Росло недовольство, без этого не могло обойтись. Но работали муллы. По примеру русских, конечно, в крайне меньших объемах велась разъяснительная работа с населением. Печатные станки так и не были разрешены исламскими лидерами, но работали многие писцы, и огромное количество листовок и воззваний расходилось рукописями. Был объявлен джихад.

Но время идёт, и зима подошла к концу, стороны начинают новый виток противостояния.

— Ваша светлость! Ваша светлость! — кричал адъютант и личный помощник герцога де Невера [Шарль де Невер, известный также как Карло I Гонзага].

Андрастос Ианнидис, хозяин дома, в котором происходили переговоры, сразу же перехватил револьвер, подаренный ему только полчаса назад.

— У вас тут такая суровая жизнь, что быть в родном селении, в своём доме, замечу, выстроенным, словно крепость, опасно? За оружие хвататься нужно? — с некоторой иронией говорил герцог де Невера, которому не очень… да вообще не нравилось находиться за одним столом с язычником и русским ортодоксом.

Шарль де Невер был не просто католиком, он был из тех немногих верующих, для которого личное богатство — ничто перед борьбой за веру. Когда уже все смирились не просто с существованием Османской империи, но и начинали с этим государством разговаривать и считаться, в доме де Неверов нередко звучали призывы к тому, чтобы прогнать мусульман из Европы, а также из Палестины. А ещё его родственники не забывали упоминать, что именно они потомки последнего византийского императора из династии Палеологов. Так что два нарратива, вложенные в голову ещё не разменявшему четвёртый десяток лет мужчине, не давали покоя Шарлю, получившему второе имя Карл. Как только он стал распоряжаться наследством, к слову, просто огромным, так и начал действовать.

Кроме как у папы Римского, Гонзага ни у кого не получил поддержки. Но разве для истинного католика этого мало? И уже в 1612 году герцог строит корабли во французском Гавре. В планах было построить пять галеонов и ещё корабли поддержки. Герцог де Невер Гонзага вкладывал баснословные средства в дело строительства флота. Свои, кровные, не получая поддержки даже от родичей из семейства Гизов, влиятельных герцогов и поборников, как и он, Шарль, католицизма.

А после на него вышли русские и предложили… союз. Вот так целая империя заключала союз со всего-то герцогом. Да, русские поспешили заверить и французского короля, и его коллегу из Испании, что это не признание независимости герцогства или княжества Арша на границе Франции и Испании, которое собирался создавать Шарль не Невер.

Долго думал герцог о том, стоит ли сотрудничать с русскими, но Его Святейшество папа Римский убедил фанатичного католика, что русские помогут благому делу, и без них прогнать османов будет невозможно. И вот тогда подготовка к активным действиям пошла более бодрыми темпами. Русские нагнали своих инструкторов, которые готовили воинов к десантным операциям, герцог в это время нанимал, уже не только за свои деньги, моряков. Причём русские некоторых отправили к себе в Россию. Ну, да это не так сильно влияло на общую картину.

Герцог объездил всю Европу, был в Голландии, Англии, Дании, Польше, Австрии… Да почти везде. Он агитировал начать новый крестовый поход против османов, даже верил, что это дело поможет протестантам вернуться в лоно истинной церкви. Вот только время религиозных походов за пределы Европы прошло, наступило время религиозного противостояния внутри европейских государств. Хотя такие вот поездки не были вовсе бессмысленными. Встречались христиане, которые, ну так, на всякий случай, чтобы Бога не гневить, откупались серебром. Между тем, несколько тысяч человек удалось набрать для разных нужд.

После был переход на Мальту. Тут также не обошлось без влияния папы и без русских денег. Госпитальерам сполна оплатили пребывание у них на острове сразу десяти галеонов и ряда галер, а также наёмников из истинно верующих католиков. Был отряд и русских, но не более роты. И вот, усилившись ещё тремя мальтийскими кораблями, как и сотней рыцарей с ополчением, Шарь де Невер приплыл к… язычникам.

