Два фонаря под потолком небольшого, обитого тёмными панелями кабинета, раскачивались, свечи в них испускали привычный хвойный запах, но дрожащие тени изменяли всё вокруг. Юный принц в неровном верхнем свете выглядел старше, болезненней, он знал это, поглядывая на себя в отражении в металлическом боке чернильницы, подаренной будущим наречённым отцом. Свадьба. Для маленького северного королевства Прэстан это была выгодная партия, даже очень. К этому Августа готовили с рождения, но сейчас все мысли о хрупкой невесте с глазами, как у его собственной матери, таяли, будто были сном, который никогда не станет явью. Всё менялось и выглядело необычным. Даже сейчас. Принц посмотрел на старшего помощника, не узнавая. Добродушное и серьёзное обычно выражение его лица рассекла кривая ухмылка. Причину этого следовало выяснить. Уж слишком подчинённый походил сейчас на порочного двуликого шута из старой сказки.

Всё искажалось, и молодому капитану корабля стоило больших усилий прогнать от себя гротескные образы, да ещё и эти видения команды — чёрные птицы, знамения беды, — не добавляли спокойствия. Август сжал уголки тетради, не дождавшись пояснений, спросил:

— Так в чём же дело?

— Матросы, мой принц, говорят, что птицы были призрачные, будто из чёрного дыма. Сквозь стены проходили, и свет через них видать. Вы не подумайте, выпивки не было на корабле: вы же приказали быть трезвыми по своему отбытию в Лагенфорд. Десять человек видели птиц, и все твердят одно и то же.

— Если снова увидят, сообщи мне сразу. Что ещё выяснили во время ревизии?

— Всё остальное на месте. Клетки починили. Припасы разложены в том количестве, в коем им надлежит находиться. Загвоздка была только одна: заменить сожжённый брус в той клетке, где сидели пленники. Удивительно, что на остальные не перекинулся огонь.

— Разумный контроль пламени… — задумчиво прошептал себе Август и уже громче сказал стоящему перед ним: — Хорошая работа. Свободен.

— Мой принц… — Старший помощник уже было повернулся к двери, но со смущённой улыбкой добавил: — Вы позволите задать пару вопросов? Не сочтите меня грубым. Если вопросы того не стоят, обойдусь без ответа.

— Спрашивай.

— Почему вы распорядились отдать пленникам ту лодку, ведь вы её только купили с корабля Гристена? И ещё… Зраци… Вы приказали ему остаться в том портовом городе — для чего?

Справа от Августа качнулась портьера, и в маленький кабинет вошёл Эрде. Его белая маска казалась жёлто-костяной в трепещущем свете свечей, а чёрная мантия сливалась с тенями, отчего голова будто бы висела в воздухе.

— Зракия, ты забываешься! — произнёс тёмный Чародей, указывая на дверь рукой в перчатке.

Август покачал головой.

— Эрде, он имеет право знать, всё же они братья.

Старший помощник несмело улыбнулся, прижался спиной к двери, стараясь держаться подальше от Чародея. Принц ответил:

— Зраци быстро учится — за двенадцать дней он приемлемо заговорил на языке тех краёв. Я приказал ему отправиться на юг, в пустыню Нархейм, чтобы найти для меня нужные сведения. Через пять лет мы его заберём, не беспокойся об этом. Всё же он, твой брат, один из лучших курсантов военной академии Прэстана. Да и мы всегда можем с ним связаться с помощью кили-кали.

— Ох, благодарю, о, мой принц!

Зракия прижал ладони к груди и низко поклонился, едва не задев лбом стол, выпрямился и с надеждой взглянул на Августа. Тот не счёл нужным задерживать старшего помощника и ответил на первый вопрос:

— Купив ту лодку, мы дали понять Гристену, что заинтересованы в них. В дальнейшем это поможет укрепить наши отношения и создать морской союз. А отдал потому, что уникальные щиты на лодке из чешуи Боа-Пересмешников не перенесут нашу суровую северную непогоду и станут бесполезны. А от всего бесполезного стоит избавляться. К тому же её строение и назначение никак не приживутся у нас. Я ответил на твои вопросы?

— Да! Спасибо, спасибо! — Зракия вновь поклонился.

— Я буду занят ближайшие два дня. Поэтому все насущные вопросы решай через Эрде.

