Вместе с тем, таких критических вопросов, как были еще шесть-семь лет назад на флоте, удается избегать. Ну а опыт — дело наживное и тут главное, ходить в море, а не сидеть в портах. Кроме того, флот привлекает дворян, особенно не сильно обремененных землей. Тут есть больше возможностей для карьеры, чем в сухопутной армии.

И сейчас я наблюдал за тем, как тренируются два экипажа, совершая маневры в поле зрения от крепости Иванграда. Это будущие команды строящихся двух линейных кораблей.

— А это кого еще несет? — задал я сам себе вопрос и тут же в крепости начали бить в колокол.

— Тревога! — кричали отовсюду.

Я стоял и смотрел за тем, как происходит изготовление крепости к отражению атаки врага. Вопросов было больше, чем ответов. Хаос, да и только. Не понять кто куда и откуда бежит, зачем. Все что-то кричат. Сплошная паника. Вместе с тем, через десять минут был произведен выстрел сразу пяти пушек холостыми зарядами. Это так предупреждают вероятного противника, что тут уже все готово к его встрече. Врут стервецы, не готовы они к отражению атаки, а вот к получению пилюлей от меня должны, как пионеры в будущем оставаться «всегда готовыми».

И комендант крепости, и командующий Ивангородской эскадрой знают, кто именно спешит ко мне на встречу. Но вот остальным было запрещено что-либо говорить, чтобы проверить готовность крепости отражать реальную угрозу. И то, что я сейчас вижу, говорит о том, что нужно хвосты-то командованию накрутить. Подумали, что вдали от власти служат, так можно расслабиться.

Но это после, сейчас важнее то, для чего и прибыл. По сути, я тут именно для того, чтобы поговорить со своим венценосным братом, шведским королем Густавом Адольфом. Это уже попутно я проверил стройки, проинспектировал гарнизон крепости, посмотрел, как проводятся тренировочные стрельбы. Остался не очень довольным, что выльется в разносе после встречи с королем. Ну и нужно все-таки менять коменданта.

С Густавом Адольфом сложились, я бы даже сказал, приятельские отношения, при том, что прекрасно понимаю, что дружбы между монархами, чьи государства находятся рядом и имеют ряд спорных земельных вопросов, просто не может быть. И я искренне жалею, что Густав не король, к примеру, Дании. Вот тогда можно было бы даже дружить, добившись полного отказа от мечт об Ревеле. А так… Но реальная политика не может вершиться в белых перчатках и без лжи.

— Шведы, — констатировал Семен Васильевич Головин. — Это их стяг и их корабли.

На эти переговоры я взял с собой только Приказного Боярина Головина, как главу Приказа Иноземных дел. И, нет, не для того я взял с собой Семена, чтобы он помогал в переговорах. По сути, должен состояться лишь разговор между двумя монархами, встреча, так сказать, без голильи [воротник на стойке]. И роль дипломатов в данном случае заключается только в составлении немудренных договоров, с чем вполне справятся и чиновники рангом сильно поменьше, чем Приказной Боярин.

Я взял Головина лишь потому, чтобы он, скотина такая, не вляпался двумя ногами в очень дурно пахнущее дело. Одна нога Семена уже там, встреча с Шеином состоялась и этот делец, Головин, стал заговорщиком. Ну а вторая нога окажется в мерзкой субстанции, если он, Семен Васильевич, станет все-таки соучастником попытки государственного переворота и покушения на меня.

И я, спасая Семена, не проявляю милосердие или слабоумие. Напротив, все участники заговора должны быть уничтожены под корень. Кривлю душой, не все, а многие, всех не получится.

Но как мне уничтожить Головиных? Это идти и против Скопина-Шуйского, да еще в воинственных реалиях, когда России придется воевать? Нет, нужно лишь обеспечить Головину, успевшему породниться с рядом бояр, которые не состоят в заговоре, алиби. И я еще подумаю, сообщать ли Семену о том, что я все знаю. Скорее всего, придется, иначе будет бессмыслица, ибо заговорщиков будем крутить по полной. Но об этой операции позже, пока у меня встреча молодым и горячим шведским парнем. Сказал бы так я в будущем, так люди сразу заподозрили бы неладное с мой сексуальной ориентацией, а здесь слова звучат иначе, без пошлого подтекста.

