. С упреками мы его и там достанем! – подытожил Леонид и надвинул себе на глаза темные очки. Его лицо украшала самодовольная улыбка и нежный поцелуй жены.

– Пока ты завариваешь чай, произойти может все, что угодно, – произнесла Валя, гладя руку мужа и наблюдая за костром.

– Или кто угодно, – Анька тихонько хихикнула и слегка повалилась на Стаса телом.

Совершенно неожиданно для всех троих, Леонид резко покинул силы притяжения своего вместилища, попутно снимая с себя очки. Валентина не успела отреагировать на подобную неожиданность и не убрала свою ладонь с руки мужа, от чего та, словно невесомая, вспорхнула вслед за мужем, и опустилась обратно на подлокотник так же безмятежно, как и подлетела вверх.

Стас предательски дрогнул от подобной неожиданности, но пытался сохранить остатки каменной непроницаемости. Аня коротко хихикнула вновь, принимая все, как есть. Валя в замешательстве уставилась на своего мужа, взглядом требуя от того немедленных объяснений, который он давать, судя по его непроницаемому взору, и не собирался вовсе. Может быть и подумывал об этом… Хотя врятли.

Очки нарушителя всеобщего покоя съехали набекрень, придавая тому более комичный вид, нежели обычно. Поправлять их никто пока что и не собирался.

Леонид снял с себя маскировку, удивленно уставился на них и бережно поставил очки на подлокотник.

– Что ж, – наконец-то произнес хозяин дома, – давненько же я их не надевал.

Валентина в эмоциях хлопнула себя по коленям. Анька вновь хихикнула.

– Каков наглец! – произнесла атмосфера в доме, но этого никто не услышал, кроме Леонида

– Это вы мне? – удивленно произнес Леонид, ткнув себя указательным пальцем в грудь. – Впрочем, неважно… Стас! Дуй за мной! Есть у меня к твоей персоне разговорчик-с.

– Ну ка! И прям так кс? – скептично отозвался Стас, вставая с кресла, покидать которое ему не хотелось, как минимум вечность. В ожидании поддержки он посмотрел на Анну, но та отрешенно наблюдала за пламенем. Стас залюбовался отражением огня в ее больших фиолеовых глазах, но голос вновь призвал его следовать в неизвестном направлении. Вздохнув, Стас отыскал глазами спину Леонида и заспешил в ту самую сторону.

Они оказались на кухне. В сегодняшний вечер здесь был целый склад всеразличной закуски, что очень здорово обрадовало молодого гостя. Стас, хоть и был худощавого телосложения, имея рост чуть выше среднего, но это не мешало ему оставаться голодным несколько чаще среднестатистического землянина.

Усевшись за стойкой на высокий стуле с подножкой, Стас принялся крутиться вправо-влево, закидывая себе в рот всякую вкусную всячину, которой под рукой оказалось вдоволь. Леонид стоял напротив, спиной к гостю: он химичил с экзотическим напитком, решив, по всей видимости, в очередной раз удивить зятя своим умением смешивать несмешиваемое и сочетать несочетаемое.