— Уже пришло то время? — нахмурился старший помощник. — Конечно, мой принц, всё сделаем, как обычно в такие дни. Благодарю за аудиенцию. — И он, поклонившись, вышел.

Эрде сдвинул портьеру, открывая проход в соседнюю комнату. Август потёр глаза и вздохнул:

— Уже пора?

— Верно, мой господин.

— Как жаль, что во время того представления я был после своих дней восстановления. Так бы и задал противнику!

— Вы доблестно сражались, мой господин. Вы были великодушны и осмотрительны.

— Скажешь тоже, — фыркнул Август, поднимаясь из-за стола. Потянулся до сладкой истомы в теле, закрыл кабинет изнутри на замок и, прихватив со стола тетрадь, прошёл мимо Эрде в свою спальню.

Чародей развесил фонари из кабинета рядом с ложем. Всё было уже готово. В изголовье кровати стоял резной поднос с высокими бортиками. На нём лежали шприц с мутно-голубоватой жидкостью, бинты, писчее перо, стояла крошечная чернильница. Август поморщился, разделся до нижней рубашки, скинул мягкие тапки и удобно расположился под тяжёлым песцовым одеялом.

Эрде взял тетрадь в серебристой обложке, пролистал до последней записи. Август перечитывал с самого начала всё утро и сейчас без труда вспомнил, что в ней было. Только заметки, которые фиксировали произошедшее двенадцать дней назад, о чём в памяти ничего не сохранилось. Как и обо всех предыдущих случаях на протяжении последних пяти лет.

«Двадцатое апреля 1650 года, двенадцать пополудни. Образец пятнадцатый из шестидесяти. Введено две части лаксита олеандрского, неразбавленного. Через семнадцать минут началось онемение конечностей, по телу наблюдался жар. Через двенадцать минут после этого — сухость во рту и в глазах. Спустя сорок три минуты началась рвота. Потеря сознания через три минуты после очищения. В четыре часа пришёл в себя, температура изрядно высока, онемение по всему телу, бессвязная речь, бред, галлюцинации. Через полчаса попросил противоядие».

— Снова тот же? — спросил Август, разглядывая тиснённую надпись на обложке тетради: «А.-А. 4. Процедуры для привыкания к ядам».

— Да, мой господин, — медленно кивнул тёмный Чародей. — Пока все симптомы не пройдут, мы другой не начнём. Вы это и так прекрасно знаете.

— Конечно, Эрде, ещё бы мне не знать, но на каждый тратится слишком много попыток. Приступим, незачем время терять.

Он закатал правый рукав рубашки, на бледной коже сгиба локтя ещё виднелись следы прошлого укола. Август вдохнул сквозь зубы. Не хотелось, но было необходимо подвергнуться этому приучению, чтобы тело в момент отравления — если такое, не дай Солнце, случится, — выработало противоядие. Юному принцу снова предстояло выпасть из жизни на два дня, чтобы потом десять быть в порядке. Так и жил: десять через два. И как же некстати пришлись дни процедуры на долгожданное посещение Лагенфорда. Даже невесту удалось увидеть лишь раз, а она ведь такой ценный политический ресурс. Да и то дурацкое представление, не смотря на все его плюсы, было скорее помехой. Август тогда плохо соображал, а вечер суда и вовсе выпал из памяти. Если бы не копия протокола, которую отправили с почтовой птицей на корабль, так бы и не удалось вспомнить детали. Хотя, что удивительно, битву с тем Фениксом он помнил отчётливо.

Юный принц перевёл взгляд с непроходящего синяка на своей руке на белую маску Эрде и спросил, больше формально, чем действительно рассчитывая на какой-то иной ответ, кроме последовавшего:

— Присмотришь тут за всем без меня?

— Безусловно, мой господин!

Маленькие настенные часы пробили полдень, бледная дымка оторвалась от пальцев Чародея, окутала шприц с длинной иглой. Умелые пальцы нажали на поршень. Дрогнула голубоватая капля, с шипением скользнула по стеклянной колбе, впиталась в ткань перчатки с лёгким шипением.

Миг — и игла под кожей, жидкость побежала по дорожкам-кровотокам, расцвечивая голубоватым мерцанием свой путь. Август выгнулся на постели, захрипел, закатил глаза и затих. Эрде аккуратно внёс данные в тетрадь и принялся ждать.