— Тогда, тогда-а-а… — опять, рассуждая вслух, сказала я, немного растягивая последнюю фразу. Вдруг мои глаза округлились и засияли с приходом очередной мысли. — Мы точно знаем, что пошли налево, так?

— Так, — ответили все хором, с любопытством смотря на меня.

— Ну так давайте от предполагаемого времени пойдем направо, подальше, и будем ждать, когда наше прошлое спустится в подземку и пойдет налево. И после смело выйдем в наше настоящее… — в этот момент меня перебил Дохляк.

— А как мы поймем, куда вылазить? Нам же надо вылезти туда же, откуда мы спустимся, чтобы закрыть петлю времени?

— Ребята, у меня голова кругом от ваших рассуждений, — взмолился Богдан.

— Значит, сделаем незаметные ловушки под люками двенадцать и час. По ним мы сможем понять, откуда мы спускались, — рассуждал Иван.

— Суперплан, ура! — сказала довольная я. — Но в любом случае, я отправлю Якову информацию о том, что мы ждем его в двенадцать часов на площади в городе Болян, возле церкви. И тогда либо он нас подождет часок, либо мы столкнемся с ним нос к носу.

Все кивнули, и я отправила информацию Якову. Мы прошли два круга и остановились над люками, которые предположительно означали двенадцать и час ночи, то есть 30-й и 31-й люк по счету. Расстояние между люками было около 15–20 метров. Эрдан высыпал какой-то белый порошок под ними, и мы пошли к 34-му люку, который означал три часа ночи, и сели возле него в ожидании. С того места нам не было ничего видно, только слышно. Раз петля завертелась, то каждый час мы будем спускаться и идти налево. Сколько ждать, мы точно не знали, но минут через пятнадцать услышали шум и голоса. Мы затаили дыхание.

— Ай, осторожно, курица!

Это был голос Богдана, который спустился первым, а следом шел Дохляк и сорвавшись с лестницы, упал на него. Я помнила все эти события и, не видя действий, восстановила их у себя в голове.

— Ничего себе.

Услышала я свой голос.

— Ну и куда идти дальше? –послышался голос Эрдана.

Потом, своей речью нас напугал Монти.

— У меня какое-то предчувствие странное… Вернее я чувствую, что мы не одни в этом туннеле

Я в ужасе посмотрела на сидевшего за моей спиной «истинного» Монти и мысленно его спросила в нашем «тихом чате»:

— Ты сможешь всех нас учуять?

— Конечно же… как мы об этом не подумали! — злобно ответил он в чат.

В «тихом чате» мы разговаривали мысленно. Ментально — это когда один человек воспринимает речь другого прямо в своей голове, не услышав ее физически. Это тактика магов. У радистов тот же принцип, но более современный и модернизированный. Я этот чат использовала для обеспечения приватности в коммуникации. Ментальное общение, основанное на обработке мыслей участников чата и воспроизведении его голосом, было полезным в ситуациях, когда невозможно или неудобно произносить слова вслух. Получалось, мы молчим и разговариваем мысленно, и слышим друг друга. Некое ментальное общение, только с использованием не магии, а моего профессионального слота. Как раз наш случай, нам было нежелательно произносить речь вслух, требовалась полная тишина.

— Богдан, у тебя случайно живот не болит? — спросила вдруг Бастет и немного нахмурилась, видимо, что-то учуяв.

— Болит, еще как болит, скушал днем фигню какую-то, — ответил тот.

— Отлично, вот и выход, — сказала я в чат радостная. — Богдан, расслабься, я разрешаю тебе осуществить твою заветную мечту, которой ты вечно пугаешь Дохляка. Устрой нам «атомную вонючку».

— Это выход, — сказал радостно Монти, схватил свой нос и задержал дыхание. Мы сделали то же самое.

Вдалеке послышался голос.

— Что это за звук там правее? Ой, фу-у-у, оттуда такой запах зловонный, — сказал другой Монти, который был возле люка.

— Я ничего не чувствую, — послышался мой голос.

— Сравни мой нюх и свой, я за километр могу учуять говно и канализацию. Там явно правее происходит выброс отходов, поэтому пошли налево, — прорычал голос Монти. И послышался звук удаляющихся шагов.