Через скорое время возня прекратилась и Леонид повернулся к гостю, обратив на того свое щедрое внимание. Руки его были пусты (видимо, очередной эксперимент все же не удался). Он оперся ими о стойку и принялся тарабанить по ней пальцами, смотря то в непонимающие глаза Стаса, то на его, укутанную какой-то тряпицей, шею. Взгляд любого астромиуса долго стерпеть, при этом никаким образом не подав виду – было делом невозможным. Тем более, если на тебя смотрит пара глаз с несколькими веками многоуровневой телепатической практики за плечами, что называется. Впрочем, можно упомянуть то, что благодаря лишь только практическим умениям Леонида – человечество смогло отойти от привычных методах межгалактической связи. Расстояния, покоряемой Вселенной увеличивались несоизмеримо. На бесконечных научных симпозиумах кто-то даже отшучивался, мол, что Вселенная не успевает расширяться за нами (подобная шутка, кстати, стала особенно популярна после того, как расширение Вселенской материи категорически было опровергнуто). Поддерживать связь с далекими колониями становилось все труднее и труднее, а со временем и вовсе сталось делом невозможным. Человек изобрел колесо и летел на нем, сломя голову, сквозь пространство-время. Методы же всем привычной квантовой связи попросту не успевали за подобным прогрессом. Сообщения, отправляемые на другой конец Галактики – не имели возможности мгновенного достижения цели. Квант, содержащий в себе информацию, хоть и был мгновенен, но и мгновения было недостаточно. Здесь то ученые умы и выдвинули теорию «мысли». Лишь только мысль имеет возможность преодолевать бесконечные расстояния и скорость полета ее эквивалента расстоянию. По сути своей, если уж слегка углубиться в теорию, которую, кстати говоря, первым выдвинул ближайший друг и однокашник Леонида, сила мысли, в виду своей бесконечности абсолютно во всех аспектах существования – сводит на нет числовые понятия. Расстояние и время уже не являются расчетной величиной для связи с далекими мирами. Стало совершенно неважным, в какой край Галактики ты решил отправить весточку – все-равно это будет мгновенным делом.

Стас прекратил свое бессмысленное вращение, но жевать не перестал. Леонид принялся щуриться.

– Ну вот уж хватит! – не выдержал Стас, протестуя с битком набитым ртом. – Вы всякий раз пытаетесь прочесть мои мысли под любым абсолютно предлогом.!

Леонид расслабился, в отличие от гостя и сложил руки в примирительном жесте.

– Да потому что всякий раз я удивляюсь, – начал Леонид, ставя перед Стасом два высоких бокала с красиво оформленным напитком. – Может, у тебя их там нету вообще, м? Мыслишек то.

– В данный момент нету совершенно, – признался подопытный, отпивая из бокала. – В этот раз получилось отменно!

– Рецепт я подглядел далеко-о-о отсюда.

– Боюсь себе представить…

– А ты не бойся, – отмахнулся Леонид, подливая гостью коктейля, – все-равно не представишь. Ты мне расскажи лучше, что с вами случилось по возвращению из роддома?

Стас вновь отпил, поставил бокал перед собой и испытывающе уставился на Леонида.

– Вот вы, папа, вопрос задаете некорректный.

– Зато вежливый. Пурпур яркий был?

– Еще как! – оживился Стас, готовясь поделиться с будущим дедом всем тем, что с ними произошло в день появления ребенка. – Только струился он не из детской.

– Хм, в этом, конечно же, нет ничего серьезного, но то, что это необычно – факт. Объяснить в состоянии это? Хотя бы как-то? – Леонид взял пустой уже графин и отвернулся, видимо, чтобы наполнить его чем-то другим, либо тем же самым.

– Совершенно вот никак не могу объяснить, – уверенно заявил художник, едва сдерживая себя, чтобы не закинуть себе в рот очередную закуску. Желудок его уж был на грани.

– Если не можешь объяснить – значит это настоящее, – неоднозначно протянул Леонид, ставя перед гостем наполненный пурпурного цвета жидкостью графин.

Стас протянул руку к графину, обнажив тем самым свое предплечье: на внутренней стороне руки была небольшая татуировка с изображением двух восьмерок. Леонид задержал свой взгляд на руке Стаса и нежно улыбнулся. Стас, смутившись, одернул короткий рукав рубашки.

– Вы вместе уже две бесконечности, – произнес Леонид, ставя нетронутый бокал перед собой. – Далекие звезды! Как же летит время! А ведь только вчера, не буквально конечно же, я выжигал на Лунном камне точно такой же рисунок, чтобы подарить его своей Валечке… Хм, а кстати! Что-то мне не довелось заметить подобное на теле своей дочери. Подобное попросту не могло обойтись без моего внимания.