Да, именно так, потому что маниоты, к которым и прибыл флот, то и дело могли помянуть Зевса или какого иного божка, при этом крестясь на православный манер. Когда герцог такое увидел, его чуть не скрутило в судорогах от возмущения. Но сдержался. Папа римский говорил, что на пути можно сотрудничать хоть с кем из заблудших душ, главное — добиться цели.

— Что происходит? — спросил герцог, когда его помощник взобрался на третий этаж дома лидера маниотов Андрастоса Ианнидиса.

Дом был построен, как крепость, в виде башни-донжона. Крутая лестница, которая вела наверх, была способна даровать шанс на защиту своего хозяина от посягательств.

— Корабли. Турецкий флот! — в голосе помощника звучала паника.

— Сколько их? — первым успел задать напрашивающийся вопрос представитель русских полковник Мирон Смирнов.

— Много, — растерянно отвечал помощник.

Смирнов многозначительно посмотрел на герцога, словно с укором, что тот никак не воспитает своего помощника и не научит того правильно строить доклады. Ну как можно было не подсчитать вымпелы? Ведь именно от количества прибывшего флота османов нужно отталкиваться в том, как поступать.

Все трое мужчин, только что обсуждавших план удара на Афины и дальше на север, поднялись и направились в сторону гавани.

Турок было много, в шесть раз большее количество кораблей. И пусть среди них оказалось только пятнадцать парусников с артиллерийским вооружением, сила была такова, что вступать в морское сражение никак нельзя.

— Ветер не наш, — констатировал герцог де Невера.

Да, это была ещё одна проблема. Выйти из гавани парусным галеонам будет очень трудно, особенно при противодействии со стороны противника.

— Выставляйте корабли боками по фронту. В силе залпов мы не особо уступаем. Есть у нас ещё и двадцать русских береговых пушек. Они стреляют дальше и более точно, — начал раздавать даже не советы, а, скорее, приказы полковник Смирнов.

Именно русский командир отвечал за наземные операции. Его стрелки учили воевать по-новому французов и итальянцев, которые составляют большую часть войск герцога де Невера. Герцог-католик мог поспорить с ортодоксом-православным и выйти в море, он даже был в своём праве, по договорённости с русскими всё равно закреплялось лидерство Шарля Карла Гонзаги. Вот только, при всём своём фанатизме, герцог не был глупцом, он понимал, что может только героически погибнуть. А вот отбиться на суше вполне возможно, если только турки решатся на десантную операцию.

Турки сами решились атаковать. Али капудан-паша повёл свои корабли в атаку. Однако, сразу стало понятно, что под огнём корабельной артиллерии, как и под выстрелами береговых пушек, османы или лишатся всего флота, или же потеряют столько сил, что высаживаться будет не с чем. А как умеют отчаянно сражаться манилоты, османы знали с самого начала своего господства в Греции. Так что оставалось только заниматься блокадой.

— В этом был ваш план, господин Смирнов? — кричал герцог, когда понял, что попал в ловушку. — Выманить флот на меня? Вы, нет, ваш царь за глупца меня держит?

Русский полковник молчал. Он уже отвечал на этот вопрос и тогда, пусть и нечестный, но ответ прозвучал. Остальное — только сотрясание воздуха. Да, Россия использовала «Христианскую милицию» — ту организацию, которую иные называли и рыцарским орденом, а Карла Гонзагу его магистром. Но это было сделано лишь для того, чтобы совершить величайший бросок на Константинополь. И вот этот турецкий флот мог бы сильно подгадить во время русской десантной операции или же сделать её невозможной. А так, здесь собраны лучшие османские корабли, и это фатальная ошибка османов.

*…………….*……………*

Стамбул-Константинополь-Царьград

3 марта 1619 года

Когда пришли чёткие сведения, что турецкий флот формируется для отбытия куда-то, Иван Исаевич Болотников отдал приказ на выдвижение. Его заместитель в славном походе Пётр Сагайдачный также приказал своим казакам выдвигаться.