— Ну давайте мы, ты как Давид, не против, надеюсь? — Вануи выдвинула свою кандидатуру и Давида.
— С тобой красавица, хоть на край света, най нанай, — запел Давай, под общий хохот и аплодисменты.
— Здравствуйте всем! — в кабинет вбежал взмыленный Ярослав, прервав идиллию.
— Здравствуйте, а вы во время, прям к обсуждению корпоратива, — сказал Кабанов, глядя на часы, — у вас наверное свой график работы в нашем учреждении? Кабанов начал заводиться, его настроение резко изменилось на глазах коллег.
— Извините меня за опоздание, у меня просто жена родила, вот утром, всю ночь не спал, — оправдывался Ярослав.
— Что, роды всю ночь принимал? — ревносто спросила Юлька.
— Нет, сами понимаете, пока в больницу отвез, потом ждал вестей правда дома….- отвечал Ярик.
— Мы тебя поздравляем, папашка, — похлопал его по плечу Михаил Юрьевич, сразу сменив гнев на милость.
— Да, поздравляем, — Роман произнёс это тихо, он знал что Ярик женат, но не был в курсе беременности его жены, да и некогда ему сплетни слушать в отделе. Сейчас у него было только одно чувство — жалости к этой несчастной женщине, которой достался такой козел. Роман Георгиевич знал, что у его подчиненных Фоминой и Заславского роман. Это было видно невооружённым глазом.
Не раз он сталкивался с целующейся, парочкой в офисе, делал вид, что не замечал, или сам не был замечен при этом.
То что Ярослав мерзавец, читалось на его лице, о Фоминой Роман уже давно сложил свое мнение и его не удивляло поведение этой особы.
В данной ситуации он не понимал насколько нужно быть стервой, чтобы трахаться с мужиком, у которого жена на сносях и как можно при этом себя чувствовать? "Премерзкая парочка" — думал Роман, но работали они нормально, претензий не было.
Все подходили и поздравляли Заславскиого, одна Фомина сидела с кислой миной.
— У меня, родилась дочь, почти четыре килограмма, — хвастался Ярослав.
— В мать наверное пошла, — хихикнула Фомина и на нее повернулись коллеги.
— Да шучу я, шучу, — ответила всем Юлька.
Поляков даже не услышал, что она сказала, эта девка ему абсолютно ему была не интересна ни внешне ни душевно.
Анна родила дочь ночью, на две недели раньше срока, назвала ее Ксенией. С выбором имени она определилась сама, потому что Ярик вообще не предлагал ни одного варианта.
— Ярослав, ну как назовём дочь, уже надо определиться, — звонила из роддома ему жена.
— Сама выбирай, мне некогда, — отвечал Заславский. Он был в это время у Фоминой дома. Он часто там бывал и даже ночевал, потом врал жене, что был в командировке.
Перед выпиской из роддома, Ярик метался, по магазинам в поисках кроватки, коляски, Анна дала задание купить, а он дотянул до последнего.
— Юлька, завтра моя из роддома возвращается, чувствую впрягать меня, будет по полной… - жаловался Ярослав Фоминой, — так что я сегодня в магазин за коляской.
— У меня предложение есть. Давай с тобой уедем на Новый год, сбежим ото всех, возьмем еще пару дней отпуска за свой счет. У меня бабки есть, да и тебе премию уже дадут к новому году. Мотанем куда-нибудь — в Адыгею или на Домбай, будем отрываться…
— А мне нравится, только надо легенду придумать, а лучше вообще ничего говорить не буду, а то истерику закатит, просто пропаду и телефон отключу, — Ярослав совсем не думал о жене и ребёнке.
Они все организовали: сняли отель в курортном поселке "Домбай" на Кавказе, на десять дней, на все новогодние праздники, а после рабочего корпоратива написали заявление за собственный счет на два дня до них.
— И куда это вы вдвоём собрались, — не выдержал Роман. Он просто был в шоке от наглости своих коллег, не зная жены Ярослава, он уже ей сочувствовал. Весь коллектив уже знал о связи Фоминой и Заславского.
— Георгич, тебе не все равно ли? Это наша жизнь. Да и не вместе мы, а порознь — это так совпало, — нагло ответила Фомина.
— Пойдем со мной, что-то расскажу, — Поляков тихо позвал Фомину в курилку.
Он чиркнул зажигалкой, дал прикурить Юльке и потом сам закурил.