— Вперед. Нам надо быстро на выход, чтобы оперативно заменить их, — сказал в чат Монти.

Мы все встали и побежали к люкам. Посмотрели на белый порошок и под предполагаемым временем двенадцать увидели четкие следы. Мы, не раздумывая, полезли по лестнице и, выбравшись на свободу, тут же закрыли люк. И выдохнули.

— Ребята, а ведь Бастет права, — сказала я, спустя какое-то время. — Прошлое поменять нельзя. Представьте себе ситуацию, когда путешественник во времени вмешивается в прошлые события, надеясь изменить их и создать новую реальность. Однако вместо того, чтобы исправить прошлое, его действия приводят к возникновению того самого события, которое он пытался изменить. Этот «парадокс временных циклов», то есть в нашем случае Событие 1 в прошлом влияет на Событие 2 в будущем, а Событие 2, в свою очередь, становится причиной События 1. Таким образом, возникает замкнутый цикл причинности, который кажется бесконечным и неизменным. Все попытки изменить прошлое или исправить ошибки приводят лишь к повторению их самих, не привнося никаких изменений.

Где-то я об этом точно читала.

— Откуда такая версия? — спросил Монти.

— Ну вспомните, почему мы повернули налево тогда? — спросила я Монти. — Именно потому, что Монти сказал, что справа канализация. То есть попав в прошлое, мы пришли к тому событию, которое произошло, и в итоге создали ситуацию, которая сподвигла нас пойти налево. То есть позволили свершиться первому событию.

— Ну а может, у тебя из-за того, что мы что-то внесли в прошлое, потому что я считаю наш спуск в подземку уже прошлым, так как мы уже это сделали, наложилась новая память, и ты сейчас вспоминаешь тот момент уже с новым, повлиявшим на решение, фактором? — рассуждал Эрдан.

— Возможно и так… — ответила я и задумалась.

Поразмыслив немного, я решила добавить еще одну версию, которую когда-то изучала:

— На первый взгляд, парадокс временных циклов кажется неразрешимым и подразумевает, что все события происходят так, как должно быть, и ничто не может изменить этот исход. Однако некоторые теории предлагают возможные объяснения этого парадокса. Одна из таких теорий — это идея множественных вселенных. Согласно этой концепции, каждый раз, когда путешественник во времени вмешивается в прошлые события, создается новая реальность или новая ветвь временной линии. Таким образом, изменение прошлого не влияет на завершение истории в исходной временной линии, но создает новую реальность, где все происходит по-другому.

— Это похоже на петлю времени, о которой я как раз говорила, так что я за эту версию — множество вселенных, — сказала Бастет. — С небольшой корректировкой: в петле времени все вселенные пересекаются и существуют одновременно, а не параллельно, зацикливаясь.

— Да что тут гадать, — возразил Дохляк, — есть огромное количество книг и споров ученых по этим вопросам. Американский физик-теоретик Джозеф Полчински[1] внес свой вклад в понимание этой теории, приведя пример с бильярдным шаром. Представьте себе, что мы находимся на бильярдном столе, и наша цель — запустить шар в червоточину, которая находится на противоположной стороне. Мы делаем удар, и шар начинает двигаться в нужном направлении. Однако посредством червоточины появляется еще один шар, который сталкивается с нашим и изменяет его направление. Но вместо того, чтобы полностью помешать шару попасть в червоточину, изменение направления лишь незначительно корректирует его траекторию. Наши воздействия не являются достаточными для радикальной трансформации. Мы зашли и столкнулись с собой и немного поменяли что-то, но недостаточно для того, чтобы Событие 1 изменилось, мы только скорректировали причину. А эти балбесы натворили дел похуже, — и он злобно посмотрел на Ивана.

— А мне кажется, — сказал Иван, гордо подняв голову, — когда путешественник во времени вмешивается в прошлые события, его действия автоматически приводят к созданию новых обстоятельств, которые предотвращают изменение исхода. Таким образом, попытки изменить прошлое не приводят к успеху, а лишь подтверждают неизбежность исхода.