Густав Адольф прибыл в сопровождении трех линейных кораблей и пяти галер. Это сила, способная пободаться с Иванградом до того момента, как сюда и в русскую крепость Орешек, не ставший Шлиссельбургом, были переброшены в мае дополнительные силы. Следовательно, проспали шведы наше усиление. Не зря контрразведка работала в окрестностях и отлавливала шведских шпионов.

Пока еще союзную флотилию сразу же взяли в окружение, а на земляных брустверах первого кольца крепости стояли в состоянии полной боевой готовности пушкари, пушки наведены на шведские корабли. Может я и несколько преувеличил неготовность гарнизона к войне.

Идущий первым большой линейный корабль «Ваза» королевства Швеция спустил ялы. Я увидел, как в одну из трех лодок усаживается и Густав Адольф.

Шведский флот в этой реальности так же претерпел изменения. Видимо, наш выход на Балтику сильно подстегнул северных соседей заняться вплотную своим присутствием на морях, ну или чуть более раннее восхождение Густава Адольфа на престол тому виной, но шведские корабли, в иной реальности должные появиться позже на десять, а то и пятнадцать лет, уже бороздили не такие и большие просторы Балтийского моря.

Линкор «Ваза» был самым грозным кораблем шведов. По пушечному залпу у Швеции это самый оснащенный и мощный 64-пушечный линейный корабль. В иной истории он только вышел из гавани и сразу же затонул, а тут, нет, уже два года голову дурит нашему флоту, то у Риги, то у Иванграда.

— Брат мой, приветствую тебя на русской земле, — сказал я и распростер руки в объятьях.

— Вот так и сразу русских? А я был уверен, что к своему венценосному брату еду, а не к сопернику, что мы встречаемся на ничейной территории, — сказал Густав Адольф и все же попал в мои объятья.

Говорили мы на шведском языке, освоить который мне вполне удалось за два года. При этом Густав знал русский язык. Кстати, славянские наречия в этом времени были если не модными, то, по крайней мере, при выборе четвертого языка для изучения в университетах, или надомном образовании, в Европе часто выбирали русский. Доходило до комичного, когда путали русский язык с польским и учили его.

— Поговорим наедине? — спросил я и мы с Густавом отправили свои скромные делегации обедать.

Густав был еще молодым монархом, не лишенным авантюризма и жаждущим военных подвигов. Он, почему-то, сильно завидовал мне, что у русского царя есть послужной список из ряда блестящих побед, а у него нет. Вот предложи я подраться с ним, так уже через месяц, если не раньше, шведы пойдут в атаку. При этом политическая целесообразность будет проигнорирована напрочь, а недовольные депутаты риксдага посланы к черту, или препровождены в заточение.

Густав Адольф был поджарым молодым человеком, который занимается физическими упражнениями. Пародируя меня во многом, он создал у себя службу, чем-то схожую с моими телохранителями. Он даже одевался с некоторыми элементами, которые называют «русскими», например, укороченные кафтаны, или красные сапоги с заостренными носами.

Шведский король подражал мне и во многом другом. К примеру, в Швеции была организована тайная служба по примеру русского Тайного приказа. Это я еще не говорю о том, что шведские войска копировали русскую тактику ведения войны. И в иной реальности залогом военных успехов Густава Адольфа была тактика войны от обороны, с массовым использованием артиллерии и ряда оборонительных сооружений. В этом смысле русская тактика ушла далеко вперед, и шведы осваивают роль догоняющих.

Но они хотя бы догоняют, а вот европейские тактики пока застыли в развитии, кроме только голландцев, но у них слишком малочисленная армия. Испанцы все еще считают, что их терции непобедимы, а имперцы основываются на пикенерах и в меньшей степени рейтарах. Шведы же каждому солдату дали лопату, топор, пилу, как первое оружие, а уже после мушкеты, пики, шпаги.