— Юлька, я знаю о ваших шашнях с Заславским, я конечно не священник, чтобы проповеди тебе читать, но у него ребенок только родился. Ты вообще думаешь, что творишь? — взывал к ее совести Поляков.
— Ты меня что, учить жизни будешь? Папу не включай, или ревнуешь? — Юлька нагло засмеялась. Поляков поперхнулся табачным дымом.
— На хрен ты мне упала, ревновать тебя ещё, мне жену Заславского жалко и ребёнка, которые страдают из-за такой шалавы как ты, — разозлился Ромка.
— На себя посмотри, козел. Что хочу то и делаю и ты мне не указ, понял? Плевать я хотела на его жену и ребёнка и вообще он со мной будет, во что бы то ни стало. Я не отступлю. Знаешь поговорку: "жена не стена — пододвинется", — засмеялась наигранно Фомина.
— А муж твой пододвинется? — зло спросил Роман.
— А муж объелся груш, — ответила еще одной поговоркой Юлька, затушила сигаретку и пошла на рабочее место.
"Да, с этой стервой говорить не о чем" — подумал Роман. Не хотел он вмешиваться в чужие отношения, но не мог переносить несправедливости.
До конца рабочей недели оставалось два дня. Еще с вечера, Ярик кинул сумку с вещами в машину, пока не видела этого его жена. Всю неделю после выписки Анны из роддома он ходил психованный, дочь на руки практически не брал.
Анна страдала и чувствовала себя одиноко. Дочка была беспокойная, просыпалась по ночам, подолгу плакала, вызывая раздражение мужа.
— Если не можешь ее успокоить, то езжай поживи к матери, мне высыпаться надо на работу, — заявил как-то он.
— Ты нас гонишь из квартиры? — разрыдалась Анна.
— Успокойся, не плач, не гоню, — Ярик взял подушку и ушёл спать в зал.
С каждым днем находится рядом с мужем стало тяжелее, а расстаться, с ним Анна не могла решиться, тем более пособие на ребёнка небольшое, жилья своего нет. Проситься к матери неудобно.
— Мама, что мне делать, он совсем нас не любит, — плакала Анна в трубку телефона.
— Может мне с ним поговорить? — спрашивала она.
— Будет еще хуже, — отвечала, Анна.
— Анечка, я не могу видеть как ты страдаешь, не такой судьбы я хотела для тебя. Если совсем тебе плохо, возвращайся домой, места нам хватит. Помни, что у тебя есть еще я, — говорила Светлана Александровна.
Анна была в глубокой послеродовой депрессии, помочь ей ее муж не хотел. Спасала девушку мама, которая прибегала после работы и по два часа нянчилась с внучкой, на выходных Анна с ребёнком тоже бывала у матери. Ярослав дома появлялся только на ночь и даже в выходные его не было рядом. Рассчитывать на помощь свекрови и свекра не приходилось, о них Анна знала немного, жили они где-то в деревне, видела она их пару раз: на свадьбе и по видеосвязи. Даже не могла о них составить свое впечатление.
Если Заславский не был у Фоминой, то бухал где-то в барах, со своими холостыми друзьями.
У Фоминой дома тоже были постоянные разборки.
— Юля, я пока в отъезде, можно хоть порядок навести в квартире или приготовить что-нибудь. И еще, поумерь свои расходы, мы даже накопить ничего не можем, — Леонид старался говорить с женой спокойно, но в ответ получал истерику от Юли.
— Ты меня хочешь в рабыню превратить, я итак работаю целый день. И на что тебе эти деньги, сыночку своему давать? — бесилась она.
— Сыну я помогаю и ты в этом мне не можешь препятствовать, он у меня единственный наследник, — ответил Леня.
— Так ты еще меня упрекаешь в отсутствии детей? Да зачем они мне нужны? Я для себя жить хочу, так как мне нравится, понял? Ты знаешь ли тоже не лакомый кусочек, не за того себя выдавал, — Юлька орала, аж надрывалась.
— Знаешь, я прихожу к выводу, что нам лучше расстаться. Я долго думал. Ты меня, не любишь, скроее всего и гуляешь от меня. Зачем нам этот брак? — спокойно сказал Леонид.
Юля села и задумалась: без денег Лени ей будет тяжеловато, зарплата в НИИ не слишком большая, на развлекухи не хватит, а здесь она почти все заработанные Леонидом деньги тратила на себя. С другой стороны свобода и можно оттяпать полквартиры, купленной в браке.
